Чудо-Юдо: «Китобой» — хтонический дебют про Чукотку и вебкам

Историй о воображаемых любовях в последнем десятилетии не счесть. Феномен фантомных отношений быстро получил воплощение во всех жанрах: от драмы («Она» Спайка Джонса) и блокбастера («Превосходство» Уолли Пфистера) до трагикомедии («Sheena667» Григория Добрыгина) и ромкома («Окей, Лекси!» Джона Лукаса и Скотта Мура). Режиссер Филипп Юрьев историю о романе с иллюзией строит из новых неожиданных элементов: в «Китобое» будто бы встретились Роберт Флаэрти и Дэвид Линч, то есть документальная охота на кита гармонично сменяется постапокалиптикой чукотской тундры.

Леша (Владимир Онохов) — простой чукотский подросток. Самые молодые охотники в поселке, они вместе с другом Колькой (Владимир Любимцев) открывают для себя интернет, где «можно баб смотреть». Да еще каких — в их краях таких отродясь не было. Знакомство с эротическим видеочатом для Лешки оборачивается роковой влюбленностью в загадочную Hollysweet999. Естественно, вскоре он, не сильно вникая в тонкости работы вебкам-моделей, желает связать себя хоть какими-то узами с далекой избранницей. Но ставшая для Лешки чистой одержимостью возлюбленная постепенно растворяется в осциллирующем мире эротических приватов.

Этнография в «Китобое» первична, потому что в разы интереснее вымысла. Реальные герои и конкретная точка на карте вносят свои коррективы в модный сюжет. По словам режиссера, Онохов во многом двойник персонажа — подросток в самом трудном возрасте, у которого параллельно съемкам еще и случилась та самая первая любовь, словно по сценарию. И он, и его экранный друг Колька в родной системе координат настолько убедительны, насколько вообще возможно быть убедительными в роли самих себя. Такое гибридное сюжетопостроение, где герой и реальный человек переплетаются до полного сращения, — основная примета кино настоящего, в котором из частных историй вырастают большие нарративы. И в этом дебютант Юрьев больше всего близок по духу молодым ньюйоркцам вроде братьев Сэфди, которые буквально нашли свою героиню-наркоманку на улице («Бог знает что»), или Шону Бейкеру, снимающему транссексуалов в Лос-Анджелесе («Мандарин») или инстаграм-звезду в роли безработной матери-одиночки («Проект Флорида»).

В «Китобое» много живых деталей, случайных наблюдений и находок. Вроде сцены, где юный китобой как сельский почтальон обходит всех жителей, чтобы разделить между ними улов. Или кошки за столом с трехлитровой банкой икры. Или медляков под «Би-2» и «Чичерину». И, конечно, вставной номер с прибытием из Анадыря блондинки в исполнении Марии Чупринской, которое стало событием в жизни всех мужчин. Как Снегурочка, она предсказывает чукотским детям сказочно-счастливое будущее. Да и сама кажется чистым видением — единственным за фильм человеком, прибывшим на край света.

У этого манящего пространства в фильме будто всего два направления: в тундру — и обратно. Вот мчат Лешка с Колькой на мотоцикле в соседний поселок — и сами, в общем-то, не надеются, что доберутся. Или прикидывают, как из Анадыря к ним привезти проститутку, и опять же понимают, что перспектив немного. Вот и Америке остается только с берега помахать. Даже лешкин дедушка все время вынужден говорить смерти «не сегодня», потому что тундра не отпускает. Поэтичная отсылка к Довженко как призыв назад к чистым вещам, прямому опыту и его чувственному проживанию.

На фоне деревенских детей, сельского клуба и погребальных обрядов все большое и обобщающее размывается. Как, например, линия с порночатом, где Hollysweet999 от сцены к сцене предсказуемо теряет признаки индивидуальности. Из реальной работницы видеочата, сыгранной Кристиной Асмус, она постепенно превращается в универсальный образ, усредненную модель сексуально-привлекательной женщины. Чем дальше развивается Лешкин роман с монитором, тем более нереальной становится его избранница, пока окончательно не пропадет в привате.

Этот ход, стоит признать, не лишен дидактичности, но к финалу с Лешкой хочется солидаризироваться. Ну ее, эту абстрактную Америку, когда по тундре сквозь светящуюся туманную дымку так красиво несутся морские охотники.