Дракон и свинокрыл: «Шан-Чи и легенда десяти колец»

Как мы знаем из теории Большого взрыва, Вселенная расширяется, что сопровождается увеличением расстояния между ее объектами. Это правило, как выясняется, свойственно и вселенной Marvel. «Шан-Чи и легенда десяти колец» Дестина Дэниела Креттона представляется блокбастером, очень далеко отлетевшим от сверхплотного ядра классического марвеловского супергероического универсума. Впрочем, связующим звеном между новым фильмом и «материнской платой» можно считать «Черную пантеру», которая тоже значительно расширила гео- и космографию этой вселенной.

«Шан-Чи», пожалуй, можно назвать началом новой франшизы, вплавляющим в общую картину нарратив классического азиатского кино боевых искусств 70-х, доведенных до невероятного совершенства с помощью новейших компьютерных технологий. Связками с исходником служат многочисленные отсылки и тот ироничный факт, что героя по имени Вэнь Ву (в исполнении Тони Люн Чу Вая) за более чем тысячелетнюю жизнь называли и Мандарином. Что отсылает к «Железному человеку — 3», где некий актер лишь изображает злодея-террориста Мандарина — таким, каким его рисуют в своем воображении люди западной цивилизации. А тут на экране появляется игравший мнимого Мандарина Бен Кингсли, который в этот раз опять-таки актер, Тревор Слэттери.

Местом синтеза западноевропейского продукта и восточной экзотики выбран, в частности, фантастически отстроенный Макао — самая старая европейская колония в Восточной Азии, что придает органичность замыслу и, кроме всего прочего, демонстрирует превосходство этого города чуть ли не XXII века над одним из красивейших западных городов, где начиналось действие, — Сан-Франциско. Кроме того, здесь вычитывается и традиционная китайская идеология исходного космогенеза в представлении китайской философии — инь и ян. Хотя истинная суть этой идеологемы не равняется известным в обыденном сознании оппозициям Солнца-Луны, темного-светлого, мужского-женского и т.д., однако не только среднестатистическим европейцам, но даже самим китайцам свойственно именно подобным образом эту пару и представлять. Никто в фильме про инь и ян не говорит, но неискушенному в китайской грамоте зрителю вроде меня бросается в глаза, что главный конфликт фильма (кроме универсального: архаичный отец — современный сын) изначально задается противостоящей парой мужчины и женщины. Одержимый жаждой всевластия Вэнь Ву добирается до волшебной деревни, за которой скрывается целый мир. На страже этого мира стоит юная красавица Цзян Ли (Чэнь Фала), и между ними происходит схватка, победительницей из которой выходит женщина, а кроме того — настигшая обоих любовь. Это и дает ключ к общей идее фильма, отвечающей философии инь-ян: целью человеческого существования является баланс и гармония противоположностей. Тем не менее окончательной победы в этом противоборстве быть не может, ибо вообще не бывает ничего окончательного. Стало быть, и за финалом фильма неизбежно последует сиквел. Но пока что эстафету матери примет ее дочь Сялин (Чжан Мэнъэр), а новый баланс будет утверждаться благодаря ей и ее брату Шан-Чи (Симу Лю), который однажды так бессердечно сестрицу-подростка покинул.

За время его отсутствия Сялин сумела выстроить собственную маленькую «империю» — бойцовский клуб — и вообще показала себя как девушка предприимчивая, самостоятельная и не уступающая мужчинам в боевых качествах, которую можно сравнить с Шури из «Черной пантеры». Подобно своей африканской сверстнице, Сялин должна решить дилемму: следовать ли, повинуясь архаичной традиции, за голосами мертвых или начать писать историю заново… Ее западный эквивалент — подружка Шан-Чи Кэти. Она типичная представительница нового поколения Запада. Окончившая престижный университет, эта бодипозитивная девушка довольствуется работой на парковке при фешенебельном отеле. Вместе, кстати, с Шан-Чи, умеющим говорить на нескольких языках и называющим себя на американский манер Шоном. Этническая китаянка, Кэти не имеет китайского имени, но, как выясняется, вполне вписывается в китайское комьюнити — генетику со счетов не сбросишь. Актрисе Аквафине зритель обязан забавным непринужденным юмором, которым обладает ее героиня, в частности метким определением «свинокрыл», которым она награждает пушистого спутника Тревора по имени Моррис. Эта неведома зверушка оказывается посланцем чудесного мира за волшебными вратами, куда Моррис знает дорогу, и он приведет наших героев к традиционной для марвеловских блокбастеров великой битве, где, конечно, выйдет на авансцену воплощение ян и символ Китая — дракон.