Фрэн и Марти: дружба в большом городе

«Нью-Йорк никогда не бывает скучным», — говорит Фрэн Лейбовиц, писательница (writer’s block которой длится уже четверть века), философ и острослов. За кадром ей кивает режиссер Мартин Скорсезе; конечно же, он с ней полностью согласен. Эти двое отлично проводят время, снимая документальный сериал о самой Фрэн для Netflix — Pretend It’s a City. Название сериала — цитата из самой Фрэн: этой фразой она давала совет всем тем, кто, как и она, устремились из малых и больших городов в Большое Яблоко. Фрэн сыпет остротами, шутками и небольшими философскими замечаниями, которые лишь на первый взгляд могут казаться легковесными шутками — на самом деле, гораздо глубже, чем кажутся.

Что же такого увлекательного в беседе двух старых друзей (они признаются, что их дружба длится так давно, что они уже и не помнят, как познакомились)? Да, они замечательно коротают время — и делают это уже почти 50 лет. У них есть даже своя рождественская традиция — каждый год они на праздник смотрят вместе классические картины вроде «Головокружения» или «Барри Линдона». Но о чем эта история, длящаяся больше 3-х часов и поделенная на 7 эпизодов (кажется, Скорсезе все же прислушался к голосам тех, кто говорил, что «Ирландца» нужно было разбить на 4 серии)? Попробуем разобраться.

Ни для кого не секрет, что Скорсезе бесконечно влюблен в Нью-Йорк. Он, мальчик, родившийся в Квинсе и выросший в Маленькой Италии на Манхэттене, через всю жизнь пронес искреннее восхищение городом, в котором прожил всю жизнь. Нью-Йорком мелких закусочных и еврейских кварталов, манхэттенских богачей и наступающего на город гетто, итальянских бандитов и мафиозных разборок. Нью-Йорком предельно жестоким и Нью-Йорком милующим, дающим надежду.

Не секрет также и то, что свои документальные проекты Скорсезе всегда посвящает вещам и явлениям, которые он не просто любит всем сердцем, но которые составляют самую его сущность, этакий каталог характеристик Скорсезе. Начиная от своего самого первого документального проекта — фильма «Нью-Йорк… Плавильный котёл» (1966 год), — и дальше, через всю вторую половину XX века, Скорсезе делал остановки на разных нон-фикшн фильмах в тот момент, когда ему было важно рассказать что-то о том, что его составляет и описывает мир по Мартину. Антивоенные протесты в «Уличных сценах»; собственные родители и нью-йоркские итальянцы в «Италоамериканце»; американский кинематограф во всем своем многообразии в «Истории американского кино» и путешествие по закоулкам итальянского в «Моем путешествии в Италию». И, конечно, это рок-н-ролл — Мартин рассказывал о Джордже Харрисоне и Бобе Дилане, о The Rolling Stones и The Band. Новый фильм прекрасно продолжает этот ряд — фактически, это многочасовое признание в любви.

В сообщники Мартин выбрал идеальную фигуру — Фрэн Лейбовиц. Десять лет назад он уже делал документальный фильм про нее и Нью-Йорк, так что в путешествие с ней он отправляется смело. Они оба прекрасно понимают, о чем говорят: они, очевидно, часами могут предаваться воспоминаниям юности о Нью-Йорке 1970-х, городе, о котором пел Бобби Уомак в своей Across 110th Street:

«На 110-й улице 

Сутенеры пытаются поймать слабых женщин, 

Толкачи, не дают наркоманам пройти мимо, 

Женщины ловят попутки — 

Здесь ты можешь найти все».

Город, который славился преступностью и насилием — но и город, в котором жили свободные художники и процветало искусство. Город, напоминавший диккенсовские трущобы, инфраструктура которого приходила в упадок, а туда все равно переезжали молодые таланты и люди, мечтавшие оседлать удачу, а также те, кто уже состоялся — от самой Фрэн Лейбовиц до Дэвида Боуи и Джона Леннона. Город, которому президент страны предлагал умереть, а тот продолжал жить несмотря ни на что.

Они с Лейбовиц принадлежат одному миру. Оба со смехом вспоминают, как в 1950-х все ели вредную еду и курили как паровозы, дети ездили на передних сиденьях автомобилей без всяких ремней безопасности. Иронично обсуждают урбанистические усилия нынешней администрации Нью-Йорка, которая расставляет на Таймс-сквер лежаки и украшает станции городской подземки панно с изображениями собак. Дискутируют о спорте (который Лейбовиц, конечно, ненавидит) и соглашаются с тем, что всем стоит переехать в Нью-Йорк — да, никто не может себе позволить здесь жизнь и, тем не менее, все как-то выкручиваются.

Первая книга Лейбовиц, опубликованная в 1978 году, называлась Metropolitan Life — «Столичная жизнь»; набор небольших зарисовок, эссе и афоризмов о жизни в Нью-Йорке. Легкие размышления Фрэн (которая в 1970-х чем только ни занималась — начав с того, что она водила по городу такси), мысли о любви к отелям, сну в постели, детях, браке и замужестве, создавали образ настоящей богемной и увлекательной жизни в самом интернациональном городе Америки. Уже тогда Фрэн сделала заявку на то, чтобы выразить через свои мысли настоящий дух города, уловить его поэтическое настроение. Последующие работы и многочисленные выступления продолжали укреплять ее в этом статусе, а документальный фильм Скорсезе окончательно его утверждает.

Вот он, символ Нью-Йорка — возвышается над гигантской моделью Нью-Йорка, словно Гулливер (ну или Годзилла), бродит по его улицам в казаках, джинсах и пальто, читает надписи на тротуарах, отрицает даже печатную машинку, предпочитая блокнот и ручку. Она шутит и смеется, легко проводит время, но заставляет иногда задуматься о вечном, презирает современность и смеется в лицо многим нынешним страхам. Она любит вечеринки (но не когда они проходят у нее дома), бесконечно читает книги, словно переселяя себя в них. Она — писатель, который известен тем, что уже давно не пишет, мастер острого слова, которое похоже на выступления стендапера. Она тут, она там, она — везде и повсюду, потому что только так и умеет жить.

Вместе с ней Скорсезе пробегается по многим своим любимым темам, начиная с детства и воспитания и заканчивая насилием и жестокостью. Этакий мета-фильм Скорсезе, краткое содержание предыдущих серий, но описанное очень добродушно, почти наивно.

Чуть больше года назад Скорсезе уже выпускал еще один мета-фильм — тогда это был «Ирландец». Грандиозное полотно, в котором Скорсезе успел перелистать все возрасты Роберта Де Ниро, окинуть взором свою карьеру и сделать отсылки к разным этапам своего творчества. Тоже своего рода мета-кино — страшное своей искренностью и пронзительным видением смерти, которая, на самом деле, и была главным героем той картины — она не отпускала никого, умножала морщины, заставляла проливать кровь и затыкала рты. 

Скорсезе продолжает смотреть назад, в прошлое. В этот раз — с легкой душой, рассказывая о том, что такое для него не смерть, но жизнь. «Не стоит село без праведника», — говорится в русской поговорке. Нью-Йорк, конечно, не село, а Фрэн — не праведница (она как раз говорила, что не может представить себе, что такое guilty pleasure, потому что не понимает, как удовольствие может быть постыдным), но есть такое ощущение, что в каком-то смысле Фрэн — это и есть Нью-Йорк, который мы все однажды в своей жизни узнали — лично или через кино. Странно представить, каким он будет без нее.