«Пляжный бездельник» — отвязная комедия с Мэттью МакКонахи в роли гениального бомжа

Лунный пес (Мэттью МакКонахи) — поэт по призванию, флоридский неохиппи и кайфожор. У него есть жена-миллионерша (Айла Фишер), столь же свободная духом. Все встречные — старые поклонники Лунного пса. Когда супруга умирает, у героя вроде бы ничего не поменяется: он идет по жизни, смеясь, ищет, где бы сегодня перекантоваться, и не жалеет ни о чем.

После «Отвязных каникул» возвращения режиссера Хармони Корина пришлось ждать шесть лет. Его предыдущий фильм-манифест был, скорее, не о вечных весенних каникулах как методе эскапизма, а о том, что даже в каникулярный мир не выходит сбежать с концами, при всей его вопиющей сексуальности (с этими диснеевскими принцессами в бикини на главных ролях, засовывающими в рот Джеймсу Франко с золотыми фиксами свои автоматы как фаллические символы доминирования). Когда «Отвязные каникулы» показывали в мытищинском кинотеатре днем 9 мая, спозиционировав его постерами как молодежную комедию, я оказался в зале один с молодой парочкой, которая, конечно, до конца не дотерпела и ушла. Вот «Пляжного бездельника» они бы однозначно высидели.

Фильм необязателен и этим симпатичен, посему он когерентен своему протагонисту. Он не пророческий, как «Отвязные каникулы» с его убивашками в разноцветных балаклавах, не депрессивный, как «Мистер Одиночество» или «Гуммо». «Пляжный бездельник» — вовсе не экзистенциальная драма, а то, что называют stoner comedy (на Западе, конечно, не у нас, у нас все запрещено) — «укурочная» комедия, выступающая примерно на том же поле, что и Сет Роген с Джеймсом Франко в обнимку. Протагонист презабавным образом кочует с одной тусовки на другую: от сумасшедшего капитана ржавого катера, помешавшегося на дельфинах (Мартин Лоуренс в фуражке) к бомжам-эксцентрикам под мостом, от флоридского бизнесмена (Джона Хилл) к рэперу-миллионеру (Снуп Догг). Почти 50-летний Снуп Догг, нестареющий эмси, марихуановый принц, исчерпывающе играет себя, появляясь в кадре словно сам собой, как коренной обитатель развратной Флориды, забредший на огонек, а вовсе не по сценарию.

Раньше фильмы Корина орали на каннского зануду матом («Трахальщики мусорных бачков») и кидались в него дохлыми кошками («Гуммо»). Теперь же Хармони нашел гармонию. Он отступается, не добивает косяк, оставляя «хабарик», не снюхивает трек до конца. Он стареет и не претендует больше на роль фестивального вундеркинда, призера школьной олимпиады (в этой роли уже фатально завяз Ксавье Долан). Он также больше и не «мамкин» нонконформист, не протестант, который хотел бы быть «автоматом, стреляющим в лица»Цитата из песни рэпера Хаски «Пуля-дура». Пляжный бездельник — его очередное альтер-эго, человек подуставший, но не разочарованный. Трикстер, уличный дэнсер, патимейкерКак в песне рэпера Пика «Патимейкер». Вечно молодой, вечно пьяныйСм. одноименную песню группы «Смысловые галлюцинации».

Мэттью МакКонахи, один из первейших киношных хастлеров («Под кайфом и в смятении» Линклейтера), удачнейше нашел себе образ и на пятом десятке лет: он — эталонный техасец со сложным угрожающим лицом и одновременно с этим — стареющий, но не растерявший формы, эдакий серфер, браво разрезающий доской пену дней.

Его Лунный пес — идеальный поэт, это такой Буковски, но в нем нет желудочно-язвенного алкоголического грязного реализма, сплошь травяная благодать. Он упорный аутсайдер, с одной стороны, отказывается от всевозможных предложений и уступок, которые делает ему благодарная судьба, с другой, никакого вызова этой судьбе не бросает. Под мир не прогибается, но и ответного прогиба не ждет.

Корин так его любит, что без промедления заваливает для него кокаином зеркальца, облизывает край сигаретной бумажки для того, чтоб закрутить и раскурить поскорее джойнт. Единственный игрушечный вызов, который тут бросает протагонисту сюжет, звучит так: ему нужно написать и опубликовать очередной (разумеется, гениальный) сборник стихов, чтобы вернуть себе миллионы долларов и любимый дом с бассейном.

И выясняется, что в эпоху поиска новых ответов на незаданные вопросы, спасения от неизбежного конца, Корин в своем самом проходном фильме вдруг обнаруживает Путь. Это гедонизм — но без вызова, трясущихся загребущих рук, пошлого консьюмеризма. Чистое химическое счастье безо всяких отходов, оказывается, возможно: его транслирует, как витамин D и загар, глянцевое флоридское солнце. Пластмассовый мир победил, но пока лишь де-юре. А де-факто стоит предпочесть жить как хочется, а не как велено: секс (любой), отринуть сомнения и обязательства; наркотики, но без мании; белоснежные патлы, глупейшие наряды (к концу Лунный пес предпочитает исключительно женские платья). И тогда даже самый несуразный стих о вчерашнем нежном сексе, прочитанный Лунным псом с пулитцеровскойДа, за новую книжку Лунный пес получает Пулитцеровскую премию трибунки, покажется работой нового Аллена ГинзбергаАмериканский поэт, основатель битничества, ценностям которого не чужд и Лунный пес.