Из патриархата в дамки: Стивен Содерберг показывает, как снимать фильмы про женщин, на примере «Эрин Брокович» и не только

Жертва патриархальных ценностей успешно переключается на самореализацию

Для Робертс «Эрин Брокович» была возможностью напомнить, что амплуа обаятельной героини ромкома — не единственное, на что она способна. Эрин — мать-одиночка, воспитывающая троих детей, с двумя развалившимися браками и тиарой местечковой королевы красоты в анамнезе. Ее постоянно подводят мужчины и патриархальная система в целом, но Брокович находит силы ставить себя выше этого. «Скромность» и «сдержанность» — два слова, не имеющие к ней никакого отношения. Она одевается так, что всегда знаешь, какого цвета ее нижнее белье, ходит на высоченных каблуках с длинными накрашенными ногтями и броским макияжем. Когда Джулия Робертс отправила фото в костюмах Эрин Брокович своему тогдашнему бойфренду актеру Бенджамину Брэтту, тот ответил:

«Ты не можешь так ходить».

Добавьте к внешности Эрин и манере одеваться ее настойчивость, умение требовать свое и щедрость на крепкое словцо: за все это ее и не взлюбил окружающий мир, а точнее — люди, открыто выражающие ей презрение за несоответствие высоким моральным стандартам.

Эрин Брокович — идеальная героиня для иллюстрации всего, что не так с патриархальным обществом. Она выросла в парадигме, внушающей, что внешность — залог успеха женщины, а мужчина — ее опора и поддержка. Правда, титул королевы красоты и два брака оставили Эрин с тремя детьми у разбитого корыта, полного неоплаченных счетов. Мужчины не воспринимают Эрин всерьез и оценивают умственные способности по длине юбки (очень короткая) и глубине декольте (очень глубокое). Женщины косо смотрят, узнав ее семейное положение, завидуют внешности и хотят насолить в худших традициях мизогинии.

Вместе с тем Эрин воплощает образ самодостаточной женщины: она умеет говорить о деньгах и просит прибавку к зарплате, а ее приоритет — карьера и самореализация. Даже когда первый в ее жизни вменяемый бойфренд решает уйти, потому что она слишком много работает и не уделяет ему время (он вернется, потому что все-таки адекватный), ее это не поколеблет: Эрин не позволит другим указывать, как она должна жить и что носить.

Спустя 20 лет «Эрин Брокович» все еще выглядит актуально, своевременно и даже злободневно. Забавно, что обогнавший ее в 2000 году по кассовым сборам ромком «Чего хотят женщины» о закоренелом шовинисте (Мэл Гибсон), который начинает понимать женщин, из сегодняшнего дня выглядит довольно нелепо. Как минимум потому, что предполагает: мужчина может понять женщину, только если будучи очень пьяным получит мощный удар тока, упав в ванну вместе с включенным феном (то есть через символическое самоубийство).

Пробуждение от неудачного брака и сестринство, пережившее конкуренцию за мужчину

В книге Another Steven Soderbergh Experience: Authorship and Contemporary Hollywood (2013) Марк Галлахер — историк кино, профессор кафедры исследования кино и телевидения факультета искусств Университета Ноттингем — пишет об «Эрин Брокович» как о первой режиссерской работе Содерберга, в центре которой стоит женский персонаж. Он описывает эту драму как a woman’s filmС английского — «Женский фильм» — прим. ред. или a female-centered narrativeС английского — «Сюжет, сконцентрированный на женщине» — прим. ред. С этим утверждением можно поспорить: уже в дебюте Содерберга «Секс, ложь и видео» наравне с Грэмом (Джеймс Спэйдер) действует и Энн (Энди МакДауэлл) — жена его когдатошнего друга Джона (Питер Галлахер). Ее сестра Синтия (Лора Сан Джакомо), хоть и второстепенный персонаж, но тоже имеет достаточно экранного времени, а прописана с такой яркостью, что с ней трудно не считаться.

Энн и Синтия — сестры, которых, кроме ДНК, поначалу объединяет только Джон — супруг Энн и любовник Синтии. Несмотря на предательство сестры, Синтия все же вызывает симпатию, а вот Джон кажется осью зла этого треугольника. Он стереотипно мужественный успешный адвокат с хорошей зарплатой (добытчик) и сексуальным аппетитом (хищник). Энн, как и Эрин Брокович, оказывается жертвой убеждений о предназначении женщины реализоваться только в браке и прочих стереотипов. «Правильная девочка» должна прилично одеваться, не позволять себе развязных мыслей и быть хорошей хозяйкой. В угоду Джону Энн когда-то ушла с работы, чтобы стать домохозяйкой, а в результате оказалась с неврозом и наставленными рогами.

В интервью The Village Voice в 1989 году Содерберг сообщил репортеру, что один эпизод в фильме произвел на зрительницу неизгладимый эффект. Во всяком случае, ему так рассказали. Во время сцены, когда Энн говорит мужу о подозрениях в измене, а Джон легко ее успокаивает, заявив, что это домысел и результат ее психического нездоровья (чистый газлайтинг), одна женщина в зале закричала «Да! Да! Да!», как будто сама была на месте Энн. Разочарование в институте брака звучит рефреном и в других фильмах Содерберга: помимо Эрин Брокович и Энн браки не задаются, например, у героинь «Побочного эффекта» (2013) — психотерапевта (Кэтрин Зета-Джонс) и ее пациентки (Руни Мара). Они, правда, решают проблему убийством, попутно подставляя невинного человека.

Синтия — полная противоположность Энн, но предвестница Эрин Брокович в фильмографии Содерберга. Она работает в баре и финансово самостоятельна, декларирует свою независимость мужчинам и устанавливает границы, сексуально раскрепощена и посвящает себя живописи, а не уборке. Узнав об измене мужа и в целом разочаровавшись в браке, Энн становится больше похожа на Синтию. Она берет жизнь в свои руки, проявляет инициативу в отношениях с Грэмом (не отвечающем стереотипным требованиям маскулинности), бросает мужа и находит работу. После выхода «Секса, лжи и видео» в 1998 году многие критики писали о противостоянии Энн и Синтии как о типичном соперничестве сестер (такое могло бы быть и у братьев). Сегодня оно выглядит как современный конфликт пока верующих в патриархальные ценности женщин и радикальных феминисток, презирающих эти ценности. Избавившись от Джона и приоритизировав сестринские отношения над соперничеством за мужчину, Энн и Синтия сближаются.

В том же интервью The Village Voice Содерберг рассказал, что его всегда привлекают сильные женщины и его партнерши обычно старше его. Именно такой типаж вдохновил его на создание героинь «Секса, лжи и видео».

Радости и печали самодостаточности

В этой криминальной драме внимание поровну поделено между ловким грабителем Джеком Фоули (Джордж Клуни) и целеустремленным федеральным маршалом Карен Сиско (Дженнифер Лопес). Сиско случайно оказывается на пути Фоули, когда тот сбегает из тюрьмы, и решает его преследовать. Правда, прежде они успевают пообщаться и найти что-то общее. Постепенно Фоули и Сиско влюбляются друг в друга, что и становится главным конфликтом «Вне поля зрения». Карен — красивая и стильная, она ловко управляться с огнестрельным оружием, смотрит Суперкубок с отцом, сохраняет спокойствие во время собственного похищения, отважно отправляется в опасные районы и задерживает преступников. Кроме того она приходит за Фоули в особняк, который он пытается ограбить, спасает его от предательства подельников и... арестовывает, несмотря на роман, опровергая стереотип, что женщины не способны выполнять долг под влиянием чувств. В финале Сиско официально сопровождает машину для транспортировки преступников, в которой едет Фоули. Как бы зрители не сомневались, едет она, чтобы провести время с возлюбленным, или же собирается помочь ему сбежать, характер Сиско заставляет думать, что это первый вариант.

У Содерберга есть героини, воплощающие заезженный троп о сильной женщине в силовых структурах. Они обычно оказываются почти абсолютной калькой аналогичных мужских персонажей. Например, такой вышла спецагент Мэллори Кейн (Джина Карано) в боевике «Нокаут» (2012). Сиско — более сложно устроенный и глубокий персонаж. Она наглядно демонстрирует, с чем сталкиваются женщины, строящие карьеру в «неженских» профессиях. Как и у Эрин Брокович, у Карен постоянно возникает проблема с тем, что из-за внешности и гендерных предрассудков мужчины не воспринимают ее всерьез. Одна из лучших сцен «Вне поля зрения» — в баре, куда Сиско приходит в одиночестве, чтобы за стаканом бурбона попечалиться о жизни и заведомо обреченном романе с вором. Там компания глупых самоуверенных ребят пытается по очереди ее на спор склеить. Они говорят ей утомительную чушь, за которую краснеть приходится зрителю, игнорируют «нет» и, очевидно, не представляют себе, что женщина может прийти в бар, чтобы посидеть в одиночестве, а не в поисках мужчины.

Абсолютная непринципиальность категории гендера на фоне смертельной эпидемии

«Заражение», вероятно, один из главных фильмов, который сегодня вспоминают из-за эпидемии коронавируса. Примечателен он и внушительным актерским ансамблем смешанного гендерного состава. Где-то на первых минутах появляются Гвинет Пэлтроу и Мэтт Дэймон, потом Лоренс Фишбёрн, Кейт Уинслет, Джуд Лоу, Марион Котийяр, Брайан Крэнстон и Дженнифер Эль. Главные герои (во всех смыслах) — врачи, вынужденные бороться с загадочной стихийной эпидемией, убивающей людей в разных точках земного шара с пугающей скоростью. Одни пытаются найти источник заражения, другие — спасти заразившихся, третьи — создать вакцину. Гендерный баланс «Заражения» может быть примером для снимающих кино сегодня: женщины здесь действуют абсолютно наравне с мужчинами. Они равнозначны по распределению экранного времени, идентично геройствуют и дают слабину, интеллектуально равны и вносят одинаковую лепту в борьбу с заболеванием. Про личную жизнь ключевых персонажей зритель узнает совсем немного, потому что в фокусе внимания — мораль и профессионализм. В этом смысле Содерберг не дает вмешаться абсолютно никаким предрассудкам и стереотипам, связанным с гендером. Нет разницы в знаниях и пользе, которую приносят миру мужчины и женщины на передовой эпидемиологической войны.

Жизнь в рамках культуры насилия

Сойер (Клэр Фой) не похожа на остальных перечисленных выше героинь, да и «Не в себе» гораздо больше привлек критиков тем, что полностью снят на айфон. Но в свете #MeToo и насилия над женщинами как одной из главных мишеней третьей волны феминизма она выглядит адекватным ответом эпохе. Сойер — жертва сталкинга, преследования со стороны некоего мужчины. Она сменила город проживания, чтобы избавиться от преследования, но психологическая травма и сопровождающий ее невроз переехали вместе с ней.

«Не в себе» — портрет женщины, существующей под давлением культуры насилия — следствия патриархального строя. Сойер больше не может чувствовать себя в безопасности, но ее опасения и психологические трудности не воспринимают всерьез, как это до сих пор бывает, когда женщины жалуются на навязчивое внимание со стороны мужчин. Оно многими по-прежнему воспринимается как норма и, согласно патриархальным идеям, должно вызывать у женщин благодарность. Психиатрическая больница, где в итоге оказывается заперта Сойер, напоминает скорее общество, покрывающее культуру насилия. Так замалчивали недопустимое поведение Харви Вайнштейна. Так действовали молчаливые свидетели абьюза в рамках одной телекомпании из сериала «Утреннее шоу» (2019). Сойер можно описывать как героиню, но она скорее образ-воплощение концентрированного травматичного опыта, который получает женщина, подвергшаяся психологическому или физическому насилию и не получившая должной поддержки.