Дочь, сдохни, а внучку верни: «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова

Молодая мать Оля (Виктория Короткова) отсидела четыре года в колонии действительно строгого режима за один неприятный инцидент: во время очередного раунда выяснения отношений выколола глаз абьюзивному парню-менту Олегу (Александр Яценко). Выйдя на свободу, девушка вынуждена вступить в конфликт за десятилетнюю дочь Машу (Софья Кругова) с суровой бабушкой Верой Павловной (Анна Михалкова). Встреча женщин двух поколений заканчивается нокдауном для той, что постарше, а мать вместе с девочкой пускается в бега. Лучше плана, чем нырнуть в бескрайний лес, не находится. Вера Павловна быстро берет в охапку одноглазого Олега, у которого есть связи в области, и отправляется в погоню. В борьбе за подрастающее поколение все средства хороши, можно и непутевой дочерью пожертвовать, если придется. Пленных в этой войне не берут.

Три года назад Кирилл Соколов победил со своим дебютом «Папа, сдохни» на фестивале «Окно в Европу» в Выборге. И первые зрители, и критики были в полном восторге — так в России никто не снимает: литры бутафорской крови, сломанные конечности, сочный хруст костей, дикие бойцовские сцены и нездоровый блеск в глазах соперников. В прокате «Папа, сдохни» прошел довольно тихо, но потом его похвалили западные критики — поднялась вторая маленькая волна комплиментарных отзывов.

В случае со столь ярким во всех отношениях дебютом всегда интересно посмотреть, в какую сторону повернет режиссер и повернет ли вообще. Соколов никуда поворачивать не стал, а остановился на уже опробованных методах. С первых же минут его абсурдного и кровавого гиньоля становится понятно, что герои постановщика по-прежнему предпочитают словам действия, исключительно насильственные. Чего языками ворочать, когда можно недругу одним ударом выбить несколько зубов? Почему в этой семье все устроено так, остается загадкой.

Побочной линией даны воспоминания Оли о славных деньках за решеткой. За увечья, нанесенные полицейскому, на зоне полагаются особо изощренные пытки. Надзирательница тюрьмы (Ольга Лапшина) и ее сынуля (Данил Стеклов) знают в них толк, спуску дерзкой девушке они не дают. Но после прощального монолога Оли (четыре года пролетели незаметно) надзирательница внезапно задумывается о том, что ее сын идет по стопам матери. Выбирал ли он эту судьбу? Муж (Виталий Хаев, без него Соколов никак не может) у нее тоже охраняет зэков. Что ж это получается? Дело семейное? Но как выйти из этого карательного круга? Теперь в этом семействе все обязательно станут вертухаями?

Про персонажей Лапшиной и Стеклова мог бы получиться отдельный и очень складный фильм. Может быть, даже социальная комедия о том, как тюрьма не обязательно должна быть духовной скрепой россиян. От сумы и от тюрьмы не зарекайся — справедливо для людей по обе стороны решетки.

Когда на экране все герои безостановочно друг друга дубасят с садистским наслаждением и без малейших сомнений, легко можно пропустить важные затронутые темы. Настолько они становятся шуточными, забавными. А ведь в тюрьмах над заключенными издеваются всерьез. Да и мужья часто избивают жен, а те в ответ молчат, пока не ответят радикально. Насилие перетекает из одного поколения в другое. Все так, но найти бы к подобным бедам правильный киноязык. Может, иногда стоит не только отшучиваться.

В нашей стране ведь насилие повсюду. Желание набить кому-то морду, физически выместить злость на другом человеке передается по наследству. Тем более что Оля других отношений и не знает. Мать наверняка била, парень-мент поколачивал, в колонии надзиратели себя не сдерживали, а теперь бабушка Маши пытается уберечь внучку от дурного воспитания. Да только ребенку плохо с обеими женщинами, а большую часть экранного времени эта пацанка в полосатой кофте, как у Фредди Крюгера, смотрится разумнее взрослых. Хотя могут сыграть гены, снова вырастет маньяк из ужастика.

В мире Соколова все сравнительно просто: стоит появиться в кадре новому персонажу, можно быть уверенным, либо он кого-то побьет, либо его отмутузят. Каждую подобную сцену режиссер смакует с видимым наслаждением. А иногда сама природа восстает и карает неприятных людей: вот герой Яценко падает позвоночником на ствол поваленного дерева, а вот Оля с дочкой спотыкаются и, перекатываясь, летят по склону, естественно, не пропуская ни единого препятствия на своем пути. А вы бы смогли удержаться? Каждое столкновение сопровождается гулким ударом или треском, а в любой момент, обещающий крутую разборку, непременно включается рок. Сейчас будет экшен!

Беда в том, что в этом гротескном мире, который отдаленно напоминает вселенные братьев Коэн или Квентина Тарантино (только у мастеров жанра связь с реальностью все равно четко прослеживается), можно бить друг друга до потери пульса — ничто их не берет. Пять пулевых ранений, три ножевых, сломанный нос и пробитая голова. Ну, похромают чуть-чуть, подержатся за бок и дальше пойдут. Останавливаться нельзя, только в движении жизнь, пусть и тупиковом, обреченном.

Говоря об «Оторви и выбрось», так и хочется попытаться угадать, каких же таких фильмов насмотрелся режиссер Соколов, кого процитировал. Змея шипит и ползет к ногам девочки — кажется, «Убить Билла». Герои долго держат руки на кобуре, в любой момент готовые вскинуть пистолет и моментально взвести курок — да любой спагетти-вестерн (точно не обычный вестерн, уж слишком тут все пародийно), пусть будет один из «долларовой трилогии» Серджо Леоне. Глуповатые, но кровожадные преследователи — «Просто кровь» Коэнов, а можно взять и «Фарго». А если посмотреть на крутую героиню Анны Михалковой немного с другой стороны (даже одежда ее выдает), получаем вылитую Фрэнсис МакДорманд из «Трех билбордов». Наверное, и Гай Ричи где-то мимо проходил.

В цитировании ничего плохого нет, только выходит, что броский режиссерский стиль слагается исключительно из чужих находок. Добавьте ко всему вышесказанному до боли зеленый лес (вырви глаз, а лучше сразу два) и привязчивую фоновую музыку — и критерии хорошего или плохого вкуса к фильму уже категорически неприменимы. Треш — он и есть треш.

А как зал Зимнего театра встречал «Оторви и выбрось»? Оглушительными аплодисментами, смехом в самых неожиданных эпизодах и чуть ли не экстатическим состоянием ближе к финалу. Может, со второго раза в прокате у Соколова все получится. А может, сочинская публика не привыкла ни к чему подобному от российских режиссеров. Соколов ведь и правда уникален. Вторая его картина только сделала жирнее очертания метода «крови мало не бывает». Как к нему ни относись.

Наверное, в каждом конкурсе «Кинотавра» должен быть забойный жанровый фильм, от которого взбодрится, возможно, заскучавшая фестивальная аудитория. Тогда «Оторви и выбрось» показали слишком рано, затосковать еще точно никто не успел. 

Пожалуй, новой работе Соколова не удалось дотянуться до слэшера Вадима Валиуллина «Мертвым повезло». Планка была взята слишком высокая. Но едва ли в этом году в конкурсе будет что-то столь же отвязное, неуемное и прямолинейное. Энергия бьет ключом, а кровь вслед за ней.