В ожидании УДО: «Закатать в асфальт» — брутальная полицейская драма с привкусом Беккета

Полицейские-напарники Бретт (Мэл Гибсон) и Энтони (Винс Вон), как герои знаменитой пьесы Сэмюэла Беккета, постоянно находятся в ожидании. Они караулят на пожарной лестнице наркоторговца-латиноамериканца, перекидываясь язвительными репликами. «Ты все еще считаешь, что жвачка — только для коров и имбецилов?» — спрашивает Энтони, который якобы случайно разлил кофе старшего товарища. «Разумеется», — цедит в усы Бретт, пожилой мужчина с внешностью главы участка (но что-то явно пошло не так, и он все еще работает на улице).

Вскоре Бретту и Энтони придется сдать значки и ждать, пока утихнет шумиха в СМИ: свидетель заснял на телефон, как они прессовали преступника, и в интернете поднялась буча о полицейском произволе на расовой почве. Параллельно Энтони ждет, как бы так сделать предложение возлюбленной, — и новоиспеченный скандал только мешает увидеть их совместное будущее не как бесконечно тревожное ожидание. Бретт уже несколько лет надеется, что сможет вывести семью из неблагополучного района, где подростки-афроамериканцы задирают его дочь. После отстранения он решает больше не ждать и идет к криминальному авторитету по имени Фридрих (Удо Кир). Тот ему должен — и наводит старого легавого на подозрительного дядьку по фамилии Вогельманн (Томас Кречман). И вот они с напарником сидят в засаде и снова ждут — даже неизвестно на самом деле, чего. Зато снова вдвоем: Энтони и «глупый итальяшка», и слишком громко ест, и дерзит старшим, но все-таки хороший мужик, Бретт ему доверяет.

Почти трехчасовое полотно Стивена Крэйга Залера, известного маскулинными фильмами с сочным насилием, тоже всю дорогу сидит в засаде. В длинном прологе афроамериканец Генри (Тори Киттлз) возвращается из тюрьмы домой, выгоняет клиента матери, которая вынуждена подрабатывать проституцией, и ведет ненавязчивую беседу с братом. Тот передвигается на инвалидной коляске (изувечил какой-то придурок), играет в видеоигры и мечтает стать геймдизайнером. Генри сыграет с ним в экшн с прозаическим названием «Смертельное сафари», где нужно продвигаться по пересеченной местности, попутно охотясь, например, на львов. Потом позвонит телефон — и он отправится на дело.

Мотив охоты — ключевой для «Закатать в асфальт», а хищник и охотник — любимые шахматные фигуры залеровской драматургии. Тут это проговаривается в лоб: Бретт вместе с женой и дочерью смотрит шоу про львов, где показывают львенка с матерью, а Генри с братом мастерски разбираются с царем зверей в приставку, потому что знают, когда нужно схорониться, а когда стрелять. Оттого третий фильм Залера легко прочитать в убер-консервативном ключе, на манер одной из трактовок «Елены» Андрея Звягинцева, где обыватели из спальных районов уподобляются саранче, истребляющей чахнущую интеллигенцию, даже, так сказать, элиту. Дескать, эти мутные афроамериканцы того и гляди со свету сживут порядочных белых.

Впрочем, густой консерватизм посконной маскулинности переполняет все фильмы Залера: и в каннибальском нео-вестерне «Костяной томагавк», и в неспешной тюремной бойне «Драка в блоке 99» он описывал тех героев, которые умеют и любят постоять за себя, а за семью и двор (буквально) стреляют в упор. Что не мешает его фильмам складываться в эпитафии брутальности и праву сильнейшего: не случайно отправной точкой фильмографии уроженца Майами стала мифологическая территория фронтира, еще не испорченная юридическим законом.

В «Закатать в асфальт» старые добрые принципы доводят до беды: раз за разом славные парни Бретт и Энтони оступаются, полагаясь на кулаки и нюх (персонаж Гибсона без конца предсказывает вероятность того или иного события). И там, где Владимиру с Эстрагоном повезло не встретить никого, старый, как VHS, кинематографический дуэт копов-напарников оказывается на рандеву не столько с суровой реальностью, сколько со страшным сном.

Как Михаэль Ханеке, выписывая свои хирургически точные триллеры и драмы об отношениях людей с видео и друг другом, выбирает откровенные страшилки (а что если телевизор провоцирует людей убивать?), так и Залер сталкивает верящих в силу персонажей с силой гротескно большей. На каждого хищника найдется винтовка, на каждого ковбоя — кровожадный индеец, лишенный даже моральных кандалов домостроя. Все эти ужасы повседневного слегка подернуты сновидческой дымкой, что в «Закатать в асфальт» особенно бросается в глаза: в сумеречном желтом свечении картина принимает сходство с другим брутальным развлечением — «Мэнди» Паноса Косматоса, произведением куда более формалистским.

Стивен Крэйг Залер же создает обманчивое ощущение реальности — в том смысле, насколько реальным кажется дурной сон. Персонажи слабо эмоционируют (периодически их лица вообще скрывают маски), зато не скупятся на завиральные фразочки и ругательства, как персонажи классических нуаров или их политизированных наследников с приставкой нео. «Закатать в асфальт» вообще порой кажется чересчур литературным: если не романом (хотя некоторым второстепенным и даже эпизодическим персонажам посвящены отдельные главки, раскрывающие их непростую закадровую жизнь), то точно пьесой — герои будто скованы скупыми мизансценами, каждую локацию они покидают медленно и неохотно. Диалоги переходят из состояния будничного и бытового — в сферу экзистенциальную, сообщая трепу про рутбир и помолвку невиданную солидность.

Так, в «Закатать в асфальт» очень долгая слежка и очень долгая потасовка (как тут не вспомнить «Перестрелку» Бена Уитли, другого наследника огнестрельного мизантропа Пекинпа) обретают характер вечной борьбы за место под солнцем. И тут, в сгущенных красках Залера, который обожает поиграть перед носом у зрителя мускулами диалогов и жестокости, все на самом деле безнадежно равны, всех дома ждут дети — и никто не хотел умирать. Правда, тех, кто слишком доверял чутью и негнущимся принципам, закатали в асфальт. Как говорил Брэд Питт в «Человек, который изменил все»: меняйся или сдохни.