«Смешарики» — eto ya: экзистенциализм, авторитаризм и луддизм в зеркале российской анимации

«НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН ЗАГОВОРОЙ МАКСИМОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ, ЯВЛЯЮЩИМСЯ ЛИЦОМ, ВХОДЯЩИМ В СОСТАВ ОРГАНА ЛИЦ, УКАЗАННЫХ В Ч. 4 СТ. 9 ФЗ «О КОНТРОЛЕ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ЛИЦ, НАХОДЯЩИХСЯ ПОД ИНОСТРАННЫМ ВЛИЯНИЕМ», ВКЛЮЧЕННОГО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ»

Классические, или 2D, или, проще говоря, «те самые» Смешарики закончились восемь лет назад вместе с «той самой» Россией. 29 апреля 2012 года вышла последняя во втором сезоне и 205-я вообще серия «Как это было», посвященная забвению. В финале Крош и Ежик обещали ничего на забывать, а Бараш грустно вздыхал: «Знаю я вас». Через неделю Владимир Путин проедет по пустой Москве от Белого дома до Кремля к своей третьей инаугурации, пройдет по красному ковру, положит руку на главный закон страны и вновь произнесет: «Клянусь защищать конституцию Российской Федерации». Что ж, на дворе 2020-й, и долгожданный третий сезон «Смешариков» выходит на экраны аккурат после несостоявшегося голосования по конституционным поправкам. Все всё помнят, все друг друга знают, все мы — уставший, вздыхающий Бараш.

Надо сказать, что в обоих проектах — и в «Смешариках», и в путинской Российской Федерации — за восемь лет случилось немало: и те и другие как минимум расширили свои границы: три спин-оффа и три полных метра против одного Крыма. Перемены воспринимались аудиторией неоднозначно, полнометражные «Смешарики», например, совсем беда, поэтому логично, что спустя без малого десятилетие главные герои решили обнулиться. Мультфильм вернулся к двухмерным корням и взрослому разговору. 

Когда худрук сериала Анатолий Прохоров объясняет идею «Смешариков», он всегда приводит в пример двух карикатурных, но, прямо скажем, не вымышленных мамочек на детской площадке. Пока их чада играют друг с другом, они ведут между собой нормальную светскую беседу, но стоит ребенку подойти — интонация меняется на «сюсюканье», равенство позиций на снисхождение, а местоимения «я» и «ты» на «мы», как будто только что все вместе сидели в песочнице. «Какие мы грязненькие!» «Кто это у нас такой миленький?» Задача «Смешариков» — покончить с таким типом коммуникации и начать простой разговор, в котором комфортно будет и детям, и взрослым. Нехитрая, казалось бы, идея, но кому еще в российском кино, тем более анимационном, тем более сериальном, удалось ее реализовать? Даже самим «Смешарикам» не всегда удавалось, поэтому, когда круглые, но плоские зверята стали объемными, начали учить зрителя экономике и физике (спин-офф «Пин-код») и допускать дидактическую мораль («Малышарики»), зритель к этому отнесся с пониманием (слишком велик кредит доверия), но сердцем остался в десятых, пересматривал первые сезоны и мечтал, конечно, о сериях вроде «Смысла жизни» и том самом монологе Бараша перед зеркалом:

«Какой смысл умываться по утрам, быть бодрым? Какой смысл быть бодрым? Какой вообще смысл быть по утрам?»

В новом сезоне, кстати, есть попытка ремейка этой серии, она называется «Великий мимикрятор», и там страдает в этот раз Ежик — от неспособности принимать самостоятельные решения. В финале он поймет, что его несамостоятельность — это его уникальность, а способность мимикрировать — вполне себе дар. Впрочем, до этого — седьмого — эпизода еще дожить надо. Как и положено чему угодно долгожданному, вернувшиеся «Смешарики» огорашивают с первых секунд. 

Первая серия нового сезона называется «Природное свойство». Главный консерватор полянки Копатыч и рогатый интеллигент Лосяш подозревают Кар-Карыча (пожилого артиста, пианиста и виолончелиста) в том, что он «из этих, из нелетающих». Копатыч от себя эти мысли гонит: «Да не, Карыч не такой, он же сам рассказывал», но Лосяш продолжает искушать: «Именно, что рассказывал, а ты видел хоть раз?». Тандем решается на слежку за другом (в том числе пока тот красит дом голубой краской) но не может ни подтвердить ни опровергнуть свои опасения. Тогда Копатыч взрывается: «Что ж мы как неродные, чес слово, шпионим тут... Это ж наш Карыч, какая нам разница, могёт он летать или не могёт». «Значит, истина вас не интересует?» — издевательски вопрошает Лосяш. Копатыч: «Да ну ее, эту истину, я же не буду к Карычу иначе относиться, если он ни разу не летун». На том и порешили: дружба важнее, чем то, что друг какой-то не такой, «нелетающий».

Взрослый интернет ликует: в российском мультфильме заговорили об ЛГБТ, но, кажется, интернет не поспевает за реальностью. «Смешарики» — мультфильм поколения, которому не требуется конкретизация инаковости. Гей ты, асексуал, инцел, вегетарианец или болеешь за «Манчестер Юнайтед» — все это характеристики сродни цвету глаз и волос. Для окружающих ты — это просто ты, со своими навыками, предпочтениями, а если здесь возникает проблема, то разве что проблема неоправданных ожиданий, которые, в свою очередь, как мы помним, проблема ожидающего и больше ничья. Так говорят авторы мультсериала. Так понимает их нормальный зритель, целевая, прости господи, аудитория. Тут стоит заметить, что за годы экспериментов и спин-оффов эта самая аудитория подросла, теперь фанатское ядро «Смешариков» — подростки от 12 лет. Это из них складываются три миллиона подписчиков в YouTube, это они лайкают инстаграм, это они делают стоп-кадры с Карычем и подписывают: «eto ya, когда кто-то хочет от меня какой-то фигни». Они мыслят шире, чем их родители, оплачивающие карточкой подписку на Kinopoisk и воспринимающие это как цену воспитания или, еще хуже, инвестиции в будущее. «Смешарики» не воспитывают — это тоже принципиальная позиция авторов. Они помогают работать над собой. Они терпеть не могут «Лунтика» и вдохновляются провалившимися в России «Телепузиками». Про последних тоже, к слову, давно просится большой аналитический текст, набранный кириллицей.

При этом «Смешарики», конечно, заложники своей репутации. Отсылки к Хичкоку (серия «Бутерброд») или Джармушу («Добро, зло и девочки») приучили часть аудитории к постмодернистским играм. В новом сезоне картонная Нюша исполняет слегка переделанную партию Магдалены из «Иисус Христос — суперзвезда» и, пожалуй, зря. Эпизод «Рок-опера и что-то еще» — пока слабейший в сезоне. Но в целом от повышения ставок сериал только выигрывает. Теперь в как бы детском мультфильме говорят о суициде («Вальхалла»), расстройстве пищевого поведения («Пинляндия») и Ксении Собчак («Сплетники»), другое дело, смотри на пару абзацев выше, может быть, так их слышит конкретный зритель. Может быть, те же самые серии посвящены необдуманным решениям, любым формам зависимости и тщеславию как таковому. Трактовка «Смешариков» — и прежде популярное хобби интеллектуалов и бездельников, а теперь-то подавно. Старт третьего сезона вовсю обсуждает Twitter, Facebook и лично Екатерина Шульман, теперь вот, сморите-ка, и в «Искусство кино» прокралась заметка. Впереди 44 серии, то ли еще будет.

Как говорил Пятачок:

«Неужели ты думаешь, что они не заметят под шариком... тебя?»