Я часто думаю об этой притче: «Солдат Ахмет» Янниса Ленца

На первый взгляд, «Солдат Ахмет» Янниса Ленца — традиционная, если не сказать типичная, история о борьбе личности с гендерными стереотипами, которые не только как клетка окружают нас в повседневной жизни, но, словно скелет, формируют нашу идентичность с самого раннего возраста. Герой фильма в этом смысле показателен до невозможности: дефиниции, которые можно подобрать, чтобы разложить Ахмета на «составляющие», просто кричат о гендерной стереотипности выбранного режиссером-документалистом персонажа. Он мужчина, мусульманин, иммигрант, профессиональный боксер и, вдобавок ко всему, военный. Фабула строится на возникшей в размеренной жизни Ахмета неразрешимой задаче — на курсах актерского мастерства, которые он посещает, от него просят невозможного для такого «персонажа», как он, — заплакать. 

Казалось бы, Яннис Ленц, который знаком с Ахметом восемь лет, повторяет извечную побасенку о том, что бывает, когда «парни не плачут», и крахе маскулинности как системы ценностей. Но на самом деле конечно, этот документальный опыт, на который режиссеру и герою понадобился целый год, подсвечивает гораздо более сложные взаимосвязи должного и желаемого в жизни человека. Сам режиссер, резюмируя свой интерес, так говорит о том, что его привлекло в Ахмете как герое фильма: «Гражданин Австрии с турецкими корнями, солдат армии и боксер с амбициями. Молодой человек, которому приходилось много работать, чтобы добиться всего в своей жизни, и который, несмотря на доминирующие вокруг него стереотипы, отказывался им подчиняться».

Ахмет, который, как и положено «настоящему мужчине», не плакал с детства, действительно в первую очередь оказывается перед лицом собственных комплексов. Называемые зажимами в актерской среде, эти болевые точки внутреннего самоощущения и внешней раскрепощенности связаны с набившим оскомину стереотипом о надлежащей для мужчин сдержанности в эмоциях. Однако это лишь верхний и, кажется, что не основной пласт тех проблем, с которыми герою предстоит сразиться. На это указывает не только монтажное совмещение разных сфер жизни Ахмета, но и долгие планы с пристальным вниманием камеры к его лицу в той или иной ситуации. 

Первое, что бросается в глаза, — это улыбка главного героя. Ахмет красивый, молодой и поразительно улыбчивый мужчина — эмоции ему не чужды, и он не носит маску суровости 24/7 при посторонних и оставаясь наедине с собой. По ходу фильма мы узнаем, что он к тому же умеет стесняться, быть растерянным, задумчивым, ругаться, выплескивать злость… Только вот плакать все не получается. Из-за того ли, что слезы — табу для мужского мира? Складывается ощущение, что трагедия героя не в том, что плакать запрещено, а в том, что он не помнит, как это делается. И он бы рад — герой старательно подходит к порученному заданию, репетирует, — но не выходит. Из его небольшого разговора с отцом мы узнаем, что, по меркам их мира, Ахмет нарушает все приличия, оставаясь к своим 30 годам холостым. «У меня к 30 уже было четверо детей», — сетует отец, на что сын только виновато улыбается, но, очевидно, остается при собственном мнении. 

Возникает закономерный вопрос: если Ахмет знает, что такое — противиться стереотипам, что мешает ему открыться одному конкретному состоянию — свободе заплакать? Тем более что по мере того, как зритель знакомится с повседневной рутиной героя, он понимает, что Ахмету не чужды ситуации, в которых он «выходит» из своего идеального образа. Важной в этом смысле становится сцена, в которой Ахмет дурачится со своими коллегами по физподготовке и позволяет им себя одолеть. Пусть для этого понадобилось трое против одного, тем не менее оказаться уложенным на лопатки не противоречит ни внутреннему, ни демонстрируемому достоинству героя. К тому же почти сразу мы узнаем, что он не просто солдат, боевая человеческая единица, а военный медик. Да, его род деятельности связан с военной сферой, но его задача — спасать жизни, а не отнимать их.

По сути, противоречие существует в жизни Ахмета сразу на нескольких уровнях, и курсы актерского мастерства не выбиваются из надежно слаженного образа, а являются еще одним способом выражения его многогранной натуры. Чего стоит тот факт, что в качестве домашнего питомца у этого Ахиллеса содержится небольшая сухопутная черепаха, с которой он нежно возится, словно со щенком. В этом смысле уязвимой пятой для Ахмета становится не стереотипность мышления, а его собственная осознанность. 

Жизнь героя представляет собой череду закономерностей, продиктованных сферами, в которых он существует: традиционный семейный уклад, тренировки выносливости и силы в боксе, жесткая субординация и вымеренный по линейке порядок военного мира. Для человека, которому приходится постоянно доказывать, что место, которое он занимает, заслуженно, а роль, которую он играет, исполняется на все 100 процентов, нет другого варианта, чем быть отличником во всем. Но, будучи по натуре бунтарем, Ахмет может позволить себе это «неповиновение» только за счет беспрекословной исполнительности и добросовестности во всем остальном. Это его норма — следовать определенному, заведенному не им порядку. В картине мира такого человека слезам, не являющимся чем-то обыденным или хоть сколько-нибудь знакомым, появиться просто неоткуда. 

Ключевые для фабулы фильма эпизоды с происходящим на актерских курсах, с одной стороны, манифестируют раскрепощение, но, с другой, также подчиняются определенному перечню требований. Поэтому ключевым становится эпизод не в репетиционном зале, а в аудитории военного расположения. Перед группой солдат или курсантов Ахмет объясняет принципы оказания первой медицинской помощи. Происходит забавная смена ролей: здесь Ахмет выступает в статусе куратора и раздает указания, а курсанты стараются (правда, не все) максимально достоверно разыграть ситуацию спасения пострадавшего. Конечно же, 18–20-летним парням сложно удержаться от скабрезных шуточек относительно необходимости делать искусственное дыхание рот в рот резиновой кукле и комментариев куратора: «Делай это глубже… глубже не значит быстрее».

Сам неоднократно испытывавший проблемы с достоверностью, Ахмет в том же, как ему кажется, критикует молодых людей — они не относятся серьезно к исполняемым ролям. И в этом и кроется ответ на вопрос, почему герою так сложно заплакать. Все в жизни Ахмета что-то от него хотят. И конечно же, испытывая подсознательную вину за собственное неповиновение в тех или иных стереотипных парадигмах, он стремится быть исполнительным, идеальным во всем остальном. Так же, как к заданию, которое следует выполнить, он подходит к необходимости заплакать. Но, если ты не актер первой величины, слезы по команде не польются. Вместо того чтобы отпустить себя, Ахмет, наоборот, заковывает себя в тиски прилежности, относясь к слезам как к чему-то, чего можно добиться, повторив три подхода по 15 раз. Подумать о грустном — подышать диафрагмой — заплакать. 

Притча о крокодиле и гиене, чьи искренние слезы и смех выбиваются из общепринятых представлений о нормальности, закольцовывает историю Ахмета. Как добраться до самого себя, продолжая быть отличником во всех своих начинаниях? Стремление Ахмета к принадлежности сообществу, будь то новая страна, семья, рабочий коллектив или актерский кружок, вступает в противоборство с желанием дойти до своей внутренней сути и явить ее миру. 

Кульминационным эпизодом в этой истории становится урок, на котором Ахмет, как и другие ученики, в качестве упражнения паясничает в маске итальянского театра кукол. По просьбе педагога, не выходя из образа, он начинает рассказывать о своей маме. История об этой «прекрасной женщине» меняет тональность его игры и вынуждает снять маску. И только начиная петь колыбельную, что он слышал в детстве, Ахмет, словно снова ставший маленьким мальчиком, которому позволительно плакать, разрешает слезам появиться в уголках его глаз. Эти крохотные слезинки, появившиеся не по усилию воли, а естественно, заставляют нас подключиться к эмоциональному состоянию персонажа гораздо больше, чем рыдания, которые он выбил из себя, репетируя дыхание диафрагмой в темноте собственной квартиры. 

Режиссер соединяет героя и зрителя через образ матери, который в контексте воспоминаний о детстве всегда воспринимается как теплота и доверие, а самое главное — как позволение быть слабым. Название фильма Янниса Ленца «Солдат Ахмет» вовсе не подчеркивает стереотипную маскулинность героя. Оно отсылает к системе, в которой необходимо быть исполнительным без лишних размышлений и вопросов. Быть солдатом — самое противоестественное человеческой природе состояние, попав в которое, человек забывает, что значит быть ребенком: задавать тысячи вопросов, подходить к границам дозволенного, испытывать их, себя и свою открытость миру. Плакать — невзирая на то, мальчик ты или девочка, потому что знаешь, что, даже если ты будешь слабым, никто не отнимет у тебя место в объятиях матери.