Кристоф Вальц: Австриец в Голливуде

Кристоф Вальц

На 62-м Международном Каннском кинофестивале Кристоф Вальц был удостоен приза за лучшую мужскую роль в фильме Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки», где он сыграл офицера СС Ганса Ланду.

Тарантино называет Вальца «лингвистическим гением», без которого фильм просто не мог бы существовать.

«Еще на начальной стадии разработки сценария я понял, что создаю очень мощный и сложный персонаж с непростым характером, — рассказывает Тарантино. — Важной характеристикой героя было его виртуозное владение языками. Я знал, что актер, который будет играть эту роль, обязательно должен в полной мере воплощать языковую гениальность Ланды, иначе персонаж никогда не оживет, так и останется набором слов на бумаге. Я прямо сказал продюсерам, что если не найду подходящего актера, то лучше просто опубликую сценарий и займусь другим проектом. Продюсеры были непоколебимы и велели мне во что бы то ни стало найти „нужного“ Ланду. Я начал искать актеров в Германии, и долго не мог найти никого, кто бы полностью соответствовал моим требованиям. Некоторые могли читать стихи на французском, но не могли на немецком. А мне был нужен тот, кто мог бы прочесть стихи на всех нужных мне языках. Я отчетливо помню день, когда на кастинг пришел Кристоф. Он вошел в комнату, сел и прочел две сцены. Я сразу понял, что мы все-таки сделаем этот фильм».

Многие сошлись во мнении, что Кристоф Вальц в роли хитрого и коварного нациста садиста, «охотника на евреев», стал главной звездой новой картины. Режиссер в очередной раз проявил один из своих ключевых талантов — мастерство подбора актеров. Тарантино отмечал, что, несмотря на богатый послужной список ролей в немецких фильмах и телесериалах, путь актера к главной роли в крупнобюджетном голливудском кино был очень нелегким.

«Бесславные ублюдки», режиссер Квентин Тарантино

В 1970-е годы Вальц учился в Венском университете искусств на отделении актерского мастерства (Max-Reinhardt-Seminar), а затем переехал в Нью-Йорк, где поступил в Институт театра и кино Ли Страсберга. Надо отметить, что в начале карьеры агент Вальца предостерегал его от участия в американских проектах, напоминая, что в Голливуде австрийский актер всю оставшуюся жизнь будет вынужден играть нацистов в фильмах о войне.

Мнения критиков относительно картины Тарантино и его точки зрения на события второй мировой войны разделились, но все до единого были поражены виртуозной игрой малоизвестного австрийского полиглота, способного в одной и той же сцене с легкостью перескакивать с английского на французский и с немецкого на итальянский.

К актеру, до сих пор игравшему однотипных злодеев преимущественно во второсортных немецких детективных сериалах, слава пришла по-голливудски, мгновенно.

Роль Вальцу досталась поистине выматывающая. На протяжении фильма Ланда должен свободно изъясняться на четырех языках — английском (по акценту актера можно принять за коренного бостонца), итальянском, французском и на родном немецком. Кроме искусной языковой игры от актера требовалось создать образ обаятельного садиста. И, надо признать, Вальц прекрасно справился с задачей.

Давно известно, что Тарантино — режиссер, способный возродить карьеру забытой кинозвезды. Вспомнить хотя бы Джона Траволту в «Криминальном чтиве», Пэм Гриер в «Джеки Браун» и Дэвида Кэррадайна в «Убить Билла». Но даже в этом ряду Вальц стоит особняком: Тарантино не просто дал актеру хороший шанс проявить себя, а буквально поднял его на новый уровень, раскрыв его неординарный талант.

«Бесславные ублюдки»

Трудно сделать так, чтобы тебя заметили после тридцатилетней актерской карьеры, но Вальц, похоже, готов опровергнуть это утверждение. Он с легкостью расстается с прошлым и теперь, начиная сотрудничество с американским творческим агентством International Creative Management, признает, что настало время переосмыслить свое положение и начать новый этап в карьере.

Мариус Цекри. Господин Вальц, за роль в фильме «Бесславные ублюдки» вы получили «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале. Эта награда открыла для вас новые возможности и пути развития? Есть предложения от американских студий? С какими режиссерами вам бы хотелось поработать?

Кристоф Вальц. Да, после победы в Канне все перевернулось с ног на голову. Появились перспективы — посмотрим, что выйдет. Но внезапная слава не сильно повлияла на меня как на личность, поскольку я уже давно работаю в киноиндустрии и научился воспринимать все спокойно. Мне кажется, признание для актера полезнее именно в зрелом возрасте. Потому что если бы мне сейчас было, например, двадцать пять лет, думаю, я бы все это не вынес. В таком возрасте легко потерять самообладание и загубить карьеру. Мы часто слышим истории о молодых кинозвездах, которые попадают в больницы из-за психических расстройств, проблем с наркотиками и алкоголем. Психологические последствия славы неизбежны. Так что я счастлив, что признание пришло ко мне в пятьдесят.

Конечно, мне очень хотелось бы поработать с большими режиссерами.

Я заинтригован новым проектом Тима Бёртона «Алиса в Стране чудес», я восхищаюсь этим режиссером. Мне близко творчество братьев Коэн, Мартина Скорсезе, Вуди Аллена. Я мечтаю сняться у Аллена с тех пор, как стал актером. Мне нравятся многие режиссеры — Нолан, Кроненберг, Линч...

Мариус Цекри. Как проходил кастинг на роль Ганса Ланды?

Кристоф Вальц. Честно говоря, сначала я вообще не мог поверить, что меня хотят выбрать на эту роль. Я думал, Ланду должен играть актер с более внушительным послужным списком, чем у меня. Я почти не снимался в американском кино. Я также слышал, что поначалу эту роль прочили Леонардо Ди Каприо — актера совсем иного ранга, мне до него далеко. Персонаж казался мне слишком сильным и значительным. Я думал, что меня хотят взять на какую-то второстепенную роль.

Что касается самого кастинга, он был вполне традиционным, именно таким, как всегда в настоящем кино. Я чуть было не сказал «обычно», но дело в том, что значение этого слова изменилось за последние годы. Сегодня подбором актеров занимаются специальные команды, состоящие из любителей повыпендриваться: эти люди не имеют ни малейшего представления об актерском мастерстве, не понимают, что такое хорошая игра, но жаждут испытать других на прочность. Они записывают кастинг и затем передают запись своим начальникам, которым и предстоит принять решение.

С Тарантино все было совсем по-другому. Сначала мне прислали сценарий, полную версию. Сейчас редко так делают. Обычно присылают пару страниц, из которых нельзя даже понять, что представляет собой роль. Квентин прислал весь сценарий, так что я знал сюжет и все персонажи. Затем этот необыкновенно приятный и дружелюбный человек просто пригласил меня поболтать. Он сразу создал непринужденную атмосферу, в которой всем было легко и спокойно, старался снять напряжение, а не усилить его, как делают иные режиссеры. При этом мы общались как профессионалы, обсуждали сценарий и мою роль, это было потрясающе интересно. И в комнате, где мы беседовали, конечно, не было никакой камеры — Тарантино было просто не нужно ничего ни для кого записывать.

Признаться честно, до «Бесславных ублюдков» я никогда прежде не играл нацистов. Мне предлагали подобные роли, но я от них отказывался, поскольку не хотел быть клишированным персонажем. Не важно, какой на тебе мундир, если играть надо шаблонного нацистского монстра, лишенного всяких человеческих качеств; такое меня не интересует.

Когда я узнал о своей победе в Канне, я горячо поблагодарил Квентина за то, что он вернул мне мое призвание. Ведь я стал актером не для того, чтобы сниматься в сериалах про немецких копов. Я часто шел на компромиссы, это длилось много лет, и я начал сомневаться в себе — мое актерство казалось мне бессмысленным. Мне по-прежнему нравилась эта работа, но я уже не воспринимал ее как призвание. Сотрудничество с Квентином вернуло меня самому себе, я вспомнил, почему вообще захотел стать актером.

Мариус Цекри. Расскажите, как вы работали над ролью? Создать на экране образ такого привлекательного монстра, как полковник Ланда, задача не из простых.

Кристоф Вальц. Прежде всего, я предпочитаю четко следовать указаниям режиссера. Когда работаешь с героями, придуманными Тарантино, то ясно понимаешь, что играть надо не себя, любимого, а именно того, кого хочет видеть автор, и делать это так, как он считает нужным. В течение двух месяцев я тщательно изучал сценарий. Я не старался сразу выкристаллизовать образ своего героя, не выращивал его, как растение в теплице. Герой сам рождается в тебе, это вполне естественный процесс, он неизбежен. Ты читаешь сценарий и постепенно, сознательно или бессознательно, проникаешься своим персонажем, начинаешь понимать его, чувствовать. Это и есть работа над ролью. Но для меня это не самоцель. Я просто стараюсь четко понять то, что написано в сценарии. Я также прочел несколько книг, точнее, учебников по криминологии, написанных в начале XX века, в период первой мировой войны. Было интересно узнать, как в то время с помощью психологии специалисты пытались найти причины развития криминального поведения, понять мотивы преступников. Определенно, эти книги помогли лучше понять исторический контекст, можно сказать, стали для меня источником вдохновения. Но в основном я опирался на сценарий.

Для меня Ланда особенно интересен тем, что он абсолютно цельный персонаж, в нем множество разнородных черт, но все они гармонично соединены. Это единство меня и поразило. Ланда — не скучный постмодернистский, мозаичный персонаж, а живой человек с ярким характером и нестандартными умственными способностями.

В процессе съемок я был буквально заворожен разнообразием языков, на которых мне приходилось говорить. Причем я думал не о языках как таковых, а о том, как они соотносятся с личностью моего персонажа, как влияют на него. Почему Ланда использует столько языков и почему в определенные моменты он резко переходит с одного на другой? Это очень интересный феномен. Здесь отражен перформативный аспект языка, то, как с его помощью можно создавать целый мир. Один человек сказал мне, что для него «Бесславные ублюдки» — фактически фильм о языковом разнообразии. Эта картина показывает, на что способен язык в целом и киноязык в частности.

Мариус Цекри. Вам было легко работать с Тарантино? Как проходили репетиции? Как складывались ваши отношения с режиссером на площадке?

Кристоф Вальц. Мне было приятно с ним работать. Квентин не манипулирует актерами, это одно из потрясающих его качеств. Он не приказывает, не учит, не наставляет, а вдохновляет, работает на каком-то особом энергетическом уровне, я даже не могу точно его охарактеризовать. Это чистая магия. Режиссер сразу четко определяет направление работы и встраивает всех в единую систему, так что все ясно понимают замысел, осознают, что делают, как и зачем, работают с полной отдачей. И Квентин получает именно то, что хочет. Все, что нужно сделать актеру, — на время съемок засунуть подальше свой эгоцентризм.

Мариус Цекри. Каково было вам, австрийцу, играть нациста в голливудском фильме, действие которого происходит в Германии? Удалось ли вам освободиться от комплекса вины, который неизменно преследует всех немцев, прошедших вторую мировую?

Кристоф Вальц. Напротив, я поддался ему. На этот аспект я смотрю иначе: я считаю, что кино не должно заниматься нравоучениями, тем более если речь идет об истории. И уж точно нет места дидактике в фильме, повествующем о второй мировой войне. Я думаю, кино должно отражать нашу точку зрения, обращаться к тем, кто сегодня жив и смотрит это кино. В конце концов, мне кажется безответственным снимать фильмы, претендующие на то, чтобы казаться правдивыми. Кино не следует притворяться жизнью. Вы же не принимаете картину «Бункер» за историческую хронику? Хотя снята она вполне реалистично. Вы видите, что актер в «Бункере» — не Гитлер, но вы соглашаетесь принимать его за реального фюрера. Так как же можно говорить, что этот фильм более реалистичен или более адекватен истории, чем картина Квентина?

Для меня «Бесславные ублюдки», в которых события второй мировой явно искажены, — своеобразный ответ недавно прошедшей волне псевдореалистических фильмов о войне и нацистах, многие из которых были сняты в Германии.

Честно говоря, когда я впервые прочел сценарий, меня тоже одолели сомнения. Казалось просто нелепым снимать такую картину. Признаюсь, я даже подумал: «Они что там, с ума все посходили?» Я поделился этими мыслями со своим агентом, на что он ответил: «Да, да, я тебя понимаю.

Но прочти сценарий еще раз и не забывай, что его снимает Тарантино». Я пошел, купил все фильмы Квентина и пересмотрел их. И только после этого понял, что упустил из внимания главное. Фильмы Квентина — не просто развлечение, они настоящие произведения искусства. В них режиссер раскрывает возможности киноязыка, использует разные приемы и доказывает, что кино — поистине одно из самых богатых и выразительных искусств. Осознав это, я снова прочел сценарий и на этот раз был в восторге.

Мариус Цекри. Что вы открыли для себя в этой роли и в самом фильме?

Кристоф Вальц. Этот вопрос определяет мотив самих «Бесславных ублюдков». Что дает нам эта картина, что мы можем постичь через нее? Ведь это не просто подтверждение того, что мы уже знаем, это попытка понять, насколько бесчестным может быть человек. В любой роли я стараюсь найти что-то, что заставляет меня сомневаться, искать ответы на возникающие вопросы. Снимаясь в фильме, я не могу стать участником исторических событий, но могу стать частью творческого процесса. И я старался быть с Тарантино на одной волне, делал все возможное, чтобы его фильм удался.

Это кино представляет мир в непривычном ракурсе, дает нам возможность по-другому взглянуть на него и на то, что в нем происходит. А новый взгляд на вещи способен изменить и саму реальность.

Мариус Цекри. И как же этот фильм может изменить реальность?

Кристоф Вальц. Фильм-то ничего не изменит, но он повлияет на наше видение. Реальность должны менять сами люди.

Deutsche Welle, 30.07.2009 (www.dw-world.de)

В тексте также использованы материалы из следующих источников: www.hollywoodreporter.com;

www.studiobabelsberg.com;

www.articles.latimes.com;

www.moviefill.com;

www.atomicpopcorn.net

Перевод с английского Елены Паисовой