Лимит апгрейда: выходит метапародия «Холмс & Ватсон»

Придуманных Артуром Конан Дойлом Холмса и Ватсона, одну из самых знаменитых buddy-пар в истории, трудно сравнить с какой-либо другой по числу экранизаций в самых разных модификациях — от строго следующих первоисточнику адаптаций до вымышленных приквелов, фильмов «по мотивам» и пародий, традиция которых восходит к Марку Твену, Вудхаузу и О. Генри. «Холмс и Ватсон» Этана Коэна — комедия, любопытная как повод для новой встречи с известным комическим дуэтом Джона Си Райли (Ватсон) и Уильяма Феррелла (Холмс), прославившимся «идиотской» комедией Адама МакКея «Сводные братья». Свести их вместе в обличье Холмса и Ватсона кажется вполне естественным, ведь те и другие объединены квазисемейным родством, хотя бы по месту жительства.

Конан Дойл задал бессмертную архетипическую диспозицию гениальности и здравого смысла. Гений всегда непредсказуем и обладает недостатками, которые ему легко прощаются. Носитель здравого смысла уступает ему по части интеллекта, что компенсируется почти идеальным составом нравственных качеств. Оба типажа легко поддаются пародированию и прямо-таки напрашиваются на него.

Фильм Этана Коэна тоже пародия, которую можно квалифицировать как абсурдистскую, идиотскую, безбашенную, бурлескную, и все эти термины не несут в себе негативной коннотации, потому что в нормах (или аномииПоведение, отклоняющееся от нормы) поджанров могут похвастаться блестящими образцами. Но и, конечно, смущенно признать неудачи.

По части инструментария Коэн более всего заимствовал из «комедии пощечин»Имеется в виду жанр комедии слэпстик, причем, как и следовало ожидать, эти «пощечины» выпадают на долю страдальца Ватсона, с которого как с гуся вода все эти атаки пчел-убийц, причащение ядами и прочее. Сценарий Коэн сочинил сам, приписав в соавторы Конан Дойла, — но так все делают, включая Гая Ричи, у которого ничего, кроме имен, от первоисточника не осталось (кроме, наверно, Джона Стивенсона с его кукольным «Шерлоком Гномсом»). В строении сюжета Коэн вполне умело использует саспенс — не только фабульно заявленным покушением на жизнь королевы, но и целой серией микроэпизодов, начиная с первого, когда Ватсон не видит перспектив после возвращения с афганской войны, желает кончить жизнь самоубийством и долго прицеливается, куда бы прыгнуть, в результате угодив именно туда, куда умолял не прыгать Шерлок. Еще один важный компонент — актерский состав. Кроме заглавного дуэта, здесь снимались ни много ни мало Рэйф Файнс (профессор Мориарти) и Хью Лори (Майкрофт Холмс). Словом, автором вроде бы все предусмотрено и учтено для создания, может, не выдающегося, но вполне приемлемого продукта.

А тем не менее случился облом. Эмблема этого облома — заслуживающий лучшей участи Рэйф Файнс, предстающий в серии ложных Мориарти и в его натуральном виде. Конечно, опытный актер знал, что попадет не во что-то иронично-стильное вроде «Шерлоков» Гая Ричи, а в чистопородный бурлеск, но за все экранное время так и не избавился от печати недоумения на лице. И понятно почему. Нелепые гэги вроде разгона пчел-убийц стрельбой из ружья или поедания сырой луковицы; пародирование нравов викторианского Лондона, сводящееся к тому, что Холмс и Ватсон наперебой угощают друг друга коксом; шутки, почему-то уныло затягивающиеся повторами, рассчитанными уж не знаю на кого, — не понять их способен разве что безнадежный идиот — но, видно, на зацикленных любителей генитально-туалетного юмора. Сюжетный стержень, тонущий в нагромождении нелепостей вроде той, что покушение на королеву Викторию, связанное с «Титаником», замышляется через десяток лет после ее смерти. В абсурдистской комедии, конечно, и не такое дозволяется, но, похоже, этот временной кульбит совершился, чтобы столкнуть бритизованный трампизм «Cделать Англию великой опять» с метафорическим результатом в виде трансатлантического лайнера, обломки которого за кадром упокоятся на океанском дне.

Судьба плохих фильмов неисповедима. Бывает, что они попадают в категорию «так плох, что уже хорош» или «так безобразен, что уже прекрасен», а потом становятся культовыми. Как, например, «Комната» Томми Вайсо, эта картина прошла джентрификацию и достигла культового статуса благодаря безыскусной наивности автора-дебютанта, искренне верившего в осмысленность своей скромной постановки. Здесь же безысходно наивен только доктор Ватсон, а его полномочия в фильме ограничены. Но Этан Коэн не страдает ни наивностью, ни скромностью, с его-то послужным списком, особенно в сценарном деле, с его пристрастием к политизации. Он, как я понимаю, замахнулся на комическую аллюзию к истории с брекзитом, а в переформатировании славного образа миссис Хадсон (Келли МакДональд) — на пародирование амбиций неофеминисток, но скудость средств скомпрометировала замах. Так что вряд ли его «Холмсу и Ватсону» светит удача «Комнаты».