В украинском прокате фильм «Вулкан» про Дикое поле рядом с Крымом. Его вряд ли покажут в России

1. Дорожное происшествие

На юге Херсонской области, неподалеку от границы с оккупированным Крымом, среди степи застревает автомобиль с наблюдателями ОБСЕ.

Водителя с нездешним именем Лукас (Сергей Степанский) отправляют за помощью. Связи в этой глухомани нет, а когда Лукас возвращается на попутном КамАЗе, то обнаруживает, что машина вместе с тремя иностранными пассажирами исчезла. Он находит пристанище у местного чудака Вовы, попадает в неприятности, теряет деньги, документы и самого себя.

2. Вова

Роман Бондарчук родился в Херсоне в 1982 году, живет в Киеве, арт-директор кинофестиваля Docudays UA. Снимает с 2001-го, преимущественно документалистику. Локации большинства его картин — Херсон и его область.

В 2013-м Бондарчук выпустил двенадцатиминутную зарисовку про жителя райцентра Берислав, бывшего директора рыбхоза, говорливого и артистичного Владимира Арсиенко. Почти сразу началась работа над неигровым полнометражным фильмом, однако этот герой умер при невыясненных обстоятельствах в конце 2016-го. Тогда на основе собранного материала был написан сценарий, где акцент переместился на непутевого приезжего, которому Вова помогает приспособиться к местной жизни.

Вова (яркий и точный Виктор Жданов) в «Вулкане» тоже директор погорелого рыбхоза. Разведен, живет в двухэтажном доме на берегу Каховского моря с дочерью Марушкой (Христина Дейлик) и ворчливой матерью (Тамара Соценко). Вова может задержать дыхание под водой на четверть часа. Пребывает в поиске вернейшего заработка: то пытаясь торговать «молекулярным клеем», вынесенным из закрывшегося комбината, то выкапывая старые железяки вместо предполагаемых останков немецких солдат, полегших здесь 75 лет назад. Лукаса он воспринимает как шанс выбраться из опостылевшей степи. Но (так говорит мать) «земля держит, вода держит» их всех здесь.

3. Земля и вода

Вступление в мир «Вулкана» пролегает через ворота речного дока.

Бондарчук не скрывает завороженности родными пейзажами, долго и любовно показывает в увертюре к фильму идущий (под медитативное пение) корабль. Режиссер по любому поводу выбрасывает героев в степь, останавливает камеру на выжженных солнцем руинах и травах, вновь и вновь впускает в кадр море, которое на самом деле и не море вовсе, а рукотворная аномалия, гигантское водохранилище, сбившее с толку эту местность раз и навсегда.

Локации ведут собственную повесть, и странности в них разнообразны — от феерической шестиметровой скульптуры арбуза до собственно вулкана. Или кургана, который появляется в зачине всего на несколько секунд без каких-либо сюжетных последствий. Люди в таком пейзаже обречены чудить, скрываться и срываться.

4. Лукас

Лукасу тридцать пять. В Киеве — жена, работа и квартира. С женой, похоже, давнее и стойкое охлаждение. Работа также не вполне ясна: то ли водитель, то ли фиксер, то ли посыльный для патруля ОБСЕ, в свою очередь, ничего не решающего и ни на что не влияющего.

Если Вова конфликтует с пространством, воспринимает его как ловушку, то Лукас противостоит исключительно времени. Канву случайностейТелевизор в доме Вовы просвещает: «Адепты квантовой механики утверждают, что наш мир — игра случайностей. Весь мир состоит из атомов и субатомных частиц, которыми правит вероятность, а не достоверность» (здесь и далее — примечания автора) он объясняет отработкой пятого семилетнего цикла. В каждом цикле есть задание. В тридцать пять ты должен оказаться на вершине возможностей. А если их не выполняешь — догонять очень трудно и задания там уже другие.

То, что поначалу кажется стечением обстоятельств, постепенно становится предопределенностью. Цикл нужно завершить.

Такие, как Лукас и Вова, могли встретиться только на границе.

5. Фронтир

Фронтиром в истории США называли зону освоения Дикого Запада, расположенную на территории современных штатов Северная Дакота, Южная Дакота, Монтана, Вайоминг, Колорадо, Канзас, Небраска, Оклахома и Техас. Эта зона постепенно расширялась и перемещалась на запад вплоть до Тихоокеанского побережья.

Фронтир, как известно, освоен вестерном. Фронтир — это равнинные пейзажи, произвол властей и вольных стрелков, свобода нравов, погоня за моментальной наживой, пренебрежение правами собственности, опасность по любому азимуту, быстрое и не всегда мотивированное насилие, постоянное экзистенциальное напряжение, ситуации предельного выбора: не так важен повод для столкновения, как то, какой ты человек.

«Здесь Дикое ПолеДикое Поле — историческая область слабозаселенных причерноморских и приазовских степей между Днестром на западе и Доном и Хопром на востоке, включая даже Черкассы и Сумы на севере, — было украинским аналогом фронтира сотни лет, — уточняет Вова. — Приноравливаешься — живешь. Не приноравливаешься — не живешь».

Как правило, сюжетная машина фронтира запускается появлением чужого. Лукас — чужой вдвойне: и географически, и классово. Его все время принимают за немца и один раз даже обращаются к нему понемецки. Вова на пару с Лукасом рекламирует клей как сделанный в Германии и сразу преуспевает в торговле. По телевизору говорят про «широко раскрытую алчную пасть тупого немецкого фашиста».

Немец в восточнославянских традициях — фигура столь же литературная, сколь и мистическая, если не сказать призрачная.

6. Миражи

Метафизика произрастает из пейзажа, как и характеры, в нем действующие.

Исчезновения здесь — мотив не просто визуальный, а драматический.

Исчезают наблюдатели ОБСЕ. Исчезают документы и деньги, телефонная и транспортная связь с миром, рыбхоз и его строения, исчезают целые села, затопленные водохранилищем (фильм посвящается тем, чьи земли оно поглотило), масса местных живут без документов, то есть юридически не существуют.

Закономерно, что пустоты заполняются миражами.

Блуждающий буй, который оторвался и теперь плавает сам по себе: когда хочет — появляется, когда хочет — исчезает.

Хор из села Меловое — девять женщин в традиционных бело-зеленых нарядах — появляется в самых неожиданных местах: ночью у автовокзала, с которого перестают ходить автобусы, или днем на солнцепеке в степи, исполняя меланхолические песни о любви и разлуке.

Наконец, само Меловое, каким оно предстает в финале: одноэтажные домики на дне ненастоящего моря.

«Вся вода в своей массе, а не одна лишь ее поверхность, настойчиво шлет нам послание о своих отражениях»Башляр Г. Вода и грезы. Опыт о воображении материи. М., Издательство гуманитарной литературы, 1998, с. 82.

Миражам «Вулкана» вторят отражения, удвоения. Постоянные зеркала и сдвоенные предметы, вплоть до склеенных «немецким клеем» бутылок. Даже милиционеры в участке смотрят по телевизору сериал про таких, как они, — про тех, кто выкручивает руки подозреваемым. Иначе говоря, про самих себя (этот фрагмент искусно сфальсифицирован Бондарчуком). Наконец, раздваивается сам Лукас, обнаруживая собственную фотографию на местной Доске почета близ афиши с надписью «Непобедимые». На фотографии лицо Лукаса, но с бородой и другим именем-фамилией.

7. Пороховая бочка

Стоит повторить: гора, похожая на вулкан, очень коротко появляется в первых кадрах и далее не упоминается. Вулкан — сам по себе географический парадокс: вершина с впадиной, подъем на дно. Но здесь он еще и главный мираж. Или та самая умозрительная вершина, которую наконец достиг Лукас, оказавшись здесь, в Диком Поле, на самом дне биографии, на предельной высоте возможностей. На пике или в пикé пятого цикла.

8. Инициации

Пейзаж поглощает Лукаса дважды. Поссорившись с Вовой, он едет работать на поле к бандитам, опознается как пришлый и после жестокого избиения оказывается в яме посреди совершенно апокалиптической равнины с высохшими подсолнухами. Из трехдневного ада его вытаскивает Вова — и с этого момента Лукас становится своим, утрачивает дистанцию.

В предфинальном эпизоде блуждающий буй отправляет протагониста под воду: сбивает с катера, на котором они с Вовой отправились на очередную охоту за сокровищами. Лукас опускается на дно. В пронизанной солнцем глубине видны все еще белые мазанки, крыши и даже тыны — село, хор из которого до сих пор не находит покоя. На помощь, как всегда, бросается Вова. Лукас возвращается к жизни уже на рыбацкой лодке. И встречает самого себя, выбирающего сеть, с роскошной рыжей бородой — обычного местного рыбака Сергея.

Выжить в вулкане. Покорить Дикое Поле. Стать непобедимым — как призрак.

«Существо, выходящее из воды, есть постепенно материализующееся отражение: это образ, еще только собирающийся стать существом, желание, еще только намеревающееся стать образом»Башляр Г. Вода и грезы. Опыт о воображении материи. М., Издательство гуманитарной литературы, 1998, с. 62