Кино + ТВ = телефильм? Александр Митта: «Кино — рассказ визуальный. Сериал — вербальный»

Екатерина Самылкина. В вашем последнем сериале «Лебединый рай» постоянно повторяются одни и те же кадры: московское шоссе, завод, варка стали, озеро — так на протяжении всего сериала. Зачем нужны повторяющиеся кадры?

Александр Миттана съемках фильма «Лебединый рай»

Александр Митта. Совсем не факт, что люди будут смотреть все это подряд, поэтому ключевые кадры просто обозначают место действия.

Е. Самылкина. Почему же постоянно одни и те же?

А. Митта. Потому что других не сняли.

Е. Самылкина. А для фильма почему снимаете?

А. Митта. Для фильма подробнее работаем. В сериале мы работаем очень быстро: снимаем по шесть-девять минут в день, а в фильме мы работаем медленно: даем по минуте-полторы.

Кроме того, фильм показывается одномоментно, идет в течение полутора часов, а сериал демонстрируется несколько вечеров, и в нем важно напомнить, что была именно эта картинка, чтоб она возвращалась, указывая зрителю: это тот же завод, тот же город. Таких базовых элементов набирается довольно много. И лучше, чтобы они были как заставки, одни и те же. Они еще и работают в конфликте или в контрапункте: вот озеро, а вот завод, они сталкиваются, появляется угроза — от столкновения двух кадров возникает третье понятие. Это элемент диалектического мышления, элемент нашего телевизионного языка.

Е. Самылкина. Деталь может играть такую роль? Повторяться?

А. Митта. Конечно, может. Может и повторяться, но лучше, когда она при по-вторении развивается. Вообще в кино и на телевидении лучше всего, чтобы все показанное имело потенциал для развития.

Е. Самылкина. Повтор детали эффективнее в фильме, чем в сериале?

А. Митта. Нет, и там, и там этот принцип работает. Просто в фильме в нем нет такой необходимости. В фильме мы рассказываем историю с непрерывным развитием, потому что временной промежуток короткий, рассказ более плотный и разброс гораздо меньше. В сериале может быть восемь-десять сюжетных линий, и чтобы они сложились в одно произведение, нужно как-то обозначать каждую тему, чтобы зрители не путались. Правда, это решение для меня оказалось непродуктивным. У меня первоначально было ощущение, что при очень простом, понятном изложении, необходимом в сериале, и при обилии сюжетных линий сложится романная форма, возникнет объем, но на самом деле этого не получилось. Если бы «Границу» или «Лебединый рай» люди смотрели, как роман читали — подряд, или смотрели на диске, пересматривая какие-то эпизоды, тогда ощущение объема, возможно, и появилось бы. Это не факт, но вероятность. А показанный по сериям, еще и разорванный рекламными паузами, сериал развалился на фрагменты. Надо было ориентироваться на реальность: в сериале обычно линейный сюжет, простая история, детектив, прямые человеческие чувства, лобовые ходы, банальные решения, достаточно убогий, одномерный мир персонажей, простые эмоции.

Е. Самылкина. В сериале смысл проще, и поэтому проще должно быть воплощение?

А. Митта. Смысл не проще, смысл упрощенней. У Чехова тоже просто, но он затрагивает главные жизненные проблемы. Проще может быть и глубоко.

А упрощенно — это сериально. Сериал берет не главные, а наиболее удобные для усвоения, «быстрорастворимые» проблемы, когда конфликты приведены к восприятию через рекламные паузы. Кто-то кого-то убивает, кто-то что-то расследует — этот простой вопрос все держат в голове. Простые вопросы и простые ответы. Мир, приведенный в состояние полуживотных эмоций, очеловеченный, оживленный большим количеством слов.

«Лебединый рай», режиссер Александр Митта

Е. Самылкина. В «Сказке странствий» с помощью детали удалось создать объем? В заключительном эпизоде брат Марты Май повторяет реплику умершего Орландо: «Что, девочка?», рисует его чертеж.

А. Митта. Да, но в фильме все более сложно. Там происходит чудо: один человек превращается в другого. Май ожил не только как брат Марты, но и как самый дорогой для нее человек, то есть он впитал в себя дух Орландо. Эта реплика фиксирует то, что за кадром случилось чудо. Никаких технических возможностей, чтобы Орландо воспарил и в виде прозрачного духа вселился в Мая, у меня не было. Но я сделал это более лаконичным и более экономным способом: и литературно — репликой, и визуально — Май начинает вести себя так, как он вести себя не должен. Он не знает ничего про летательный аппарат, чертеж которого рисует. А этот аппарат когда-то спас Марту и Орландо, и это было самым высоким выражением духа Орландо. Марта поняла, что Орландо ожил в Мае.

Е. Самылкина. Получается, что в фильме с малым количеством сюжетных линий удалось при помощи детали создать объем, а в сериале с его множеством сюжетных линий — нет.

А. Митта. Да, но в «Сказке странствий» есть свои недостатки. Там значительно больше мест действия, и каждое надо экспонировать. Это тоже неудачный опыт. Мне было интересно попробовать сделать так, как я сделал, потому что таким образом я мог реализовать максимальное количество визуальных картин. Тогда у меня в голове сидело, что кино — это визуальный рассказ. Я решил, что я попытаюсь четыре фильма объединить в один. В принципе, это концепция, которую я и сейчас использую. Если хочешь, чтобы был хороший фильм, нужно поделить его на четыре и каждую четвертинку сделать, как отдельный фильм — с началом, серединой и концом.

Е. Самылкина. Как «Таежный роман»?

А. Митта. «Таежный роман» — телесериал, а я сейчас и в кино то же самое делаю. Сюжет должен быть один, конфликт должен развиваться, а сам рассказ, изложение сюжета хорошо бы разбить на четыре части и каждую часть сделать, как маленький фильм. Тогда создастся большое внутреннее напряжение и смотреть будет интересно. Сейчас я как раз закончил сценарий, написанный по этому принципу. Я хочу снять фильм, состоящий из четырех маленьких. Главных героев в нем будет мало — всего три. Единый сюжет, но повороты более резкие. Место действия тоже одно. Это лучше, мы же все время стремимся к тому, чтобы идею изложить как можно более просто. Трюффо говорил, что самое главное качество режиссера — это умение упрощать. Если умеешь упрощать, то сможешь сказать об очень серьезных вещах. Режиссер, у которого это качество развито, добивается самых успешных результатов. Мои любимые режиссеры Рязанов, Панфилов и Данелия обладают им в большей степени, чем все другие российские режиссеры.

Е. Самылкина. Сложная идея может быть заложена и в сериал, и в фильм, но упрощать ее надо и там, и там?

А. Митта. Иначе ничего не получится. Но в сериале настраиваешься на восприятие определенной аудитории, а в фильме упрощаешь, чтобы изложить серьезную мысль ясно, внятно и эмоционально. Задачи разные. В сериале и изображение сильно упрощено, в основном это лица и — минимально — среда. В фильме работаешь с гораздо более сложной визуальной фактурой. «Ночной Дозор», «Дневной Дозор» — простые истории, но сложный монтаж, напряженное визуальное развитие и законченность эпизодов — как маленьких фильмов — сделали свое дело, кассу, успех и т. п.

Язык фильма — визуальный, язык сериала — все-таки вербальный.