Долгая ночь в Лиссабоне: «Виталина Варела» — новый фильм современного классика Педру Кошты

«Виталина Варела» в производстве называлась «Дочери огня» — сейчас сложно восстановить, что это значило; в итоге автор предпочел абстрактному поэтичному заглавию совершенно конкретное — имя героини. Как и всегда, Педру Кошта постепенно расширяет микрокосм своих картин, основываясь на прежних: старик Вентура был персонажем «В комнате Ванды», а потом главным героем «Молодости на марше»; история Виталины Варелы, кратко рассказанная в фильме «Лошадь Деньги», теперь превращена в отдельный фильм. В Голливуде «Виталину Варелу» назвали бы спиноффом, и действительно, мир лиссабонской бедноты, выходцев из района Фонтаньяш, о которых Кошта снимает уже больше двадцати лет, — сама себе киновселенная печального образа. Это уже настоящая мифология, в которой есть (супер)герои и злодеи, сверхъестественные существа, отважные подвиги и непреодолимые препятствия. Последних больше — таковы свойства этого странного мира.

С такого препятствия начинается сюжет (очень условный: в последних фильмах Кошты происходят события, но нет их последовательного развития). В Португалии умер муж Виталины Варелы — иммигрант из Кабо-Верде; она пыталась приехать на похороны, но посольство задержало визу, и Виталина оказывается в Лиссабоне слишком поздно. В «Лошади Деньги» мы слышали текст официального письма, которое бюрократы прислали Виталине, — тусклый канцелярит обращается жестокой поэзией, в равнодушных деепричастных оборотах проступает человеческая трагедия. В новом фильме нет и этого, здесь португальские чиновники вовсе удалены из повествования. Виталина прилетает в Лиссабон и только там узнает, что опоздала, — от своих соплеменниц, которые работают уборщицами в аэропорту. Как будто призрачные стражи, их темные фигуры уже стоят на летном поле, когда Виталина сходит по трапу на португальскую землю.

Как и в фильме «Лошадь Деньги», документальный материал — история Виталины и ее мужа правдивая, даже текст письма был подлинный — ведет к фантастическим подробностям. Люди здесь настоящие, но степень условности очень высока (с буквально документальным методом давно покончено — в «Виталине Вареле» есть даже сцена, снятая на зеленом экране). В объективе Кошты и глазах его героев Португалия — пространство бескрайней темноты, в котором попадаются только отдельные островки света. Посреди угрожающего мрака это редкие участки, где можно хотя бы чувствовать себя в безопасности — ведь Виталина бесправна и максимально уязвима, — но и в них тоже живет печаль, в них тоже мерзость запустения. Вентура, который в этом фильме превратился в священника, служит в заброшенной церкви, похожей на классную комнату в сельской школе; окошко исповедальни и вовсе напоминает о тюрьме. «Из-за этой темноты я потерял веру», — говорит он Виталине.

Кошта снимает о невидимых людях, по которым скользят взглядом, не замечая, когда они моют полы в терминале аэропорта, подметают мусор на улице, складывают кирпичи на стройке. Трудовые мигранты есть в каждой из европейских метрополий, но вместе с тем их будто бы и нет — бывшие жители снесенного Фонтаньяша находятся в парадоксальном положении людей-призраков. Их мир, как мы его видим в «Виталине Вареле», словно другое, призрачное измерение реальности. Заброшенная церковь Вентуры выглядит так, будто в ней уже годы не было живой души, а тускло освещенные интерьеры, тоннели и готический черный лес похожи на декорации хоррора. Эффект подчеркивается работой со звуком: наблюдая в кадре череду замкнутых пространств, мы все время слышим на фоне шум города за его стенами. Виталина, Вентура и все остальные существуют отдельно от внешнего мира — он всегда где-то рядом, но граница между персонажами и голосами, автомобильными гудками, шумом машин снаружи остается непроницаемой.

Сами же люди-призраки в этот раз еще молчаливее, чем в прежних фильмах Кошты. Слова по-прежнему важны — в картине есть письма, это постоянный для автора мотив; есть и поэтический отрывок, строки португальского автора Антеру ди Кентала о мире, расколовшемся надвое, и вечной тени. Но в этой картине говорят редко и вполголоса или шепотом. Нет и музыки, которая была так важна в «Молодости на марше» (само это название — строка из песни) и «Лошади Деньги». «Виталина Варела» — кино об одиночестве, о женщине, которой не с кем стало поговорить (хотя и раньше ее письма, кажется, оставались без ответа), а значит — о молчании. От этого в фильме особенно остро меланхолическое чувство, которое, впрочем, вообще кажется в таком ландшафте самым естественным. Каждый народ несчастлив по-своему: у Пушкина было про «áнглийский сплин» и «русскую хандру», Набоков считал «тоску» одним из тех понятий, которые не переводятся с русского. Из португальских слов немногие стали международными, но одно из них — saudade, особенная грусть европейской окраины. Виталина цитирует священника: «Духи разговаривают только по-португальски».

Но, может быть, не все духи страшны или печальны? Виталина вспоминает жизнь с мужем много лет назад, и вот мысль материализуется, мы видим семейный дом под ясным небом Кабо-Верде. Вместо технологического шума мегаполиса слышны звуки природы. «Остров полон звуков — и шелеста, и шепота, и пенья, — так описывал свой мир духов Калибан в «Буре» Шекспира. — Они приятны, нет от них вреда». Кадр впервые за фильм наполняет свет — как будто тот самый, который обещал любимой женщине неграмотный рабочий из «Молодости на марше». «Наши жизни будут полны света», — твердил он, разучивая наизусть слова Робера Десноса для своего письма, но хорошо знал, и мы тоже знали, что никогда не будут. Кабо-вердианский рай в финале «Виталины Варелы» тоже ирреален, это рай утраченный, всего лишь воспоминание. Но только этот флэшбэк не заканчивается возвращением в реальность. Дом под светлым небом сменяют сразу финальные титры — а значит, Виталина Варела в нем остается.