Иду на грозу
- Блоги
- Инна Кушнарева
-
-
-
Если вдуматься, «Грозовой перевал» Эмилии Бронте - текст, который без разницы, как экранизировать. Самую ужасную экранизацию (например, ту, в которой отметились Рэйф Файнс и Жюльет Бинош) всегда можно оправдать тем, что в первоисточнике столкновение двух нетерпимых друг к другу методов — реализма и романтизма — вписано непосредственно в романную ткань. По той же самой причине хорошая экранизация местами все равно будет казаться бессвязной.
- В «Грозовом перевале» Андреа Арнольд, совершенно как в видеоарте, подчеркиваются, амплифицируются тактильность, интенсивность ощущений, стремящаяся почти что раствориться в чувственной абстракции. Текстура волос и шерсти, шероховатость стен, травинки, ветка, с устрашающим звуком долбящаяся в оконное стекло, залетевшие и застрявшие за тем же стеклом ночные бабочки, с крыльев которых осыпается пыльца, ветер, туман, ливни... У этого «Грозового перевала» почти дюмоновская фактура и типажи, но никакой дистанции — максимальное приближение и размазанная, раздавленная перспектива. Арнольд строго придерживается точки зрения Хитклифа, которого можно счесть благородным дикарем, наделенным особой остротой восприятия мира, подобной той, которую искал Стэн Брэкидж, но дело не только в нем, так как его оптика не кажется уникальной и противопоставленной оптике остальных героев. Обитатели Грозового перевала, — йомены, сохранявшиеся еще со времен Средневековья свободные мелкие землевладельцы, самостоятельно обрабатывающие землю, – в отличии от джентри, мелкопоместного дворянства. Тогда вся эта волна восприятий, захлестывающая зрителя, подчеркивает, что эта архаичная прослойка живет в прямом контакте с миром, не опосредованном никаким «техне» и делегированием жизненно важных функций, к примеру, труда, другим людям.
- Такое осовременивание классического текста, создающее актуальными средствами мифологизированную архаику (и здесь «Грозовой перевал» смыкается, например, с «Новым Светом» Терренса Малика), сталкивается с осовремениванием иного рода, спрямляющим сложность романа. Хитклифф в этой версии «Грозового перевала» превращен из цыгана в негра, то есть современного изгоя. Шокировать это должно разве что тех, кто путает Хитклифа с мистером Рочестером из «Джейн Эйр» из-за того, что обоих сыграл Тимоти Далтон. Хитклиф уже давно проходит в академическом литературоведении по ведомству постколониальных исследований и темы субальтерна. Соответственно Хиндли, его главный мучитель, выведен гопником-скинхедом. Кэти Эрншо и Эдгар Линтон — тоже лица из сегодняшнего дня. В результате отказ Кэти от Хитклифа выглядит как каприз современной девицы, выбравшей вместо одного мальчика другого, тем самым Арнольд полностью вывела за скобки сложную социальную архитектуру романа. Но благодаря на стилистике, взятой взаймы у современного искусства, ее экранизация оказывается более цельной, чем другие. И уж точно более свежей – она вся об этом. Англичанка Арнольд неожиданно заступила на территорию французов с их практикой экранизаций, подчеркивающих неэкранизируемость канонических текстов и этим жестом добивающихся успеха в заранее проигрышном соревновании с литературой.
