Кто хочет стать миллионером: «Игра в кальмара» Хван Дон Хёка

Секрет успеха «Игры в кальмара» прост, как правила детских дворовых игр: вечный сюжет, легко воспроизводимый визуал, масштабная маркетинговая компания. Почему эта схема не сработала в десятках других хороших сериалов? Потому же, почему игрок 456 пришел к финалу, — немного везения и воля распорядителя игры. Очевидно, что шоу, которые стриминг промотирует на главной странице, получают в разы больше просмотров, чем те, которые пользователь может найти только по запросу. Но ни одна могучая рекламная кампания не смогла бы обеспечить сериалу такую глобальную популярность, если бы он так живо не отзывался в людях. Нет ничего нового в том, что большинство жителей планеты вынуждены выживать, но популярность «Игры в кальмара» доказывает, многие уже всерьез задумываются — кто установил эти правила игры, из-за которых им ни за что не победить?

Наивный как ребенок и невезучий как отчаявшийся взрослый Сон Ки Ун накопил столько долгов, что кредиторы готовятся продавать его органы. Его пожилая мать тяжело больна, а бывшая жена собирается вместе с их маленькой дочерью уехать в США. Умник и гордость округа Джу Сан Ук врет своей матери о зарубежных командировках и скрывается от полиции — его долг за финансовые махинации не покроют даже его органы. Беженка из Северной Кореи, пакистанский гастарбайтер, мафиози, проигравший на Филиппинах целое состояние, — за всеми ними приходит незнакомец, похожий на продавца-сетевика, и предлагает сыграть в детскую игру с недетскими призовыми. Так герои в числе прочих (всего в игре 456 участников) однажды просыпаются в одинаковых спортивных костюмах с порядковыми номерами в декорациях жутковатого детского сада. Маленькие люди должны на потеху большим принять участие в шести играх с элементарными правилами и очень высокими ставками — либо почти 40 миллионов долларов, либо смерть.

За месяц беспрецедентной славы корейского сериала вся его генеалогия была подробно описана — от «Королевской битвы» Киндзи Фукасаку до франшизы «Голодные игры», от «10 негритят» Агаты Кристи до «Повелителя мух» Уильяма Голдинга. И самое очевидное различие — ни в одном из сюжетов жертвы добровольно не соглашались на игру. Гипотетическое предположение, что ничтожный шанс выжить, который предлагает «Игра в кальмара», кажется несчастным более реалистичным, чем перспективы капиталистического ада, в котором они живут, — невиданная провокация. Режиссер и сценарист «Кальмара» Хван Дон Хёк выстраивает сюжет не только вокруг униженных и раздавленных бесчеловечной системой. Участниками игры становятся все, кто понял, что в реальной жизни их игра безнадежна, давно проиграна и не оставляет даже одного шанса из 456. Так в игре оказываются и совсем юная жертва домашнего насилия, и чудаковатый неизлечимо больной старик О Иль Нам. Но даже если безумному распорядителю состязаний вдруг показалось, что в детстве деревья были большими, а игры честными, исход их часто зависит от воли случая. И в том, что все несчастные оказываются равны только перед слепой случайностью, есть особая злая ирония.

С каждой игрой количество участников будет сокращаться примерно вдвое, и ровно в той же прогрессии будет возрастать их личная ответственность за смерть выбывших. Сначала приговор выносит бездушная машина с датчиком движения, затем анонимные охранники в масках, к третьей игре героям предстоит уже самим объединиться и вдесятером убить десяток менее удачливых соперников. Противостоять случаю может только подлость. Так за шесть игр участникам предлагается перейти от мысли «я должен выиграть тонну денег» к мысли «я должен убить десятки людей». 

Самое фантастическое, что создатели сериала, установив изначально людоедские правила, ведут по ним до самого финала благородного простачка, который раз за разом одерживает личную победу, оставаясь человеком. Поэтому-то кульминационным моментом становится сцена, где он единственный раз дает слабину — и вдруг становится человеком, а не Главным Положительным Героем. Все, что после, — расчерчено так же прямолинейно, как детские классики: вот тут отъявленные злодеи с миллионами, вот тут жертвы системы, которые тоже хотят миллионы, кто-то из них готов к подлости, прикрываясь тем, что таковы условия игры, а кто-то не готов.

Первая безоговорочная удача в сериале: дизайн костюмов и художественное решение игровых площадок. Надзиратели, как и большинство идущих на смерть, обезличены, а потому стать одним из них может каждый. Их униформа так же легко воспроизводима, как маска Гая Фокса из фильма «V — значит Вендетта». Стать анонимным Гаем Фоксом, или свихнувшимся киноманом из «Крика», или героем «Игры в кальмара» значительно проще, чем, например, кем-то из «Мстителей». К маскам и униформам не привязана личность (кроме весьма схематичных центральных игроков). Состязания так же легко воспроизводимы, в отличие от тех же «Голодных игр», с которыми «Кальмара» постоянно сравнивают. Все это сделало возможным целую лавину мемов и пародий, а в корейских закусочных люди уже всерьез на время вырезают леденцы по детским формочкам. Как маска из «Вендетты», засветившаяся во множестве реальных массовых протестов, зеленая и красная униформа «Кальмара» оставляет анонимность и позволяет солидаризироваться против победителей и несправедливой системы, в которой у слабых, стариков и женщин всегда нет шансов. У нового протеста нет лица, в лучшем случае — порядковый номер, но за границами сериала «Кальмар» предъявляет существующей системе очень простые и понятные претензии, вокруг которых может объединиться большое количество людей. 

Вторая большая удача — вечный формат игры на выживание. Помните, какие шоу были самыми успешными на телевидении еще до наступления эры стримингов? «Последний герой», «За стеклом», да та же «Фабрика звезд», все они были построены по одному и тому же принципу: зрители выбирают себе альтер эго и подключаются к игре ровно до момента выбывания любимого игрока. Конкурс и по сей день самое популярное развлечение на телевидении от «Пацанок» и «Холостяка» до «Голоса» и «Один в один». Все эти шоу поданы так, будто бы победа в них — единственный шанс на миллион, и она навсегда изменит жизнь победителя. Но, как и в сериале «Игра в кальмара», вообще-то, победа мало что меняет. Драматургически сериал делится на состязания и сцены между ними, в которых раскрывается предыстория и характер персонажей и выстраиваются личные связи между ними. Но, как и в любом шоу, сцены между испытаниями значительно проигрывают эпизодам, когда новые гладиаторы выходят на арену. Хван Дон Хёк еще больше усиливает этот дисбаланс тем, что самые тяжелые решения героям также приходится принимать во время жестоких игр, а все остальное время тратить на то, чтобы как-то оправдать поступки, к которым их подтолкнул животный страх перед смертью. Это шоу отчасти и зрителя превращает в адреналинового наркомана, которого держит у экрана ожидание нового испытания. Финал сериала, в котором выживший чудом сохранил веру в людей, при этом обидно меркнет на фоне сцен, где эта вера подвергается серьезным испытаниям.

В городском фольклоре широко известна давняя байка о крысобое, будто бы раньше моряки закрывали в одной коробке с десяток крыс и не кормили. Спустя какое-то время выживала только одна, та, что оказалась сильнейшей и съела всех своих сородичей. Такую крысу выпускали на корабль, и она в считаные дни истребляла всех других грызунов на судне. У подобной легенды нет никаких научных оснований, но она в точности повторяет механизм соревнования — достаточно вспомнить, что Ведущий — это бывший победитель игр. Но создатели сериала будто бы в надежду всем нам оставляют в этом безысходном сюжете чудо — крысобой в последний момент сжирает сам себя, чтобы на волю вышел тот, кто меньше всего повинен в творящемся кошмаре. Он вынесет с острова весь груз вины, увесистый счет и пойдет менять мир к лучшему. Но вместе с этой хрупкой надеждой на лучшее шоу, обличающее диктат грубой силы и несправедливое распределение ресурсов, превращается в сказку, в которой слабому будто бы только и остается, что уповать на счастливый случай.