Гордость и восхождение: «Вершина богов» — мультфильм о покорении Эвереста, который может пойти за «Оскаром»

Конец, 90-х. В снежных космах ночного Эвереста, как два желтых глаза, светятся палатки. В одной — одержимый вершиной альпинист Хабу Джоджи. В другой — не менее целеустремленный фоторепортер Макото Фукамати, увлеченный вопросом, почему людям всегда мало достигнутого. Сюда его привел совершенно иной сюжет, но случайность — зачастую отгадка.

Все началось в Катманду, где проходимец в баре предложил Макото купить старенькую фотокамеру: мол, на нее снимал сам Джордж Мэллори — первый человек, отправившийся на штурм Джомолунгмы. Это был 1924 год — ни британец, ни его напарник Эндрю Ирвин не вернулись (вершина покорилась только в 1953-м новозеландцу Эдмунду Хиллари). Заскучавший репортер Фукамати откажется, но подкинет идею редактору — новость, что Мэллори и Ирвин все-таки побывали там, наверху, может стать сенсацией. Осталось найти старенький Vest Pocket Kodak, который у незнакомца забрал Хабу. Это он нашел камеру на высоте свыше восьми тысяч метров.

История создания «Вершины богов» — под стать описываемым событиям. В 1997 году японский писатель Баку Юмэмакура выпустил одноименный роман. Следом — с 2000-го по 2005-й — Дзиро Танигути превратил его в пятитомник манги. Между этими событиями произошло еще одно: в 1999-м американец Конрад Анкер обнаружил тело Мэллори. Ирвин и камера, фигурирующая в «Вершине богов», до сих пор скрыты снегами. И хотя есть основания полагать, что британцы до вершины так и не добрались, в 2007 году Анкер косвенно доказал, что в снаряжении 1920-х покорить Эверест все же было реально (правда, финальный участок маршрута они с напарником преодолели уже в современной одежде). В 2016 году по манге вышел одноименный японский фильм — и вот до манящего сюжета о человеческом духе добрались французские мультипликаторы и Netflix.

«Были — не были», «нашли — не нашли», казалось бы, не так уж важно. Скрытая за облаками на высоте почти девяти тысяч метров макушка Джомолунгмы манит людей вне зависимости от того, кто и когда ее уже покорил. Истории тех, кто там побывал или погиб в попытках, обрастают деталями и домыслами со скоростью снежной лавины. Пример «Вершины богов», вдохновленной недосказанностью, — один из. И тут уж любая истина померкнет рядом с тем, что сочинили по мотивам. Правду, конечно, говорить легко и приятно, но она редко запускает механизм фантазии, гонящий человечество на край света, к горним высям — или в мрачные глубины. Высадка на Луну и в половину не отпечаталась бы в памяти человечества, не сотворись рядом миф о том, что все это снял в павильоне Кубрик. У AMC не появился бы сериал «Террор», если бы в начале нулевых писатель Дэн Стивенс не решил пофантазировать, что там произошло при освоении Арктики в середине XIX века (остов «Эребуса» нашли в 2014-м, сохранившийся корпус «Террора» — в 2016-м).

Этот парадокс — стремление к правде при равнодушии к какому-либо окончательному ответу — рифмуется с тем, который вывел философ Джордж Беркли:

«Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет?»

«Вершине богов» не просто так нужен фотограф — человек, способный задокументировать акт восхождения. Ведь именно камера Мэллори могла бы прояснить, были британцы наверху или нет. В то же время Фукамати капитулирует перед мощью стихии и человеческого духа, признавая, что его интересует не судьба альпиниста или гонорар. Даже не биография Хабу Джоджи, чья любовь к покорению вершин оказалась причиной одиночества — и лекарством от него. Есть еще что-то. И на этой жизнеутверждающей мысли фильм заканчивается.

Однако как восхождение не равно маршруту, так и визуальное произведение не сводится к фабуле. Патрик Имбер, впервые режиссирующий сольно большой проект, нашел для «Вершины богов» наиболее релевантный подход. Завораживающая стать Эвереста и его окрестностей дана как в иллюстрированных детских книгах о реальных событиях. Пейзажи не отягощены излишней детализацией, но выполнены с размахом, характером и альпинистской четкостью. Детали — напротив, показаны фотореалистично, с особым внимание к технике: фотоаппаратам, магнитофонам, плеерам. Сцены с людьми следуют скорее французской комикс-традиции, нежели манге-первоисточнику: схематичные, но не карикатурные лица, убедительная моторика — вплоть до мимолетного почесывания носа. Впрочем, Дзиро Танигути, работающего в реалистичной манере гэкига, с BD и Францией связывает взаимная любовь. Его восхищала манера Мёбиуса, с которым они даже сделали совместную мангу «Икар» (!), а десять лет назад манга Танигути «Далеко по соседству» заговорила с большого экрана именно по-французски.

Это визуальное триединство позволяет истории балансировать между квазианимадоком, чистокровным приключенческим сюжетом и бережно задокументированной легендой. Так Патрик Имберт увековечивает не призрачное стремление к «быстрее, выше, сильнее», но агрегатные состояния реальности: мечта, факт, миф.