Опять 25: Почему премии так (не)предсказуемы и кто влияет на список лауреатов

Когда речь идет о фестивальных призах — да. Если вместо одного фестивального жюри в пять-семь человек назначить другое, победителями могут стать другие фильмы, а если в конкурсе нет явных лидеров — они почти наверняка будут другими. Чтобы убедиться в этом, достаточно сформировать условное жюри из пяти-семи гостей фестиваля и спросить, кому бы они присудили главный приз. То же можно заметить, сравнивая ряд средних оценок конкурсных фильмов, выставленных киножурналистами, и аналогичный ряд, полученный путем опросов зрителей. Более того, часто оказывается, что лучшие по мнению критиков картины занимают последние места в зрительском голосовании, и наоборот — те, что нравятся зрителям, не нравятся критикам.

Нечто подобное случилось бы и на «Оскаре», если бы вместо семи тысяч кинематографистов проголосовали 200–300 тысяч американских зрителей: лучшим фильмом 2019 года, скорее всего, были бы признаны не «Паразиты», а «Мстители. Финал», поскольку их рейтинг на крупнейшем киносайте IMDB, отражающем зрительские предпочтения, больше, чем у номинированных картин.

Совсем другое дело, если для присуждения ежегодной национальной премии вместо одних кинематографистов привлечь к голосованию других из той же страны: не изменится почти ничего. Чтобы проверить это, достаточно случайным образом (например, используя датчик случайных чисел) разбить бюллетени на несколько больших непересекающихся групп и по бюллетеням каждой группы определить пять фильмов, занявших первые места в голосовании ее участников. Оказывается, что эти групповые лидеры в основном те же, что были номинированы и получили призы в общем голосовании, и располагаются в том же порядке. Я наблюдал это при изучении анкет премии «Белый Слон», в первом туре которой голосует 100–150 киножурналистов, выделяя из них подгруппы по 20–30 человек. То же выявлялось при рассмотрении оценок в журнале «Кинопроцесс», который проводил опросы киножурналистов, а также при расчете результатов голосования кинематографистов на фестивале «Окно в Европу».

Иначе говоря, премия, за которую голосует более 100 человек, предсказуема, и социологическая служба может достаточно уверенно спрогнозировать ее результаты, произведя выборочный опрос голосующих. Причина устойчивости списка призеров заключается в общности вкусов причастных к кино людей, которую при желании можно оценить численно, — к примеру, рассчитать средний коэффициент корреляции оценок всех возможных пар голосующих или средний модуль разности двух векторов, соответствующих этим рядам.

Таким образом, результаты голосования больших групп кинематографистов, выбирающих лучшие примерно из 100 национальных фильмов, почти не зависят от состава участников.

Процедура присуждения любой ежегодной национальной премии начинается с составления списка фильмов, которые затем предлагаются выборщикам для голосования по номинациям. Если это национальная премия, в список вносятся либо все фильмы данной страны, вышедшие в прокат в «зачетный» год (таков регламент премии российской кинокритики и кинопрессы «Белый Слон»), либо фильмы, рекомендованные профессиональными гильдиями (так делает «Ника»), либо, как происходит на «Золотом Орле», фильмы, предложенные членами экспертного совета премии и членами ее президиума. Поэтому в начальном списке оказываются почти все сколько-нибудь заметные, то есть премированные на фестивалях, наиболее освещенные в прессе, а также самые кассовые картины, и вероятность того, что в этот просеянный уже на первичных фестивальных отборах перечень не попадет фильм, имеющий шансы получить высокую оценку массы выборщиков, очень мала.

Далее список рассылается всем участникам голосования, каждому из которых предлагается выбрать лучший, по его мнению, фильм, режиссера, оператора, художника и так далее. Какую долю фильмов из присланного списка видел тот или иной выборщик, неизвестно, но очевидно, что если страна производит 15 фильмов в год, то почти все выборщики национальной премии видели почти все фильмы, а если 150, то почти никто все не видел, даже если ему была предоставлена возможность посмотреть их перед голосованием. Известно также, что некоторые выборщики голосуют понаслышке, то есть опираясь на мнение тех, кому они доверяют. Но и тут вступают в действие законы больших чисел, гарантирующие устойчивость выбора номинантов и лауреатов.

Обратимся к «Золотому Глобусу» и «Оскару», которые сосуществуют около 75 лет. За все это время больше двух третей фильмов, получивших «Оскар», ранее были награждены «Золотым Глобусом». С 2009 по 2018 год на «Оскар» в категории «лучший фильм» было номинировано 87 фильмов, 63 из которых (72,4%), в том числе все 11 призеров, были сначала номинированы на «Золотой Глобус» в разрядах «лучшая драма» или «лучшая комедия/мюзикл», причем все эти годы число общих номинантов премий было не менее пяти, а «Оскар» получили четыре призера «Глобуса»). Так что давно высказанное мнение о «Глобусе» как об индикаторе «Оскара» по-прежнему верно. В 2019 году «Глобус» признал лучшими в своих номинациях «1917», «Однажды в... Голливуде» и «Паразитов» — все они стали номинантами «Оскара, а последний оказался абсолютным лидером, победив и в соревновании иностранных фильмов, и в общем конкурсе.

Сходная картина открывается при сравнении итогов «Белого Слона», «Золотого Орла» и «Ники». За десять лет 2009–2018 годы у «Ники» и «Слона» каждый год были общие номинанты в категории «лучший фильм» — всего 20, и шесть раз — общие призеры. За этот же период у «Ники» и «Орла» набралось 30 общих номинантов и два общих призера в той же категории, у «Орла» и «Слона» — 12 и два соответственно. Общих номинантов у всех трех премий за эти годы оказалось 16, а общих призеров — два: «Рай» и «Война Анны». При сопоставлении надо учитывать, что «Ника» и «Орел» считают номинантами фильмы, занявшие первые пять мест в голосовании, а «Слон» — первые три места, и что различия между премиями объясняются не только теорией вероятностей, но и направленностью премий: «Белый Слон» склоняется к арт-фильмам, «Золотой Орел» — к державно-патриотическим, а «Ника» придерживается середины. Если бы не это, номинанты и лауреаты «Орла» и «Ники» совпадали бы почти полностью.

Через 20 лет премированные в 2020 году фильмы могут забыться или потерять значимость, а картина, которая сегодня мало кому пришлась по сердцу, приобретет популярность у нового поколения кинематографистов.

Аналогичные изменения происходят и в списках «лучших фильмов мира»: в одном из таких «топ 100» «Нетерпимость» (1916) уступила первое место «Гражданину Кейну» (1941), а он — «Головокружению» (1958). Как писал в «Волшебной горе» Томас Манн, время вынашивает перемены. И эти перемены было бы интересно фиксировать, предлагая тем же и новым выборщикам премий переоценивать фильмы, вышедшие десять лет назад.