На Amazon Prime вышла новая картина Аарона Соркина «Быть Рикардо» с Николь Кидман и Хавьером Бардемом. Мастер диалога и прославленный сценарист четыре года назад начал режиссерскую карьеру — и, кажется, с каждым фильмом выступает все лучше и лучше. В мифах и фактах вокруг культового ситкома «Я люблю Люси», приемах Соркина и роли дома в его новом фильме разбирался Алексей Филиппов.
«Люси, я дома!»
Так неизменно начинался суперхит 1950-х «Я люблю Люси» — ситком, приковывавший к экранам в вечер понедельника миллионы людей. В 21:00 улицы пустели, затраты воды существенно сокращались на эти полчаса, а супермаркеты, когда-то работавшие допоздна именно в первый день недели, перенесли «продленку» на четверг, потому что потенциальные клиенты сидели дома. Эпизод, когда у Люси и Рикки Рикардо рождается ребенок, посмотрели 44 миллиона человек — на 15 миллионов больше, чем инаугурацию президента Эйзенхауэра, которую транслировали днем позже. Тот если и расстроился, то виду не подал и вскоре пригласил исполнителей главных ролей — Люсиль Болл и Дези Арназа — на празднование своего дня рождения в Белый дом. Они с супругой тоже обожали семейство Рикардо.
Дом Рикардо полвека оставался неувядавшей классикой ситкома: гостиная, кухня, спальня с раздельными кроватями. Закадровый смех — впервые в исполнении живой аудитории. Новаторская — придуманная-де артистом и музыкантом Арназом — съемка с трех камер. Наконец, первая экранная беременность, которую ведущим артистам — супругам на экране и вне его — пришлось отстаивать с боем. Само слово на букву «б» в эфире не прозвучало, но результаты родов превзошли как скепсис, так и смелые ожидания.
Мифы и факты о сериале «Я люблю Люси» — важная часть (первого) золотого века американского телевидения и нового фильма Аарона Соркина «Быть Рикардо», где встретились три его любимых темы: политика, телевидение и американская история. За первое в фильмографии сценариста отвечает визитная карточка — сериал «Западное крыло» (1999–2006), за второе — «Служба новостей» (2012–2014), за третье — фильмы «Социальная сеть» (2010) Дэвида Финчера, «Человек, который изменил все» (2011) Беннетта Миллера и «Стив Джобс» (2015) Дэнни Бойла.
Прошлый режиссерский проект Соркина вышел на Netflix и рассказывал о суде над чикагской семеркой в 1960-е, резонируя с антитрампистскими настроениями и усталостью от консервативного поворота. 14 месяцев спустя на стриминге-конкуренте Amazon Prime — премьера «Быть Рикардо», тоже документальной истории, но в куда более сентиментальной интонации и с менее акцентной злободневностью.
В понедельник Люсиль Болл (Николь Кидман), самую смешную и влиятельную женщину на американском телевидении, обвинили в симпатии к коммунистам. Болл действительно однажды поставила подпись за марксистов-ленинистов США — в 1936-м и из уважения к любимому деду. На дворе начало 1950-х, вторая волна красной истерики, форсируемая сенатором Маккарти. Насколько бы велика ни была аудитория «Я люблю Люси» — 40 миллионов, как пишут в разнообразных справках, или 60, как утверждает в фильме продюсер Джесс Оппенхаймер, — это могло поставить крест на карьере любой звезды. Пока Болл подозревают в «измене родине», та переживает, что супруг Дези Арназ (Хавьер Бардем) неверен ей, как пишут в желтой прессе. Параллельно звездная пара объявляет о том, что Люсиль беременна, а та уделяет внимание проходному гэгу за столом столько внимания, как будто от него воистину зависит ее жизнь и будущее.
Все это происходило на самом деле, но в разное время. Аарон Соркин использует для остросюжетности недельный производственный цикл одного эпизода, еще и мудро выбрав формат «фильма в фильме». «Быть Рикардо» не просто вольный байопик, но еще и в псевдодокументальной окантовке, как будто записанный «со слов очевидцев». Вот они справа налево: уже упомянутый продюсер Оппенхаймер (в 80-е его играет Тони Хейл), именующий себя шоураннером, и дуэт сценаристов — Боб Кэрролл (Джейк Лэси) и Мэделин Пью (Алиа Шокат).
Оговорки и аберрации памяти — преимущественно на их совести. Еще несколько — растиражированные ошибки. Ну и парочку Соркин сам взял на душу ради драматического эффекта: скажем обтекаемо, финальный звонок — рождественское чудо, которого в действительности не было. Хотя для «Я люблю Люси» не было ничего невозможного: в 1957 году там даже появлялся Супермен в исполнении Джорджа Ривза, который первым примерил знаменитый плащ в сериале «Приключения Супермена» (1952–1958).
Эта подробность отлично бы вписалась в фильм, который на самом деле не то чтобы заворожен звездной парой, не до конца предается ностальгии по послевоенному гедонизму в условиях жестких ограничений, тем более не пытается в очередной раз — как «Трамбо» шесть лет назад — напомнить об ужасе преследования за политические взгляды. Ведь Кал Эл — не просто надежда и кумир американского народа, но и самый популярный мигрант в массовой культуре, криптонец, лишившийся дома безвозвратно.
Именно вокруг понятия дома «Быть Рикардо» и пляшет. Это и страна, где ты надеешься на лучшую жизнь. И четыре стены, где можно укрыться от внешних невзгод. И душевная близость с родными — детьми и супругой/супругом. Наконец, это расслабленность перед телевизором, который позволяет на 30 минут пропасть из реальности вне зависимости от бэкграунда и политических взглядов. Даже 70 лет спустя «Ванда/Вижн» выбирает как стилистический ориентир — среди прочих — именно «Я люблю Люси», подчеркивая психотерапевтическую функцию бесконечных ситкомов.
Болл с Арназом, несмотря на статус первых миллионеров телеиндустрии, тоже о многом хотели бы забыть. Он — о том, как его дом на Кубе «сожгли большевики», как карьера прервалась из-за отправки на фронт, случившейся сразу после военной драмы «Батаан» (1939), наконец, о том, что певучего и артистичного латиноамериканца не видели в качестве кинозвезды. Она — о разрыве с RKO и уплывшей из-под носа «из-за возраста» роли во «Все о Еве» (1950), о ссылке на радио, которая, впрочем, и привела к запуску ситкома на CBS, о необходимости подыскивать общие проекты, чтобы чаще видеться с любимым супругом, который то гастролировал, то где-то кутил. Обвинения в коммунизме — даже красными чернилами на передовице Los Angeles Herald-Express — по-человечески не главная ее головная боль.
Надломленно-праздничный уют «Быть Рикардо» соответствует дуальности ситкомов, которые существуют по принципу пира во время чумы. Показывают людям жизнь, в которой нет секса, сдвинутых кроватей и даже слова «беременность». Жизнь, где в паре с существенной разницей в возрасте (Дж. К. Симмонс и Нина Ариадна) постоянно высмеивают молодую жену, мол, недостаточно хороша. Жизнь, где можно подкрасться к супруге, закрыть глаза руками и спросить «Угадай кто?» — и она перечислит восемь имен, но так и не сообразит.
На титрах «Быть Рикардо» сообщит, что Болл подаст на развод на следующий день после финальной серии «Я люблю Люси», но так и не расскажет, что на три камеры снимали задолго до хитового ситкома (в том числе на CBS), а первую беременность показал в 1940-е забытый сериал «Мэри Кэй и Джонни». Не то чтобы это что-то меняет, как и то, что обвинения в коммунизме произошли во время съемок 22-й серии («Драка Фреда и Этель»), а о беременности супруги Дези Арназ сообщил публике перед 68-м эпизодом («Девушки идут в бизнес»). Наблюдаемая со стороны ссора как способ разобраться в себе действительно больше подходила авторской задумке. А невольная или умышленная подмена понятий — распространенная разговорная практика, которой грешат на равных сенаторы и кинозвезды, обыватели и президенты. А «Быть Рикардо», вспомним, записан «со слов современников» — продюсера и двух сценаристов, — которые норовили превратить двух суперзвезд в комичных марионеток, и вот, 70 лет спустя, им все-таки удалось.
Фильм Соркина не просто показывает, из чего же состоят Рикардо: личных черточек и артистических находок, компромиссов и вспышек перфекционизма. Кажется, это больше портрет несгибаемой и находчивой Люсиль Болл — почти бенефис Кидман, которая впервые за долгие годы играет не статую достоинства (и отчетливо претендует на статуэтку). Для «лучшей комикессы телевидения», которая настояла на том, чтобы Рикки Рикардо играл ее супруг, а на площадке часто брала режиссерские функции, ситком тоже оказался утопией дома, о котором она так мечтала в лучах разгорающегося романа с Арназом. По иронии, для Болл морок рассеялся гораздо раньше (1952/53), чем для миллионов зрителей. Они до конца десятилетия включали телевизор после «чудовищной недели», вроде той, что показана в фильме, и каждый понедельник радостно слышали:
«Люси, я дома!»
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari