«Как отмыть миллион» — трагикомедия об уходе от налогов по схеме Аристотеля

Канадский режиссер, представитель квебекской школы Дени Аркан — многократный лауреат Каннского фестиваля (правда, без «Золотой пальмовой ветви»), неудержимый исследователь поколенческих сломов. Его картины на эту тему можно объединить в квадрологию: «Закат американской империи» — «Нашествие варваров» (за него у Аркана есть «Оскар») — «Век помрачения» — «Падение американской империи» (то есть варвары и помрачение американскую империю таки добили). Стиль Аркана — в сочетании вудиалленовского остроумия и предельной концентрации актуальностей при кажущейся легкости, разогнанности полнословного действия. Его герои походя цепляют десятки злободневных тем, обшучивают их и оставляют на том же месте, где взяли: Аркан не претендует на статус пророка в любом отечестве, нарочно оперирует персонажами, оторванными от реальности. В, видимо, лучшем фильме Аркана «Закат американской империи» это была академическая элита, которая, выйдя из-за кафедры, где сурово рассказывала о смерти капитализма (или социализма, или коммунизма, неважно), радостно предавалась самому свободному сексу. Спустя больше чем 30 лет Аркан в картине «Падение американской империи» (российские прокатчики прозорливо переименовали ее в «Как отмыть миллион», обоснованно подозревая, что фильм с похожим названием 1986 года никто не помнит) фиксирует изменение отношения к плотским удовольствиям: они стоят денег, и в этом нет ничего страшного, так только честнее.

Новый аркановский протагонист — не героического толка, а рефлексивного: он классический невротик, вот-вот, кажется, заплачет ни с чего. Защитивший PhD по философии Пьер-Поль (Александр Ландри), работающий на момент начала сюжета курьером, руководствуется по большей части «Никомаховой этикой» Аристотеля, ее положениями о добродетелях, в том числе о добродетели щедрости, которая становится доступна только богатым, а также о так называемом «великолепии», то есть о красивых жестах, что могут позволить себе богачи, в данном случае внезапно разбогатевший к финалу герой обеспечивает бездомного праведника жильем на всю жизнь. В этическую систему Пьер-Поля, адаптированную из античности, также входит сущность фронезиса (способность принимать дианоэтические решения, следуя из соображений конкретных и практических, приложимых к реальности). И действительно, весь фильм Пьер-Поль, неудачник, случайно нашедший на улице две бандитские сумки с деньгами, претворяет в жизнь благодаря своим подельникам сугубо прагматичную схему исхода в налоговый рай. Впрочем, помогающий ему финансовый махинатор Ташеро (забавная пародия на Доминика Стросс-Кана местного разлива), грустно усмехнувшись, заявит, что на Земле рая все же нет.

Относительность устаревших уже представлений Пьер-Поля о справедливости подчеркивается тем, как внезапно он находит любовь всей жизни. Решившись потратить украденные деньги на себя, он ищет проститутку в интернете и выбирает одну из них по ее псевдониму. Зовут ее Аспасия (Мари Пьер-Морен), как возлюбленную древнегреческого Перикла, и она вдруг увидит в задохлике-моралисте человека другой формации, куда более честного и справедливого, чем все клиенты, что ей встречались.

Забавно, как Аркан играет с жанровым каноном фильма-ограбления: собственно, само ограбление занимает пару минут, в то же время настоящая кража длится весь оставшийся фильм. Пьер-Поль — анархо-капиталист, убежденный, что государство суть оседлый бандит, который кормится с отвоеванной территории, прикрываясь конституционной налоговой повинностью населения. Соответственно, нужно спасти случайно нажитый капитал прежде всего от налогового бремени, с которого собираются покормиться нечестные полицейские, которые ходят за ним по пятам. Этим герои и заняты: Пьер-Поль, Аспасия/Камилла, случайно встреченный ими экономический преступник Сильвен (Реми Жирар) и уже упомянутый Ташеро, профессиональный легализатор чужих доходов через анонимные фирмы в свободных экономических зонах.

Проводя Пьер-Поля и его друзей по анекдотичным стадиям перевода грязного нала в нейтральный безнал, Аркан подчеркивает, что его несовременный, архаичный герой, конечно, благонамерен, он не ищет добра для всех, не имеет претензий на фундаментальное мировое изменение и, кажется, не слишком зависит от того богатства, что на него свалилось, ведь он начинает тратить его на благотворительность, на бездомных, с которыми дружил и которых поддерживал еще в бытность свою курьером. Но Пьер-Полевы перспективы все же туманны: локализаторы прозорливо отмечают, что фильм-то сводится не к крушению пресловутой американской империи, а только к построению ее филиала по отработанной франшизной схеме. Герою удается вывести деньги туда, где до него не доберется «оседлый бандит», а дальше он, кажется, так и останется обладателем состояния неясного происхождения, одним из тех, кто входит в те 10%, что владеют 90% мирового капитала. В предпоследней сцене открытого финала Аспасия красноречиво-разочарованно смотрит на своего Перикла, а в последней Аркан демонстрирует портреты бездомных, с которыми он, видимо, познакомился, пока готовился к съемкам и ходил по столовым для бомжей. Пьер-Поль может оставить все деньги себе и спустить их на новых Аспасий, а может потратить так, как завещал Аристотель. Аркан в одном из своих последних фильмов (режиссеру уже 78 лет, он уже порывался уйти из кино) оставляет судьбу нового поколения в его же руках.