Люди «-икс»: подробный путеводитель по миру Астерикса и Обеликса в комиксах и кино

К концу 1950-x бал в мире франкоязычного комикса правила Бельгия. Послевоенные годы вывели на авансцену два конкурирующих журнала, Tintin и Spirou, которые практически безраздельно властвовали на рынке. Во Франции тоже выходило немало комиксных журналов (в то время именно журналы, а не альбомы определяли успех или неуспех серии), но ни один из них не мог конкурировать с «большой бельгийской двойкой».

Все изменилось с появлением еженедельника Pilote — журнала нового типа, который создал уникальную площадку для самореализации целой плеяды молодых авторов, раз и навсегда переместив центр комиксной мысли из Бельгии во Францию. Всего этого могло и не произойти, если бы не поистине феноменальный успех Астерикса — персонажа, по иронии судьбы продолжающего традицию именно бельгийской комиксной школы. Создатели «Пилота», в число которых входил и сам Госинни, сразу решили, что журналу необходим какой-нибудь чисто французский герой; сначала даже подумывали о рисованной адаптации «Романа о Лисе»Сборник городских сатирических поэм о лисе-трикстере Ренаре, выходивший во Франции в XII—XIV веках, но от этой затеи отказались. Наконец, после мучительных раздумий возникла идея обратиться к галльскому периоду французской истории, а единственным галлом, чье имя сразу пришло в голову будущим отцам легенды, оказался Верцингеторикс. Острый ум Госинни тотчас выхватил звучное окончание «-икс», и спустя пару минут прозвучало имя, которому суждено было стать бессмертным.

Время и место действия серии указаны на первой странице каждого альбома и сведены в четкий и лаконичный абзац, наизусть известный любому французу:

«50 год до нашей эры. Вся Галлия захвачена римлянами. Впрочем, вся ли?... Нет! Одна крохотная деревенька, населенная неукротимыми галлами, продолжает успешно сопротивляться завоевателям...»

И хотя герои серии редко сидят на месте, все истории начинаются и заканчиваются именно здесь, в «одной крохотной деревеньке» в АрморикеИсторическая область на северо-западе нынешней Франции, на берегу моря. Любопытно, что авторы предпочли оставить деревню безымянной: в альбомах она фигурирует как «деревня неукротимых», «деревня психов» (с точки зрения римлян, само собой), или же того проще — «одна хорошо нам знакомая деревенька». Помимо историко-географической локализации, вступительный абзац задает также главную отличительную черту жителей «той самой деревни» — их неукротимость (не объясняя, впрочем, ее природы). Авторы прекрасно понимали, что для «успешного сопротивления завоевателям» их героям понадобится какая-то суперспособность. Поскольку галльская тема уже прижилась, появилась идея с друидом, который варит волшебные снадобья, в том числе зелье, придающее сверхчеловеческую силу.

Декорация создана, осталось ее населить.

Жителей непослушной деревни можно разделить на три группы: основные герои (их пятеро; с краткими характеристиками они вынесены на вторую страницу каждого тома), второстепенные персонажи с именами (их примерно столько же) и безымянные жители (их, разумеется, большинство).

Протагонист и движущая сила каждой истории — воин Астерикс, единственный обитатель деревни, способный решать проблемы без волшебного зелья, — за счет природной смекалки, храбрости и здравого смысла. Интересно, что для Обеликса, его неразлучного друга и второго главного героя, авторы придумали ремесло (разносчик менгировПростейшие мегалиты, иными словами — грубо обработанные человеком каменные глыбы, протообелиски) столь же нелепое, сколь и несвоевременное. Для 50 года до нашей эры менгир — это примерно то же, что для нас египетские пирамиды. Обеликс также способен решать проблемы, не прибегая к помощи волшебного зелья, так как он сам свалился в котел с таковым, когда был маленьким, что обеспечило его перманентным действием напитка. Обеликс — в полном смысле слова большой ребенок; он верен, незлобив (хоть и вспыльчив), трогателен (временами), но совершенно неуправляем и — увы! — весьма недалек умом. Что, впрочем, не помешало ему стать любимым персонажем миллионов читателей и зрителей во всем мире (спасибо Жерару Депардье!).

Оставшаяся троица основных героев — седовласый друид Панорамикс, создатель волшебного зелья и носитель коллективной мудрости галлов; грозный вождь Авторитарикс (по совместительству записной подкаблучник); неугомонный бард Консерваторикс, от пения которого вянут уши и сворачивается молоко. Добавим сюда Идефикса, любимого песика Обеликса, и команда главных героев в сборе. Остальные жители деревни (в том числе те, что удостоились собственного имени), несмотря на всю колоритность, по сути, являются массовкой для истинных звезд — Астерикса с Обеликсом.

Рене Госинни происходил из семьи типографских работников и прекрасно знал профессиональную лексику, поэтому, когда было принято судьбоносное решение давать именам всех без исключения галлов одно и то же окончание на «-икс», вариант «Астерикс» прозвучал одним из первых: астериск — это название типографского знака, изображаемого звездочкой, *. Вдобавок у этого имени оказалась парочка замечательных свойств. Во-первых, оно оставляло возможность для изящной разбивки: aster («звезда» по-латыни) + rix («король» по-кельтски). Во-вторых, начальная буква «А» позволяла, по словам самого Госинни, «ставить серию в начале всех списков и каталогов».

Подкованности Госинни в типографских терминах во многом обязано и имя Обеликса: «обелиск»По французски — obèle — тоже типографский знак (†),его еще называют «типографский крестик», «кинжал» или «даггер». Впрочем, отсылку к «обелиску» как архитектурной форме тоже никто, разумеется, не отменял.

Идея присваивать одинаковые окончания представителям каждого народа и тем самым сходу определять их «национальную принадлежность» оказалась невероятно продуктивной. Так родилась одна из ключевых юмористических фишек серии: готы стали оканчиваться на «-их», норманны — на «-аф», римляне на «-ий» (в оригинале — на «-us», но в русской культурной традиции у римлян никаких «усов» нет) и так далее. Имена персонажей стали полноценными словесными гэгами, а порой и настоящими головоломками, разгадать которые бывает непросто даже носителям языка; недаром в большинстве справочных изданий о серии обязательно есть табличка с расшифровкой имен.

Кстати, многие уверены, что все имена в «Астериксе» говорящие, но это не так, если, конечно, считать «говорящими» не те имена, которые что-то значат, а те, которые что-то «говорят» о персонаже, раскрывают какую-то его характерную особенность или черту. Так вот, подобных имен в «Астериксе» не так уж и много; гораздо чаще для создания юмористического эффекта Госинни использовал какое-либо устойчивое словосочетание, идиому, расхожее выражение или просто забавное слово или сочетание слов (чаще всего, с намеренно искаженной орфографией, благо французский язык открывает к тому безграничные возможности), дополняя его соответствующим «национальным» окончанием.

Начиная с третьего тома («Астерикс и готы», 1963), авторы принялись регулярно отправлять Астерикса и Обеликса «в гости» к соседям. Постепенно они посетили все сопредельные современной Франции страны и территории: Бельгию, Германию, Швейцарию, Испанию, Италию, Великобританию, Корсику. Италия в этом списке стоит несколько особняком — не будем забывать, что действие серии развивается во времена Римской империи, следовательно, отправляя героев на Апеннины, авторы отправляли их именно в Рим — громадное государство, которое никак не идентично современной Италии (это мини-упущение исправили в последнем на сегодня томе, «Астерикс и «Транситалика» (2017), где наши герои путешествуют именно по Италии, а не по Римской империи). География вояжей стремительно расширялась за счет Греции, Малой Азии, Индии и даже Америки, однако с содержательной точки зрения интереснее всего поездки к ближайшим соседям. Точнее, к их как бы античным предкам: понятно, что речь в каждом случае идет о современных немцах, англичанах, испанцах и так далее.

Наверное, ни в одном другом аспекте характер нации не раскрывается так выпукло, как в отношениях с соседями (и в отношении к ним). Тут сходится все: взаимные претензии, исторические обиды, неизбывное желание отгородиться глухой стеной из стереотипов и столь же неизбывное нежелание договориться... Важнейший момент: в «Астериксе» высмеиваются отнюдь не соседи французов как таковые (будь то их образ жизни, внешность, черты характера или акцент), а стереотипные представления самих французов о соседях. Пусть даже они имеют под собой более или менее реальную почву, например, склонность немцев к муштре, британский «файв-о-клок» или испанская сиеста. Если, к примеру, герои попадают в Гельвецию (читай, Швейцарию), то можно с уверенностью предположить, что в истории будут фигурировать горы, банк, часы, сыр и маниакальная страсть местных жителей к чистоте.

И тем не менее главная мишень сатириков Госинни и Удерзо — отнюдь не гельветы, бритты, норманны, готы или иберы, а сами французы. «Приключения Астерикса» — это, прежде всего, памятник национальной идентичности французов второй половины ХХ века во всех ее проявлениях. И если чужим, как правило, достается в отдельно взятом томе, то свои получали по шлему едва ли не в каждом. Наиболее ярко сатира на среднестатистического француза проявлялась в альбомах «Астерикс на Олимпийских играх» (обратите внимание на сцену «боления» на стадионе), «Подарок Цезаря» (1974), «Обеликс и компания» (1976) или, к примеру, «Астерикс и котел» (1969). Наверное, именно поэтому никто из задетых соседей на юмор в свой адрес не обижается: тот, кто умеет смеяться над собой, имеет право посмеяться и над другими.

Вопреки расхожему мнению, главный враг Астерикса и компании отнюдь не Юлий Цезарь и уж тем более не рядовые легионеры, чей скорбный удел — безропотно собирать оплеухи. Бедных легионеров, то и дело теряющих зубы и свечкой вылетающих из сандалий после очередного увесистого удара, авторам, скорее, жалко — люди-то подневольные. Даже средние офицеры — декурионы и центурионы — чаще всего выставлены туповатыми солдафонами, беспомощными недотепами или горе-карьеристами средней руки, но уж никак не проводниками вселенского зла.

Главный враг неукротимых галлов — сама система, гигантская военно-государственная машина империи, безжалостно перетирающая все и вся, и ее верные стражи: префекты, сенаторы, губернаторы, генералы. Как сказали бы сегодня, «коррумпированная верхушка», и вот к ней-то авторы абсолютно безжалостны. Что о Цезаре, то, как ни странно, он на страницах «Приключений...» чаще выглядит жертвой этой системы, а не ее олицетворением: он вовсе не застрахован от того, чтобы самому не угодить в жернова (авторы, разумеется, отлично знакомы с историей). Астериксу не раз и не два приходилось спасать императора от всевозможных заговоров, интриг и попыток переворота, за что «старина Юлик» не уставал выражать ему благодарность, пусть и сквозь зубы. Отношения Астерикса и Цезаря — это отношения равных, которые уважают друг друга, даже оставаясь противниками.

Реальных исторических личностей в «Астериксе» не очень много: помимо Цезаря, настоящую главную роль получила лишь Клеопатра (естественно, в версии Элизабет Тейлор); остальные довольствовались эпизодами (Верцингеторикс, Кассивелаун, Брут, Сципион), а то и просто упоминанием (Помпей). Зато знакомых лиц на страницах серии — десятки. Среди них политики (Жак Ширак, Сильвио Берлускони), спортсмены (Эдди Меркс, Ален Прост), певцы (Лучано Паваротти, Джонни Холлидей, The Beatles), популярные в то время телеведущие, коллеги-комиксисты и даже их персонажи. Но больше всего, конечно же, киноактеров: как французских (Лино Вентура, Бернар Блие, Жан Габен), так и голливудских (Кирк Дуглас, Шон Коннери, Лорел и Харди).

Любопытно, что первым на страницах тогда еще малоизвестной серии («Золотой серп», 1962) спародировали не мгновенно узнаваемую голливудскую суперзвезду, а британца Чарльза Лотона — актера репертуара куда более классического. Нетрудно догадаться, что таким попаданием Лотон обязан прежде всего роли Семпрония Гракха в «Спартаке» Стэнли Кубрика (1960).

Не забыли авторы и про себя, не изменив, впрочем, ни чувству юмора, ни самоиронии. На одном из барельефов в альбоме «Астерикс на Олимпийских играх» (1968) можно без труда заметить изображение двух «греков», ГОΣКINNΥ (Госинни) и ΥΔEPZO (Удерзо), обменивающихся любезностями: «Деспот» — заявляет сценарист; «Тиран» — парирует художник. Позднейшие появления авторов на страницах серии пока оставим за скобками.

Пародия — один из главных юмористических инструментов не только данной конкретной серии, но и творчества Госинни-сценариста в целом. В «Астериксе» с успехом пародируется все, что может быть спародировано графически: живопись, скульптура, архитектура и, конечно, кинематограф. При этом каждый оммаж не производит эффекта «вставного номера». Вот некоторые из них:

— картина «Плот «Медузы» Теодора Жерико («Астерикс-легионер», 1967);

— картина «Урок анатомии доктора Тульпа» Рембрандта («Прорицатель» 1972);

— картина «Крестьянская свадьба» Питера Брейгеля Старшего («Астерикс в Бельгии», 1979)

— статуя Свободы («Великое плавание», 1975);

— фильм «Сатирикон» Феллини («Астерикс у гельветов» 1970).

Еще один важнейший проводник юмора в «Астериксе» — анахронизмы, причем не только сознательные, но и невольные, без которых серия потеряла бы изрядную долю очарования. Последние желающие могут поискать сами — чем не исторический квест?

К числу наиболее традиционных для серии сознательных анахронизмов можно с полным правом отнести музыкальные номера — от классических арий до поп-шлягеров, которые с удовольствием распевают самые разные персонажи (галлы, римляне, норманны, готы), но... в «античном» переложении!

Буквально с первой страницы первого тома «Приключения Астерикса» пестрят латинскими изречениями — причем без перевода, что немаловажно. Кладезем этой мудрости стали для Госинни так называемые «розовые страницы» словаря «Ларусс», где традиционно печатался длиннющий список латинский крылатых выражений. На все претензии в ошибках и некорректном использовании цитат Госинни неизменно отвечал, отсылая критиков к упомянутому источнику: «Я не могу ошибаться в латыни, я ее никогда не знал».

Но главным юмористическим оружием Рене Госинни была, разумеется, не латынь, а французский язык — живой, яркий, образный и очень смешной. Изощренная игра слов, блестящие каламбуры, виртуозное применение акцентов, диалектов, говорков, особенностей дикции, ономатопейФонетическое обозначение неречевых звуков или производных от них, вроде «тик-так» или «мяукать», остроумная адаптация крылатых фраз и расхожих выражений, россыпи цитат и литературных референсов стали визитной карточкой «Приключений Астерикса» — к огромному удовольствию миллионов читателей и ужасу сотни-другой переводчиков.

Однако несмотря на все выдающиеся литературные достоинства, «Астерикс» вряд ли стал бы мировым феноменом, если бы не великолепная графика Альбера Удерзо. Его рисунок динамичен, гибок, выверен до мельчайших деталей; он не напрягает и не утомляет, поскольку не перегружен и четко следует за ритмом повествования, заданным сценаристом. Кстати, трепетное отношение к деталям, умение ненавязчиво сопроводить основное действие бурными событиями, происходящими где-то на заднем плане, — излюбленный прием Удерзо. При случае обратите внимание на уморительные мини-сценки с животными, которые во множестве населяют мир Астерикса: белки, птички, мыши, кроты, зайцы, медведи бегают, прыгают, летают, ползают, ругаются, мирятся, едят, спят. Короче, живут своей повседневной жизнью, пока герои живут своей (кабанов не упоминаю — уж больно незавидна их судьба!). Однако особенной любовью художника всегда пользовались куры; по словам Удерзо, он с детства обожал этих птиц. Вы даже представить себе не можете, сколько кур и петухов на страницах «Астерикса»! И, что самое удивительное, все с характером.

Случайно или нет, но первая экранная адаптация Астерикса появилась в тот самый год, когда тираж очередного альбома «Приключений...» впервые перевалил за миллион — для 1967-го показатель совершенно невероятный. Разумеется, речь шла об анимации, правда, полнометражной: по инициативе французского издателя серии, Жоржа Дарго, производство взяла на себя бельгийская студия «Бельвизьон», уже известная мультадаптациями «Тинтина»Правильнее — Тентена, но устоялся иной вариант перевода. Неожиданно мультфильм приняли на «ура» не только во Франции, но и по всей Европе, — и это несмотря на то, что Госинни с Удерзо были крайне разочарованы его качеством. Любопытно: о том, что где-то вовсю кипит работа над экранизацией их собственной книги (речь о первом томе серии, «Астерикс из Галлии»), авторов даже не предупредили, но мешать прокату они не стали — настолько красноречивыми оказались цифры (более двух миллионов посещений).

Но когда речь зашла о продолжении, авторы настояли на том, чтобы на сей раз все работы, связанные с будущим фильмом, проходили под их контролем. Что и произошло: в 1968-м на экраны вышел второй полнометражный мультфильм, «Астерикс и Клеопатра», снятый по мотивам одноименного тома. И снова успех: фильм лишь чуть-чуть не дотянул до двух миллионов.

Третьей полнометражной работы поклонникам пришлось ждать восемь лет, но ожидание того стоило — прежде всего потому, что «Двенадцать подвигов Астерикса» (1976) создавались на основе оригинального сценария, не будучи адаптацией уже знакомого по книгам сюжета. Удивительно, но во всей фильмографии Астерикса, как игровой, так и анимационной, этот опыт долго оставался единственным — вплоть до 5 декабря 2018-го, когда в мировой прокат вышел «Астерикс и тайное зелье».

В последующие годы (1985–2014) разными командами было снято еще шесть полнометражных мультфильмов, все по мотивам классических альбомов «золотого» периода Госинни—Удерзо. Итого с 1967-го по 2014-й вышло девять полнометражных анимационных экранизаций.

Судьба игровых киноадаптаций «Астерикса» была не столь гладкой, хотя идея витала в воздухе довольно давно: по легенде, главную роль должен был играть сам Луи де Фюнес, но не сложилось. В итоге первым в сомнительную авантюру рискнул ввязаться мэтр французской комедии Клод Зиди: фильм «Астерикс и Обеликс против Цезаря» вышел в 1999-м. Несмотря на блестящий показатель — почти 25 миллионов посещений по всему миру, фильм был раскритикован в пух и прах. Однако начало было положено, а продолжать, как известно, всегда легче. К тому же Зиди мы обязаны поистине гениальной находкой: Обеликс Жерара Депардье оказался попаданием в яблочко, и сегодня представить в этой роли кого-то другого попросту невозможно. Первого в истории кино «живого» Астерикса сыграл Кристиан Клавье — и, как показало время, это был тоже довольно удачный выбор.

Эстафету подхватил мастер телевизионного юмора, популярный актер и режиссер Ален Шаба; его до отказа забитую «пасхалками» адаптацию под названием «Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатра» (2002) львиная доля критиков считает лучшей игровой экранизацией «Астерикса», хотя она больше напоминает студенческий капустник (колоритный, смешной — этого не отнять), чем самостоятельное произведение.

В 2008-м вышел третий фильм — «Астерикс на Олимпийских играх» Фредерика Форестье и Тома Лангманна; по-прежнему с Депардье, но уже без Клавье — его заменил Кловис Корнийяк, прекрасный актер, но все же не Астерикс. Режиссеры не стали выдумывать велосипед и попытались пойти по стопам Алена Шаба — с той разницей, что вместо капустника получился винегрет.

И только выход четвертого фильма, «Астерикс и Обеликс в Британии» (2012) Лорана Тирара со всей убедительностью доказал, что «Олимпийские игры» — вполне себе неплохой фильм, а Корнийяк (его сменил Эдуар Баэр) — вполне себе Астерикс. Не выручил даже трудяга-Депардье.

Всего лишь вторая в обширной фильмографии Астерикса (десять анимационных и четыре игровых фильма) картина, снятая по оригинальному сценарию. Александр Астье и Луис Клиши (они также делали «Астерикс: Земля богов», 2014) не побоялись взять на себя такую ответственность (впервые с 1976 года!) и сняли отличное семейное кино, не требующее глубокого знакомства с классической серией. Маленький штрих: главную роль в оригинальной версии озвучил... Кристиан Клавье. Quod erat demonstrandumС латыни — «Что и требовалось доказать», как сказал бы римский легионер, прежде чем отключиться после очередной оплеухи.