Мозги, сердце и смелость: о чем воюют в фильме Роберта Родригеса «Алита: Боевой ангел»

Как известно, «Алита: Боевой ангел» появилась в результате причудливого сплава фантазий автора оригинальной манги Юкито Кисиро, режиссера Роберта Родригеса, продюсера Джеймса Кэмерона и не только. Мир получился странным, узнаваемым в каждой отдельной детали, но, на первый взгляд, похожим на перепутанный пазл.

XXVI век, после серии ядерных войн над Землей парит последний летучий город Залем (Салем), а под ним расположено грязное рабочее гетто Айрон-Сити. Жители традиционно разделены: верхний и нижний мир почти не встречаются. Наверх по киберпанковским гигантским пневмотрубам поступают товары и техника, из Салема сбрасывается мусор на гигантскую помойку. Алита (Роза Салазар) как раз низвергнутый ангел, последний свидетель катастрофической войны, забытый и выброшенный на свалку, где ее подбирает добрый доктор Идо (Кристоф Вальц). Он киберхирург, умеющий сшить живую плоть со смертоносной сталью, — человек в городе незаменимый.

Жизнь на земле непростая: железный век, железные сердца. Киборгизированные люди и обыкновенные друг друга недолюбливают, а иногда даже кромсают на части. Кто может, выплескивает агрессию в жестоком спорте моторболе, которым заведует злодей Вектор (Махершала Али). Но днем этот мир не так уж мрачен: апельсиновый солнечный свет заливает муравейник фавел и обветшавших небоскребов, люди всех рас и модификаций ведут бойкую жизнь латиноамериканского или азиатского мегаполиса.

Открыв огромные глаза, искусственная девочка начинает дарить свою любовь названному отцу, встреченному мальчишке и всему городу. Однако со временем спящая память Алиты пробуждается. Тело киборга лучше всего умеет убивать, а душа велит сражаться за справедливость. Ее в свою очередь хотят уничтожить все злодеи, включая незримого наблюдателя из небесного города (долгожданное и законспирированное возвращение на большой экран Эдварда Нортона).

33-летняя актриса Роза Салазар не просто выглядит моложе лет на 15: огромные «анимешные» глаза производят гипнотическое впечатление. Сперва умиляешься, когда юное создание открывает такие удивительные вещи, как апельсины и шоколад, затем восхищаешься, когда она демонстрирует владение боевыми искусствами и кромсает маньяков. Трудно согласиться с теми, кто находит внешность Алиты неестественно-пугающей. Скорее, это логичное развитие эстетической моды последних десятилетий на «невинность», заставляющая вспомнить в том числе о женщинах-кошках из «Аватара» Кэмерона — тот много лет хотел поставить «Алиту» сам, а в итоге выступил продюсером фильма.

Мимика героини не механическая, и джокондовская улыбка совсем не напоминает робота. Тем более поражает контраст лица и нечеловеческого тела. Точнее, тела она меняет дважды: первое похоже на иллюстрацию из старинного анатомического атласа, второе, с борта затонувшего космолета пришельцев, — на текучую плоть Терминатора.

Героиня фильма оказалась где-то между Галатеей и невестой Франкенштейна. Фильм же ссылается на десяток фантастических сюжетов сразу. Город Залем — это, конечно, Лапута из книги Свифта и также из вдохновленного ею мультфильма Миядзаки. Недостижимая небесная столица, угрозой и мечтой нависшая над земным миром, скрывает тайну прошлой окончательной катастрофы, разделившей общество. Подобно корчевщикам и жестянщикам из «Неукротимой планеты» Гарри Гаррисона, жители двух миров существуют в странном симбиозе и неприятии друг друга. Но какой именно социальный комментарий предлагает фильм? Мир будущего будет раем, но не для всех, — это довольно мелко. Алита из «Союза Республик Марса» явно отсылает к Советскому Союзу — но почему? Темы, образы, отсылки словно собраны чудаком-коллекционером на научно-фантастической свалке. Вдобавок возникают определенные трудности перевода с японского языка на голливудский. То, что в манге или аниме может смотреться как поэзия, в пересказе фильма часто похоже на бред. Поэтому всерьез разбирать мотивацию едва прописанных героев, постоянно меняющих стороны и действующих невпопад, совсем не хочется.

Конечно, поэту китча Родригесу сходило с рук и не такое. Он использует самые форсированные приемы, самые грубые мазки, чтобы нарисовать очередную свою страну чудес без тормозов. Вот закат на свалке и покалеченная кукла на руках у доктора в широкополой шляпе. Вот милую собачку давит железным кулаком злобный гангстер, и Алита размазывает собачью кровь по своему невинному лицу, как боевой окрас. Вот почти-настоящая девочка вынимает из груди сердце — ядерный реактор, предлагая его в дар настоящему мальчику. А еще полюбившегося персонажа можно, например, убить два раза за 15 минут! Сколько слезинок ребенка прольется в стальной хватке этого безумного экшена!

Видимо, дело как раз в том, что пафос фильма не мелодраматический и не традиционно-фантастический. Это абсолютно фетишистское кино: Родригес пробуждает в нас сочувствие неживому, вернее — ожившему (вплоть до ассоциаций с фильмами Кроненберга). Да, рейтинг R формально соблюден, но если из ран брызжет не алая, а голубая кровь, это еще не значит, что в нас не отзывается боль покалеченных киборгов. Японское происхождение оригинала «Алиты» особенно отчетливо вспоминается, когда героиня, разделанная металлическими щупальцами монстра, корчится на полу без рук без ног — человеческим обрубком. Такое вот техногуроГуро — возникшее в японской культуре в 1920-е направление, где часто описываются сцены, вызывающие отвращение у читателя, немного ночных кошмаров для впечатлительных детей.

У Родригеса уже была тема сверхмощных сменных тел — в «Детях-шпионах». Там подростки (а также дедушка героя) становились киборгами в виртуальном пространстве. В целом ясно, что «Алита» — не столько экранизация комикса, сколько метафора видеоигры. Здесь можно получить любое тело лучше прежнего, ты — это только твой разум. Возможно поэтому без внимания оставлены некоторые нескромные вопросы: как обстоит дело с физическим проявлением чистой любви Алиты и ее бойфренда. Любовь во влажном блеске глаз, а тело — для вечной войны игрушечных роботов. Залем буквально хочет получить твой мозг (в таком виде иных умников отправляют наверх, своего рода социальный лифт). Мозг, сердце и смелость — невидимому Гудвину.

Мотив отчуждения от тела в эпоху постоянно возникающих революционных технологий, возможно, еще окажется пророческим. Поэтому сиквелов истории хочется ждать, несмотря на некоторую легкомысленность исполнения. А если отбить сюжет не удастся — что ж, наверное, мы просто подзабыли, как плакали по пластиковым куклам и солдатикам, когда те ломались.