Милицейский детектив «Улицы разбитых фонарей». Концепция

Милицейский детектив

"Улицы разбитых фонарей"

В нашей стране нет наработанной практики «длинных» сериалов. Случай с «Улицами разбитых фонарей» по А.Кивинову, на мой взгляд, только подтверждает это. Разностилье в художественном решении каждой конкретной серии, отсутствие разработанного «сквозного» поведения персонажей и многое другое позволяют относиться к данному проекту не как к сериалу, а как к набору отдельных фильмов, объединенных несколькими главными героями. На первом этапе, когда еще существовала литературная основа повестей А. Кивинова, это было не столь очевидно, но в дальнейшем накопление проб и ошибок неминуемо должно было привести проект к печальному результату. Возможно, это случилось и оттого, что первоначально не было продумано перспективное развитие идеи в целом, хотя успешный прогноз мог быть сделан значительно раньше, что позволило бы данному проекту еще какое-то время существовать на рынке вполне достойно. Чтобы далее не сползать на уровень обыденной критики, позволю себе привести несколько положений, которые, как мне кажется, в какой-то мере могут способствовать пониманию и решению проблем, стоящих перед создателями сериала.

Тематика

Сама по себе тема не есть обречение на успех, особенно длительный и постоянный. Хотя в нашем обществе интерес к криминалу довольно стабильный, но в перспективе он не гарантирует возможность существования в «той же самой воде». В случае с Кивиновым успех определял не сюжет — его определяли узнаваемость ситуаций, «свои» и понятные герои и — последнее по порядку, но не по значению — хорошая доля «черного юмора». Сюжетная схема сериала довольно традиционна: герои (в данном случае сотрудники убойного отдела) и антигерои (криминальный мир). Это противостояние само по себе уже готовый драматургический фундамент картины, когда столкновение и конфликт неизбежны и остается только эти противоположные позиции обратить в достоверную реальность. Сюжет (я имею в виду классический сюжет, который держал бы зрителя в постоянном напряжении, не давая ни на секунду отвлечься от действия на экране) у Кивинова практически отсутствует или размыт настолько, что не является доминирующей структурой. Интерес зрителей основан на достоверности персонажей и яркой, сочной среде, что какое-то время давало возможность «спокойному» существованию сериала. Не хочу сказать, что сюжет отсутствовал полностью. Но предельно насыщенный бытовыми деталями и подробностями, он не был самым главным в структуре повествования, что, в принципе, мешает длительному существованию сериала, сохранению повышенного интереса к нему у зрителя. Основополагающий сюжет должен быть, по крайней мере, для того, чтобы осознавать, куда и зачем мы движемся. Естественно, это не догма и не постулат, просто нужно довольно гибко существовать в определенных рамках, чтобы можно было легко вносить поправки и изменения в общее развитие фильма, так же как необходима чуткая и подвижная структура поведения и основных, и второстепенных героев, поэтому телевизионный сериал, в силу своей специфики обладающий значительной гибкостью, способен быстро откликаться на изменения в обществе, соответствовать запросам зрителей. Кроме того, сериал в среднем производится за двадцать — двадцать пять дней, что позволяет ему быть на острие проблем и событий. Но подобные его свойства следует использовать очень осторожно, чтобы не скатиться на обыденное отражение горячих тем. Поскольку это может стать понятной и привычной для зрителя внешней структурой, многосерийный проект обладает прекрасной возможностью отображать нравственное состояние общества, прогнозировать его и, что самое главное, моделировать. В свое время, пытаясь хоть как-то определиться в стратегическом или, если говорить более скромно, перспективно-тактическом решении сериала, я предлагал снять веселую историю про пациентов палаты № 6 (отделение милиции) в большом дурдоме (Россия 90-х). Сейчас, конечно, наше жизненное пространство и впечатление от мира изменились, поэтому и идею (основополагающий сюжет) сериала нужно искать в несколько иных реалиях, с учетом нынешнего положения дел и настроений в обществе. Этих направлений, к сожалению или к счастью, очень много, и главное здесь не в том, чтобы ухватиться за самое горячее, а в том, чтобы предугадать и спрогнозировать вероятное развитие событий. Естественно, что в первую очередь это относится к настроениям людей в стране. Совершенно очевидно, что грядущие выборы в Думу и выборы Президента России станут невольно играть на сюжет сериала, который прямо или косвенно будет затрагивать властные структуры. Но даже в этом случае не учитывать аполитичность большой части зрителей было бы наивно. Так же как и тот факт, что обилие предвыборных кампаний в эфире начнет способствовать отторжению зрителей от слишком политизированного сериала. Герои «Улиц разбитых фонарей» — вне политики, и их задачи совершенно иные. Достоинство данного проекта видится мне в том, что он должен быть неглупым. Обычное возражение, что все стремятся именно к подобному решению, не соответствует отечественной практике. Попытка привить на нашей почве «мыльную оперу» окончилась полным провалом. Зрителю всегда интересно смотреть то, что он не знает, будь то экзотическая красивая жизнь богатых из дальних стран (наши нувориши вряд ли бы долго продержались на экране) или деятельность тех, к кому он не имеет отношения, но кто затрагивает его интересы, что мы и имеем на примере экранизации повестей Кивинова. Безусловно, я не претендую на всеобщность данного утверждения, ибо говорю только о милицейском детективе. В противном случае можно было бы привести массу тем для сериалов даже из жизни наших новых богатых или, например, из семейной жизни президента и его окружения, при этом не обязательно, чтобы это была конкретная история, имеющая конкретные корни в нашей реальности. В сериале, особенно популярном, скрыта возможность не просто планировать, а конструировать отношение людей к тому или иному феномену. На уровне подсознания это происходило и в сериале «Улицы разбитых фонарей», когда постепенное накопление зрительских ощущений из непроизвольных становилось осмысленным. Наиболее яркий пример — слово «мент», которое, благодаря сериалу, из разряда бранного, пренебрежительного приобрело иной понятийный смысл. И, думаю, самая большая заслуга сериала в том, что люди стали иначе смотреть на ментов. Естественно, на бытовом уровне отношение к ним столь разительно не изменилось, но само восприятие их деятельности стало более терпимым. Оказалось, что менты такие же, как и мы, живут от аванса до зарплаты, имеют человеческие лица и говорят на языке, понятном всем нам… И так далее.

"Улицы разбитых фонарей"

Я, конечно, ни в коем случае не хочу сказать, что герои должны декларировать идеи, которые могут и должны быть скрыты, замаскированы. У нас в стране исторически не доверяют громким фразам и показному утверждению правоты и веры, поэтому следует сохранять условия игры, которые предлагает и принимает сам зритель. Но эти условия чисто внешние, и автору необходимо оставлять за собой возможность свободного существования в рамках фильма. Подобный подход и в сериале «Улицы разбитых фонарей», где герои, разумеется, в той или иной мере берут на себя обязанности судей. В детективных лентах это довольно распространенный способ решения проблем, но особенно привлекателен он для российского зрителя, который прекрасно осознает, что в нашей стране законы существуют, но не исполняются, а если и исполняются, то по двойным стандартам. Потому и самостоятельное, но справедливое исполнение приговора, которое берет на себя герой, пусть даже оно происходит с нарушением норм общественного поведения, то есть закона, приветствуется зрителем. Тут срабатывает известный инстинкт — на его (героя) месте то же самое сделал бы и я. У нас в стране, обремененной должностями, положениями и общественными иммунитетами, к сожалению, индивидуальный суд оказывается одним из немногих способов реализовать законность и природную справедливость, пусть даже в рамках художественного вымысла. Поэтому и в новом проекте, как я понимаю, он еще будет существовать, хотя, на мой взгляд, уже на первоначальном этапе имеет смысл заложить условия и возможности иного — нормального и законного — решения задачи. Показать не то, как сегодня возможно, а как должно соблюдать законность, при этом отдавая отчет в том, что подобное может быть только в будущем, чтобы не получилась сказка про несуществующую жизнь. Зритель не доверяет сказкам про современность, естественно, если в них отсутствует главный сказочный принцип — явная установка на вымысел. В данном случае детективный сериал по А.Кивинову тем для зрителя и привлекателен, что показывает жизнь без вымысла, как она есть или почти как она должна быть. Достоинство любого сериала — в достоверности, и особенно детективного, в котором сказочность действия зрители никогда не воспримут. Герои только тогда войдут в каждый дом как свои, близкие люди (идеальный вариант — превращение их в членов семьи, когда возникает ежедневная потребность в общении с ними), если у любого нормального зрителя они будут ассоциироваться с людьми, понятными и живущими теми же проблемами и заботами, что и все. В подобном проекте важно учитывать социальную направленность сериала. Не уверен, что в нашей стране проводятся серьезные социологические исследования зрительской аудитории — слишком большие финансовые затраты на такие вещи мы не можем себе позволить. Данные же, которые добываются либо путем телефонного опроса, либо через письма телезрителей, не имеют под собой серьезной базы — ведь пишут в основном люди, которые всю свою жизнь куда-то писали, а вариант ответа респондента по телефону заранее предсказуем. Сегодня телеаудитория сериала «Улицы разбитых фонарей» довольна обширна из-за актуальности тематики, но ее размытость создает дополнительные трудности — необходимо постоянно поддерживать высокий уровень каждой серии, чтобы фильм был интересен людям с разным уровнем образованности, запросов, литературных вкусов и т.п. Это должен быть своеобразный слоеный пирог (или гурьевская каша для гурмана), где каждый находил бы для себя поле интереса, область сочувствия, среду сопереживания. Сделать это не очень сложно — сама тематика сериала невольно приведет именно к тому, что пострадавший всегда будет вызывать сочувствие, преступник — стремление к его законному наказанию, а тот, кто вершит справедливость, — любовь и уважение зрителя. В свое время американцы снимали про полицию черные детективы, потом незаметно перевели их в иную цветовую гамму, изменив к служителям закона общественное отношение. Возможно, это была хорошо спланированная акция, и если это действительно так, то проведена она была блестяще. Мы же, вероятно, еще не скоро придем к тому, что сотрудник правоохранительных органов будет вызывать уважение, а не страх, как это часто происходит в настоящее время. Надеюсь, сериал «Улицы разбитых фонарей» послужит этому, по крайней мере, поступательное стремление к реализации такой стратегической идеи согласуется с надеждой народа на настоящую справедливость. Естественно, учитывая природную ерническую настроенность россиян, мы еще не скоро будем поднимать национальный флаг на лужайке перед собственным домом и долго еще слеза гордости за отечество не будет скатываться по нашим щекам, как почти ежедневно происходит у заурядного фермера из Айовы. Мы по всем статьям иные. Но, не впадая в наивную «ностальгию» по нашим национальным особенностям, хочу сказать, что этот сериал дает возможность сформировать именно народное представление о справедливости. И, отталкиваясь от этого простого и даже простодушного представления, дальше можно будет моделировать развитие сериала в правильном направлении. Безусловно, сегодня перемена отношения к правоохранительным органам как у простых людей, так и у самих служителей закона в нашей стране вызывает сомнения, но она вполне возможна и допустима. Ведь и в США полицейские стали невольно подражать своим экранным прототипам, стремясь соответствовать изменяющемуся представлению о них у простых людей. Они были вынуждены играть в честных парней, какими их показывали в фильмах. Но все эти мои теоретические выкладки идут не от стремления закрепить и определить структуру будущего сериала, а, скорее, от желания показать возможности его существования и развития. Всякий проект сериала — это не просто набор отдельно взятых фильмов, объединенных общими героями и местом действия, это — что самое главное — проведение тактических и стратегических идей и замыслов. Сериал, особенно про тех, кто нас призван оберегать, обладает огромным потенциалом в продвижении и внедрении в сознание зрителя необходимых и нужных для страны (это я утверждаю без малейшего ерничества) идей.

Сюжет

Сюжет в долгоиграющем сериале важен для отдельно взятой серии или для двух-трех фильмов, которые легко объединить в общий блок на кассете, если производителями планируется такого рода продвижение и распространение сериала. Мировая практика показала, что зрительское восприятие ограничивается десятью сериями, потом невольно возникают провалы — кто-то не успел к началу показа, кто-то пропустил один фильм. Связи в понимании сюжета начинают теряться, что влечет за собой естественное отторжение зрителя. Единый сюжет — это одни и те же герои и то, чем они занимаются. А каждый фильм должен нести в себе строгую фабульную линию, за которой было бы интересно следить. Поэтому важно, чтобы сюжет не был особенно сложным и запутанным. Хотя, в принципе, и это допустимо, но только не для каждой серии, это может быть подобно сложному и изысканному блюду, которое готовится по большим праздникам. Практически невозможно создать длительный сериал таким образом, чтобы в каждой серии совершать поступательное движение вверх или, наоборот, четко придерживаться среднего уровня. Лучше изначально отдавать себе отчет в том, что должно быть продвижение вперед с легкими перепадами. Если в сериале будет присутствовать крепкая художественная основа, то одно это уже позволяет решать возможные проблемы со зрителем, который вправе уйти от просмотра какой-то серии, но потом спокойно вернется к экрану. Психологически при сложном развитии сериала (особенно долгоиграющего) у зрителя наступает невольное отторжение от него, так как приходится следить за переплетением сюжета, напрягая ум, а не участвуя эмоционально. Хотя все это, естественно, имеет место быть в случаях с длинным сериалом. Идеальный вариант — замкнутая в ограниченном временном пространстве загадка, ребус, что прекрасно моделировал Артур Конан Дойл, но тогда в такой сериал неминуемо приходится вводить такой персонаж, как доктор Ватсон, то есть нулевую — детскую — точку восприятия, которая позволяет великому и наивному сыщику во всем блеске проявить свой дедуктивный метод. Говоря о сюжете, я прежде всего имею в виду структуру, которая не запутывает зрителя, а позволяет ему нормально существовать в предложенных обстоятельствах. Она делает возможным естественный отход в сторону от основной линии действия, что в основном связано с насыщением фильма бытовыми деталями и подробностями. Свобода существования героя и разработанность деталей бытового ряда крайне важны — именно это придает сериалу нужную жизненность, достоверность. Идеальная основа фильма, основа сюжета — анекдот или история, рассказанная на уровне анекдота. Для детективного сериала это особенно привлекательно. Подобное решение позволяет отойти от нарочитого натурализма и снять некоторые нравственные проблемы, невольно возникающие при показе жестокости, насилия… Это вовсе не подталкивает авторов к легкости исполнения, просто позволяет им насыщать картину милыми подробностями и деталями без ущерба для основного сюжета, а зрителю дает уверенное существование в структуре фильма. Яркий пример подобного решения — два рассказа Кивинова «Карамель» и «Карамель-2», которые в плане фабулы являются образцом завершенности и простоты, но одновременно и благодаря этому позволяют расширить рамки рассказа, насытить его на уровне визуального ряда. Достоинство повестей Кивинова не в сюжете, а в области, которую можно назвать полосой отчуждения. Она как бы и не обязательна, но именно окружение основного простого сюжета мелкими смешными подробностями и создает тот мир, который стал столь дорог и любим читателями и зрителями. И не последнее место в нем занимает анекдот. Не надо бояться и стесняться этого низкого жанра — к нему нежно и трепетно относились Проспер Мериме и Александр Сергеевич Пушкин… А в нашей стране, где анекдот является основной структурой многих культовых произведений, не принимать его во внимание, особенно работая в жанре детектива, было бы грешно. Простота сюжетной основы дает еще одно важное преимущество подобному сериалу. И если стремиться к тому идеалу, когда герои становятся членами семьи телеаудитории, то, несомненно, нужно вводить в структуру повествования те или иные истории бытового и семейного ряда. Персонажи должны быть показаны и в своей личной среде, только при условии, что она будет принята зрителями. Позиция эта очень непростая, так как некоторым героям могут не простить какие-то перемены судьбы, если они идут вразрез со сложившимися привычными представлениями об их образах. Это равносильно тому, что ваш близкий знакомый или родственник совершил проступок, который абсолютно вами не одобряется, и вы теряете к нему интерес, отторгаете его из своего мира. Например, образ Казановы может быть разрушен, если у героя возникнет постоянная спутница жизни, ему просто не простят подобный выбор, особенно женская часть аудитории, а она, судя по всему, довольно многочисленная. Хотя на какое-то время такой вариант приемлем при условии, что в любой момент Казанова может вернуться к своему привычному состоянию дамского угодника. Или, например, Дукалис, для которого по другой причине, но тоже недопустима вероятность женитьбы, зато история об усыновлении (удочерении) им ребенка прекрасно ложится на этот образ. Трогательность и наивность Дукалиса и без того очевидны, но такие откровенно сентиментальные вещи могут повлиять на еще более активное приятие зрителями его образа. Как и его постоянные воспоминания о Риге, из которых становится понятно, что он оставил там нечто большее, чем просто работа, и которые на первый взгляд не несут в себе особой смысловой нагрузки, но их отсутствие в каких-то сериях невольно лишило образ основной ролевой линии. Мы живем в стране, где произошла, по крайней мере внешне, переоценка старых ценностей, где по живому были разор-ваны устоявшиеся связи, поэтому уход от этого, своеобразное беспамятство — довольно серьезный просчет авторов сериала, тем более обидный, что у Кивинова на этом факте из жизни героя всегда ставится акцент. Нужно учесть и то, что вынужденные переселенцы, в силу своей незанятости, обладают большим количеством свободного времени и, смею предположить, составляют довольно существенный процент потенциальных зрителей. Увидеть на экране своего человека означает и полюбить, и принять, и следить за ним и дальше. Вообще, детективный сюжет выстраивать сложно, особенно на ограниченном пространстве. Это своеобразная игра в поддавки со зрителем, когда ее условия задаются в таких параметрах, что существует несколько уровней решения той или иной задачи. Главное для авторов — до конца сохранить интригу. Но традиционное развитие детективного сюжета — не самый лучший способ для реализации идеи и привлечения к сериалу, особенно такому, как наш, достаточно большого количества сторонников и зрителей. Я не отвергаю детективную структуру как таковую, просто предостерегаю от ребусности. Естественно, ребус может существовать, но способы его решения должны быть очевидны и для зрителей, как это происходит в лучших произведениях Кивинова. Ироничность в рассказе о расследовании преступлений, легкое ёрничество по отношению к дедуктивному методу — все это значимые позиции в структуре сериала «Улицы разбитых фонарей».

Персонажи

Повторю, герой необычайно тесно связан с развитием сюжета. Он невольно несет на себе шлейф образа, и любая попытка изменить его статус может обернуться потерей интереса к нему со стороны зрителей. Могут меняться мотивации поведения, но перемена участи, любое изменение самого образа требуют серьезнейшего драматургического обоснования. Все иное означает только стремление избавиться от героя. Зритель уже принял условия игры и ролевые функции персонажей, и всякое покушение на привычную целостность может вызвать совершенно непредсказуемую реакцию. Телевизионный положительный персонаж имеет особый статус. Если он стал своим для зрителя, он непогрешим, как жена Цезаря, которая выше подозрений. Поэтому любое изменение образа требует сложного подготовительного (для зрителя) периода, а если необходимо, то и серьезного изменения обстоятельств. В стандартном детективе ге- рой может проиграть в ситуациях, которые он не в состоянии контролировать или при наличии дополнительных трудностей, когда ему приходится выбирать между служебным долгом и нравственным законом — например, продолжать погоню за преступником или спасать ребенка из горящего дома. Разумеется, герой спасет ребенка, а в сюжете, стало быть, появится обязательная пауза — следует его временное поражение. Мы не столь ограничены рамками стандартного жанра и можем позволить себе некоторые вольности трактовки. Но совсем уж не учитывать наработанные жанром позиции нельзя. Как только сериал «Менты» исчерпал возможности, заложенные повестями Кивинова, и перешел в свободное плавание, то есть когда криминальный сюжет отошел на второй план, а бытовые позиции и истории того или иного героя стали доминировать, тут же интерес зрителей начал падать. Как только были нарушены ролевые функции персонажей (или они не столь четко соблюдались, как того требует любой сериал, где главные герои — при всех допущениях — положительные), так сразу же зрители отторгли эту привнесенную новизну. До этого герои были одними из нас, но как только начали появляться эпизоды, в которых они предавались дорогим развлечениям, нежились в саунах и т.п., они мгновенно стали восприниматься иначе. Конечно, и сауна, и дорогие развлечения могут быть в жизни наших героев, но только при условии, что возникают они не по их желанию, а вопреки — или случайно, или по службе, как того требуют обстоятельства расследования преступления. Соблюдение ролевых функций — это определенный имидж, они практически неизменны. Нельзя же на самом деле лишить героявозможности честно выполнять свои обязанности. Поэтому если и возникают какие-то отклонения, то связаны они с интересами следствия или на какое-то время являются обманкой для зрителя и в таком случае обязательно должны быть мотивированы сюжетом и поведением героя. Гораздо более подвижны персонажи второго плана. Тут могут быть и перемена участи, и перевертыши. Естественно, здесь поле деятельности и возможности драматургии несколько шире, если сравнивать с образами консервативных (в плане их наработанности) главных героев. Безусловно, я имею в виду только саму суть их существования, сам смысл их профессиональной деятельности, но никак не их человеческое поведение. И смысл довольно прост — закон есть закон, но я как человек понимаю, что существуют ценности и нормы морали, которые не вписываются в сухие рамки, а требуют иного разрешения. Поэтому самовольный суд присяжных в лице одного или нескольких героев, несомненно, поддерживает вся или почти вся телеаудитория. К сожалению, у нас мало времени уделяют костюму и гриму. А это очень важная часть работы, и не только потому, что изначально задается социальный статус героев. Костюм способен подчеркнуть индивидуальность, выделить или спрятать героя среди толпы. Как только герои «Ментов» стали менять костюмы, они тут же перестали быть своими для зрителя. Если раньше они были как все — веселые, неунывающие ребята, которым постоянно не хватает денег до получки, но они не вешают нос и честно делают грязную и опасную работу, то потом они стали накормленными «ментами» с занафталиненными шуточками… и всё. Впрочем, это не критика, а стремление избежать возможных просчетов и ошибок в будущем.

Сценарий и реализация

Если оставлять некоторых прежних героев (Казанцева, Дукалиса, Волкова, Мухомора, Соловца), то очевидно, что на первых этапах необходимо соблюдать их прежние ролевые функции. В дальнейшем можно расширить рамки их образов, но делать это надо тактично и умело, потому что зритель к ним уже привык. Не исключено, что в какой-то момент придется вывести одного из героев на первый план, подогревая интерес к нему. Наиболее удачный и удобный вариант работы над литературной базой сериала состоит в написании блока сценариев и параллельной разработке перспективного движения. И для режиссера, и для актеров, которые должны сознавать перспективу существования своих персонажей, это необходимо, так как оставляет пространство для маневра и эксперимента. Для любого сериала убийственны однообразие и безликость, поэтому чередование в общем поступательном движении фильма сюжетных структур, взятых из мелодрамы, комедии, трагедии, фарса (естественно, не доминирующих, а являющихся лишь дополнением, «гарниром» к основному жанру — детективу), позволяет обогатить фильм да и актерам дать защиту от привыкания к собственным маскам. Опыт «Ментов» показал, что привлечение большого количества режиссеров не отразилось на художественных достоинствах сериала. Но тем не менее если для экономии времени и денежных средств это и удобно, то для идейного развития и нормального существования проекта в целом такой вариант работы все же вряд ли целесообразен.

"Убойная сила"

Конечно, все режиссеры индивидуалисты, но ради общего дела можно поступиться некоторыми своими принципами. А поскольку структура детектива допускает присутствие элементов из иных жанров, то под крышей одного проекта можно объединить двух или трех режиссеров, которые могли бы реализовать свои интересы и творческие пристрастия, не разрушая общей целостности сериала. Любое новое крупное начинание, каким, несомненно, является длинноиграющий сериал, зависит от успеха первых серий. В данном случае сложность заключается в том, что «Менты», с одной стороны, успешное предприятие, а с другой — сериал, к которому у зрителя интерес потерян. Реанимация — дело не очень удобное, вернуть аудиторию к героям и уже привычному сюжету, может быть, даже сложнее, чем создавать и раскручивать что-то новое. Поэтому ввод иных персонажей в киноповествование нужно осуществлять очень тщательно, чтобы не перегрузить сериал их обилием. На мой взгляд, наиболее перспективное решение состоит в том, чтобы, сохранив основной костяк героев Кивинова, постепенно пробовать иных, при этом учитывая, что на определенном этапе их функции могут быть безболезненно переданы уже проверенным и традиционным героям. Рано или поздно новые персонажи и новые сюжетные ходы будут неизбежны.

Технология

Трудно представить, что разные авторы (особенно режиссеры и операторы) будут снимать отдельные фильмы сериала, подчиняясь какому-то единому стилистическому решению. Единство возможно лишь на уровне общего звукового и музыкального оформления. А для этого необходима стабильная группа звукорежиссеров, как записывающих звук на площадке, так и обрабатывающих его в студии. Задача композитора — несомненно, сочинение основной сквозной мелодии (концептуальной) для всего сериала и музыки под титры, затем, по мере необходимости, композитор может подключаться к работе над той серией, где требуется дополнительная музыкальная поддержка. К сожалению, качество видеоизображения еще уступает пленочному. Имитация съемок на пленку (пока мы не можем работать в цифре) возможна, если использовать каше 1:1,66 и легкий строб и снимать предельно контрастно, что особенно важно в интерьерах, которых будет довольно много. А стилевое единство можно имитировать, если, например, в каждой серии будет присутствовать несколько сверхкрупных планов. Динамичных или статичных — не важно. Само их появление, даже при разных режиссерских и операторских решениях в контексте сериала, вызовет у зрителя ощущение (пусть и на подсознательном уровне) искомого художественного единства. Так же можно использовать эффект распечатки и соляризации, что уже давно является каноном для полицейских или детективных сериалов. И не нужно бояться повторов в изобразительном решении, у нас такая насыщенная и вкусная среда, которая все равно будет доминировать на экране, естественно, если ее чувствовать, понимать и любить. Но я совсем не призываю снимать сериал под документальное кино. Если на экране будет доминировать реальная среда, то произойдет невольный разрыв между конкретными персонажами с улицы и телегероями. Хотя я допускаю, что возможен и подобный ход, но он должен зависеть от конкретного материала, который и будет диктовать условия.

Название

Название для сериала является очень важным элементом. «Улицы разбитых фонарей» — выбор неудачный, в отличие от «Ментов». В свое время я советовал для сериала по Кивинову использовать название «Мусор», но должен сказать, что предложение ТНТ или НТВ более действенное, несмотря на то что оно на грани фола и особенно воспринималось так в первое время показа, пока происходило привыкание к героям и сюжету. Естественно, для этого проекта хотелось бы иметь не менее удачное обозначение, но это дело времени и в какой-то степени удачи, которая всегда необходима, что и хочется пожелать данному сериалу.

Санкт-Петербург, 1999

Материал подготовлен на основе рабочей записки, сделанной Александром Рогожкиным в тот момент, когда после успеха сериала «Улицы разбитых фонарей» канал ОРТ собирался запустить в производство новый сериал — «Убойная сила». Когда этот номер готовился к печати, Александр Рогожкин намеревался приступить к съемкам новогодней серии в очередном цикле сериала «Убойная сила-4».