«Король тигров» — один из самых обсуждаемых сериалов, стабильно в топе Netflix, знаменитости на карантине не стыдятся мастерить из подручных средств костюм в стиле главного героя Джо Экзотика. Егор Беликов считает, что пора отнестись к этой картине серьезнее, не как к видеосборнику странного компромата, и всерьез утверждает, что перед нами один из лучших фильмов 2020 года.
«Король тигров» для Netflix — проект самообличающий. Этот онлайн-кинотеатр упорно исследует механизмы возникновения зрительского интереса. Его продюсерам навряд ли было очевидно, что говорит о них самих фильм про владельцев и заводчиков частных зоопарков с тиграми. В погоне за многообразием контента, которым можно накормить рекомендательную систему так, чтобы она всех удовлетворила своей выдачей, Netflix сделал поворот не туда. Говорящие головы, плохонькая хроника (снятая, впрочем, героями — под видом видеоблогов и реалити-шоу о себе любимых), нарезка новостных сюжетов — «Король тигров» сделан более чем традиционными методами, хотя объект исследования из ряда вон. Америка корпоративная (в лице Netflix), либеральная (но до каких-то ощутимых пределов), нью-пуританская приехала в гости к Америке провинциальной, одноэтажной, хаотично заселенной аутло, андердогами и первертами.
В фильме (будем воспринимать его как пятичасовое произведение, не сериал) особенно забавно то, что баланс оценок каждого из персонажей достигается будто бы наперекор режиссерскому намерению. Авторы поначалу просто следуют за фактурой, словно пытаясь понять, о чем им вообще рассказывают, затем пытаются сфокусироваться конкретно на новейшем периоде биографии Джо Экзотика — но вдруг отвлекаются на расследование возможного убийства Кэрол Баскин своего мужа. Хронология скачет, подробности множатся, погребая под собой самонадеянных изыскателей. Зоозащитник и в прошлом режиссер куда более традиционных фильмов про животных Эрик Гуд вместе с соавторкой, уже чистокровной документалисткой Ребеккой Чайклин (она в 2000 году пыталась разобраться в столь же замысловатом, как вселенная торговцев тиграми, мире американской демократии вместе с актером Филипом Сеймуром Хоффманом в фильме «Последняя вечеринка 2000»), начинают понемногу понимать, словно не желая этого, мотивы героев, их мифологию и ощущать внутри тот же (без)нравственный закон.
«Король тигров» рассказывает не об одном самовлюбленном сукином сыне, который во всем виноват (вообще не во всем), не об американском законодательстве (кому вообще до него есть дело?), не о полосатых котятах, которых жалко. Это путешествие в самое сердце американского проклятия под названием мечта, где гуманизм оказывается хуже воровства, моралистскую линейку расколотили в ярости об парту, а казаться всем важнее, чем быть.
Джо Экзотик — дитя хаоса. Случайные свидетели/жертвы его взрывоопасного и трудно описуемого таланта характеризуют Джо как прирожденного шоумена. Трудно сказать, в чем конкретно этот талант заключен. Каждый однажды встречал такую фирму имени одного авторитарного харизматика, выросшую на обочине самоокупаемости, определяемой логичными рыночными законами. В подобных компаниях всегда стерты личные границы, переиначена общественная мораль. В строго иерархичной системе буйно цветет культ личности. Бизнес трансформируется в своеобразную секту имени основателя, он, может, когда-то и знал, как зарабатывать, но ныне лишь бесконтрольно экспериментирует, якобы проверяя завиральные гипотезы.
Основная бизнес-модель частного зоопарка Джо проста (прямо как у Netflix). Тигры — самовозобновляемый ресурс. Однажды достав где-то несколько особей (хотя перепродажа их, очевидно, должна быть незаконна — но нет), Джо выстроил зверинец, который предоставляет уникальные услуги по индивидуальному заказу (например, пообниматься с теми тигрятами, что еще не могут в силу возраста причинить вред неумному человеку) — под видом спасения краснокнижных зверюг. А может, им двигала чисто коллекционерская мания (поэтому разных видов у него содержится немало — появляются и обезьяны, и страусы, и змеи), или просто любовь к зверям — слишком обильная, как у Хагрида из «Гарри Поттера». Об искренности или неискренности в случае подобных героев говорить просто смешно: они уже, пользуясь терминологией дилогии «Дозоры» Бекмамбетова, находятся на таком уровне постиронического сумрака, что там даже комары не живут.
Таких экзотов немало, у каждого по княжеству в несколько гектар где-нибудь в провинциальном штате, например в Оклахоме или Южной Каролине. Док Энтл (он же, пардон, Махамаяви Бхагаван), помимо пестования собственной империи, закрепился в Голливуде как поставщик зверей и их дрессировщик («Книга джунглей» 1994 года, «Эйс Вентура 2»). Марио Табрауи, кокаиновый король, который, как считается, послужил прототипом для Тони Монтаны в «Лице со шрамом», в итоге тоже увлекся тиграми — ему было проще, у него были стартовые капиталы (его в американских СМИ уже называют «самым нормальным» героем «Короля тигров»). Они заплутали в собственных больных фантазиях, утонули в эксцентрике а-ля Финеас Барнум. Есть у них и антагонистка, Кэрол Баскин, притворяющаяся спасательницей-натуралисткой, хотя владеет примерно таким же тигрятником, но без элементов контактного зоопарка.
Никакой Бэнкси не требуется, чтобы изобличить выстроенные ими «Диснейленды». Их развлекательные парки, задуманные как царства покупной, пластиковой, карамелизованной радости, больше похожи на возведенные наспех загоны для скота. От вольера к вольеру петляет тропинка, чтобы привести, наконец, к безразмерному магазину сувениров, декорированному богаче, чем любая клетка. В стране, обожествляющей частную собственность, никто не может помешать людям продавать доступ к зрелищу. Понятно, что подобный бизнес наверняка организован необдуманно. Согласно гипотезе Кэрол Баскин, баланс дебета с кредитом обеспечивался Экзотиком благодаря сексуальному и трудовому рабству. Как и все прочие предполагаемые преступления, кроме одного — в самом финале, — доказать так и не удается. В любом случае люди работают в этих парках десятилетиями, за гроши и с риском для жизни (многие вследствие укусов лишались конечностей), ведь никаких профессиональных навыков по воспитанию диких животных у них не было. Да и нет на свете людей с такими навыками — методы Джо Экзотика мало чем отличаются от методов циркачей Запашных. Это просто разнорабочие, прикипевшие к животным, которых кормят целыми грузовиками мясной просрочки. И работники тоже подъедают из этих грузовиков, невольно следуя заповедям фриганизма, идеологии, которая могла появиться только в США, стране-франчайзере сверхпотребления.
Вообще, Джо Экзотик представляется не этико-экономической аномалией, а порождением рыночной системы, его появление на свет, напротив, вполне логично. Нашедший свою нишу (фактически эта ниша — серая зона американского законодательства) бизнесмен-шоумен, организовавший всю логистику, разогревающий посетительский трафик всеми способами, что ему доступны (он еще и пошлейший, а потому априори успешный кантри-певец, и с какого-то момента — эксцентричный политик, выдвигавшийся на пост президента США и губернатора штата), — вот же он, идеальный американский герой, а вовсе не бретистонэллисовский набриолиненный брокер. Это он, максимально приметный, говорливый, «оручий» (так описывают своих идеальных экспертов продюсеры политических ток-шоу российского ТВ) — искусственный в своей естественности, естественный в своей искусственности. Экзотик, начинавший как циркач, работавший вместе со своими опасными тиграми по торговым центрам, тратил большую часть свободного времени на прямые трансляции и видеоблоги, что толком никто не смотрел. Тележурналист Рик Киркхэм, который снимал о нем реалити-шоу на его же деньги, говорил, что повидал в парке много всякого — но все его пленки исчезли в таинственном пожаре. Экзотик был великолепен — это легко доказывает неожиданно настигшая его после выхода сериала волна популярности, селебрити активно косплеят короля тигров в инстаграме (их не заботит неэтичность его поступков), идет полушуточный кастинг для будущего байопика. Свою звериную витальность Экзотик просто не мог уложить в приемлемые обществом формы — это сделал за него уже Netflix.
Немудрено, что Экзотик и его миньоны со временем все больше подражали своим хищным питомцам. Они действовали инстинктивно, подталкиваемые лишь жаждой выживания — потому готовы были на все. Жизнь — что человеческая, что тигриная — потеряла для них сакральную ценность.
Тигриные властители, подчинившие себе бесконечный процесс рождения и смерти столь убедительных хищников, как крупные кошачьи, чувствовали себя, наверное, как властители сущего, как готические монахи, собиравшие из кладбищенских костей с остервенением маньяков-декораторов интерьеры массивных, страшноватых и многочисленных европейских костниц, костехранилищ, по-научному — оссуариев. А может, и не было такого, тигры жили у Экзотика до глубокой старости и умирали от естественных причин — повторимся, мораль героями была давно утрачена, трудно даже представить, каково было и есть существование в их системе отсчета. Подчинив себе природу методом селекции, эти демиурги наверняка захотели повелевать и смертью. Причины тому, опять же, чисто экономические: ценность тигра убывает с его старением. Котятами легко управлять, они не оцарапают ребенка и выглядят достаточно умильно — они все еще высоколиквидный аттракцион. Но тигры и львы трагически быстро растут, превращаясь в потребителей гигантского количества мяса — а еще их не так уж просто монетизировать, ведь посетители могут лишь наблюдать за животными на расстоянии.
Баскин обвиняет Энтла и Экзотика в том, что они умерщвляли тигров тогда, когда их содержание становилось экономически нецелесообразным. Доку дополнительно приписывают евгенические повадки: мол, у него есть личный крематорий для убитых собственноручно зверей — чтобы удобнее было прятать биологические, так сказать, отходы. Даже если это так, доказательств у зоозащитницы никаких нет, да и разбирательства полиции ни разу не приводили к серьезным последствиям для собственников. Я тебя породил (или купил у другого такого же чудика), я тебя и убью.
Вообще близорукость копов по отношению к происходящему на подконтрольной им территории показательна: пусть на Экзотика собралась толстая папка из заявлений, производить следственные действия участковый, у которого берут интервью режиссеры «Короля тигров», до поры, пока в дело не вмешается ФБР, не спешит и относится к чудаковатому землевладельцу примерно как к шизофренику, что собирает у себя в квартире мусор по всему району. Ну, сумасшедший, что с него взять.
Оружие и творимое при его помощи насилие — такие же привычные атрибуты американского пейзажа, как Джо Экзотик, Док Энтл и другие линчевские креатуры захолустья (если бы Элвин Стрейт из «Простой истории» ехал на своей газонокосилке в наши дни, он бы встретил как раз таких персонажей). Ответа на вопрос, зачем им столько стволов, не нашел Майкл Мур в своих фильмах о нищей Америке, заваленной стреляными гильзами от пуль, выпущенных по так и не объявленному врагу. Вместо Монтекки и Капулетти там Хэтфилды и МаккоиХрестоматийное противостояние двух американских кланов в XIX веке, вместо героических осад замков — осада в УэйкоОсада ранчо, принадлежащего секте «Ветвь Давидова», в 1993 году. Погибли 86 человек. Экзотик, Энтл и почему-то даже Баскин (хотя она же Николай Дроздов в юбке, «тигриная мать Тереза», как ее описывает подкаблучник-муж) ходят обвешанные пушками и в бронежилетах. Они все готовы в любой момент выстрелить в голову напавшему на них тигру — работа такая. Баскин, рассказывая о подопечных, испуганно-восхищенно отмечает, что они импульсивны, что они могут в одну секунду ластиться, а в следующую — пытаться тебя убить.
Кроме того, у Баскин своя фишка — целое кладбище для тигров с бесконечным рядом надгробий, имена которых она радостно зачитывает вслух документалистам. Для нее это свидетельство того, что тигры дожили до пенсии — но ведь у нее в неволе. Жизнь их была ничем не лучше, чем в зоопарке Экзотика. Она — воплощенный сексистский стереотип о сумасшедшей женщине со множеством кошек.
Баскин представляется героиней, аналогичной Экзотику, только из другого социального класса. Спасительница хвостатых-полосатых оказывается куда богаче тех, с чьими парками она борется. Ее действия, по сути, — лишь конкурентная стратегия. А вот объяснение ее зажиточности не так тривиально. Что-то она зарабатывает на самом парке, что-то — благодаря популярности в соцсетях, в которых никак не преуспеют престранные соперники. Но стартовый капитал получен ею при иных обстоятельствах.
История исчезновения ее второго богатого мужа рассказана Кэрол при помощи тотально отрепетированных фраз. Понятно, что прошли годы, и ее показания после многократного пересказа редуцировались (это явление подробнейшим образом описано в другом сериале Netflix «Невероятное»). Баскин мастерски эмоционально заряжает слушателей, когда присовокупляет к рассказу откровения об изнасиловании в юности и о первом браке не по любви. Второй, впрочем, был таким же, по ее словам: пусть Дон Льюис богат и спонсировал ее увлечение тиграми (в интервью она подчеркивает, что и несколько миллионов долларов на недвижимости он тоже заработал благодаря ей и только ей), но был зависим от секса, летал на бизнес-джете изменять ей, пока у нее была менструация (диковатая подробность для личного блога Баскин, не правда ли?), и вообще к концу жизни сошел с ума. Опять же, лишь по ее словам: в третьем эпизоде «Короля тигров» три пожилые женщины — еще одна жена Дона и дочери пропавшего — закладывают как могут ненавистную невестку, выясняется, что предположительно покойный жаловался на супругу в суд, но не помогло. Льюис пропал без вести, наследство досталось в основном Кэрол Баскин.
Не преуменьшая значимости показаний Баскин как жертвы множественного семейного насилия, хочется обратить внимание на ее последовательность в формировании паблисити. Показушно спасать тигров от смерти в другом зоопарке, чтобы обречь их на аналогичную участь в своей вотчине; отводить от себя подозрения сторонними размышлениями, не имея, как утверждается, возможности защитить честное имя какой-либо конкретикой, — впечатление для Баскин, всегда оказывается важнее сущности.
Экзотику бы не помешало такое же умение, но этого человека было слишком много, чтобы его индивидуальность возможно было уложить в узкий алтарь благообразности. Порастратившись, Джо теряет контроль над своим жутковатым зоопарком, дикий бизнес достается сексоголику, свингеру и жулику Джеффу Лоу, которого прижали к стенке агенты ФБР и вынудили сдать им недавнего партнера. Многочисленные кустарные и зачастую весьма непристойные блоги Экзотика были посвящены, конечно, Баскин. Он желал ей всего самого плохого. Нетрудно было сконструировать ситуацию, в которой почти нищему Экзотику предлагают заказать Баскин, и тот будто бы соглашается — все факты против него. Единственное преступление, в котором удалось по-настоящему обвинить несчастного фрика, — это неосуществленное и, возможно, даже незапланированное преступление. Последнее интервью для фильма Экзотик дает из тюрьмы по телефону.
Когда-то в чудесно пугающем репортаже о так называемом кыштымском карлике Андрей Лошак пытался выяснить, куда же делся скелетик предположительно инопланетного гуманоида (тот короткий метр, показанный на НТВ в программе «Профессия: репортер», был похож по художественному методу на «Короля тигров» — видеожурналист следовал за пьянящей фактурой, не зная, куда она приведет). Сначала, в одном из ранних репортажей, еще в рамках «Намедни», утверждалось, что трупик прикупил в качестве фетиша некий новый русский, потом — что его присвоили себе отечественные же сумасшедшие сектанты, которые использовали засохший трупик как магический артефакт. Бесцельно, бессмысленно, но загадочно он прожил свой недолгий век на Земле.
Так же и с кошками, которые аристократично разгуливают лишь в роли декорации для этой многофигурной человеческой трагедии. Как тигр, которого бьют, чтоб не трепыхался, палкой по голове, а он всем своим видом выражает непонимание, Джо Экзотик словно не осознает, что натворил, лишь хлопает своими подкрашенными тушью ресницами.
Зооэксплуататоры и зоозащитники оказываются похожи как политический истеблишмент с оппозицией, они слиты воедино. Их микрокняжества отличаются между собой лишь в деталях, а по сути — это одинаковые концлагеря для больших кошачьих. Они бесконечно разводят зверей, которые, следуя инстинктам, не могут не размножаться. Это цикл жизни в биогеоценозе, искусственно воспроизведенном увлеченными дилетантами при помощи грузовиков, заполненных просроченными сосисками. Хотя, конечно, миры эти, порожденные сном коллективного разума, меньше всего похожи на светлые памятники чуду тигророждения. Скорее, на тесные гетто, забитые бездумными, но ответственными исполнителями биологической функции. «У них открытые отношения», — шутит про своих тигров-кобелей Джо Экзотик.
Вдохновляющая инстинктивная сексуальность животных наверняка сильно повлияла и на героев, которые за этим кругом жизни непрерывно наблюдали. Почему-то у каждого фанатичного любителя тигров эта его мания оказывается симптомом перверсии, сексуальной ненормативности.
В этой грандиозной истории бесконечно всплывают одни и те же странные мотивы-фетиши, как это часто бывает в культовом кино, где ни с того ни с сего появляются вдруг карлики, религии, мистика, насилие. Не объясненная никем тигриная обсессия участников оправдывается как угодно — любовью к живому миру, жаждой наживы, погоней за острыми впечатлениями. Как всякая публицистика, «Король тигров» подталкивает зрителя к эмоциональным суждениям, хотя авторы не выносят приговора героям, сохраняя видимость объективности. Частное стало общественным благодаря документалистам, но лишь в известных пределах, ведь реальность ускользает — никаких свидетельств, доказательств, стопроцентных утверждений в сериале нет. Только в рамках этой тонко сбалансированной симуляции, построенной из множества недоговоренностей, и может существовать такое краснокнижное чудовище, как Джо Экзотик, — дикое, но симпатичное.
Потому и выглядит столь неловким проэкологичный финал, где авторы, будто бы разводя руками, надеются, что теперь-то как-нибудь изменится неподконтрольная правоохранительным органам ситуация с тиграми в частных зоопарках (а еще машут, как платочком, вероятностью второго сезона, намекая, что Экзотик из тюрьмы заложит подельников, и тогда-то протигриный закон, который лоббирует вездесущая Кэрол Баскин, примут). Очевидно, что «Король тигров» — кино апокалиптическое, фиксирующее нюансы существования в последние времена. Да, ныне тигров в неволе живет больше, чем в природе, — потому что подходящих природных локаций для такого немобильного к эволюционным изменениям хищника толком не осталось. А вот человек куда как лучше адаптируется к любому экстриму. Самого страшного убийцу на Земле подводит не глобальное потепление и не вырубка тропических лесов, он лишь изредка стучится лбом о стенки возведенной для себя клетки. Куда проще считать этот финал недоуменным многоточием. В этой истории, и правда, немало странностей — но, боюсь, объяснить их все может только тот, кто построил для нашего биологического вида такой замысловатый негуманный заповедник.
Читайте также о других сериалах Netflix:
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari