«75 коп. за метр»: сколько стоили мультфильмы в дореволюционной России

В феврале 1912 года между двумя ведущими российскими кинематографическими печатными журналами разразилась полемика, вызванная прокатной стоимостью нового фильма «Прекрасная Люканида». Сегодня эту перепалку, крайне напоминающую обмен оскорбительными репликами в социальных сетях в интернете, назвали бы нелитературным словом «срач» — уж очень силен был накал страстей. Подробности этой дискуссии, в которой принял участие лично сам Владислав Старевич, позволяют прояснить некоторые детали его работы над этой кинолентой, а также касаются области знаний, до сих пор плохо изученной российскими историками кино, — системы финансовых отношений между участниками кинопроцесса в 1908-1918 гг. 

Начав разговор издалека, анонимный автор журнала «Сине-фоно» в редакционной статье «75 коп. за метр» в номере от 1 февраля 1912 г. сначала посетовал на «тяжелое положение, в котором находятся сейчас прокатные конторы»: им «приходится идти на разные ухищрения в поисках за деньгами <так!>, дабы иметь возможность уплатить фабрикантам за картины». А затем перешел к упрекам в адрес неназванной кинофирмы, которая, «вместо того чтобы облегчить положение» местных дистрибьюторов, еще более его усугубляет.

Вероятно, незадолго до этого в редакцию журнала поступило рекламное объявление, которое возмутило его сотрудников:

«Перед нами летучка одной фирмы о новой картине. Картину эту мы не видали, да и не о ней теперь идет речь. Вверху летучки наше внимание обратили пять слов: «Цена 75 коп. за метр». Является вопрос: имеет ли право фабрикант назначать в настоящее время такую высокую цену за ленту. Нам кажется, что нет. <…> Цена 75 коп. за метр не может быть оправдана никакими соображениями, раз лента продается свободно, а не в монопольное пользование, тем более если эта лента местного производства. Цена эта приведет владельцев прокатной конторы к разорению, если прецедент, установленный одной фирмой, будет принят другими»75 коп. за метр // Сине-фоно. № 9 1 февраля 1912 г. С. 14—15 — прим. С.Д..

Переживания специализированного издания «Сине-фоно» за судьбу отдельных участников кинорынка не были вызваны лишь показной заботой об интересах его основных читателей — хозяев этих контор и владельцев кинотеатров. В 1909—1911 гг., столкнувшись с кризисом неплатежей на российском кинорынке и пережив банкротство ряда чересчур закредитованных прокатных контор, многие кинопромышленники перешли на наличный расчет. Эта мера, а также продажа по завышенной цене исключительных («монопольных») прав проката фильмов в определенном регионе страны, позволила как-то стабилизировать стремительно растущий и перегретый российский кинорынок. К 1912 году средняя рыночная цена 1 метра прокатной копии фильма составляла в среднем 50-60 копеек, вне зависимости от страны его производства. Российским кинопромышленникам, которые закупали за рубежом прокатные копии иностранных фильмов, снабжали их субтитрами и с наценкой продавали их на внутреннем рынке, это приносило, согласно признаниюРГАЛИ. Ф. 987 Оп. 1 Ед. хр. 18 Л. 4 — прим. С.Д. Александра Ханжонкова, около 10 % прибыли. Не удивительно, что журналу «Сине-фоно», который стремился играть на кинорынке роль своего рода посредника, цена в 75 копеек за метр неизвестного фильма показалась неоправданно завышенной.

Переходя к обвинениям в спекуляции со стороны неназванной фирмы, «Сине-фоно» продолжает:

«Ведь при теперешнем положении рынка еле оправдывается лента, за которую платят 43 коп., и почти совсем не оправдываются ленты в 50 коп., так как многие из них уже после 3-4 экранаИмеются в виду «уровни» проката. Премьерные кинотеатры в центрах столиц и крупных городов, получавшие картины сразу после выпуска, назывались первоэкранными кинотеатрами; вторым экраном были кинотеатры дальше от центра, куда фильмы перемещались уже позже, третьи и четвертые экраны располагались на окраинах и получали ленты, уже показанные ранее в кинотеатрах первого и второго экрана — прим. С.Д. остаются лежать на складах контор. Чем руководствовалась фирма, выпуская свою ленту по этой цене, мы не знаем. Простой расчет покажет, что как бы дорого ни обошелся негатив, если лента хорошая, то при цене в 50 коп. она при тираже в 40-45 экземпляров уже даст больше 100 % заработку».

Не отказывая собственнику в юридическом праве назначать любую цену за свой товар, «Сине-фоно» в то же время подозревает героев своей публикации в стремлении разорить других игроков и «тем самым очистить себе дорогу для желанного превращения из продавцов лент в прокатные конторы»:

«Уважающая себя фирма не стала бы подчеркивать таким образом разницу между лентами своего производства».

Ответ не заставил себя долго ждать. На защиту чести «неназванной фирмы» встал «Вестник кинематографии» (№ 29 за 16 февраля).

«Прежде всего, — писал от имени редакции неизвестный автор, — журнал [«Сине-фоно»] бесконечно трогает нас своим искренним соболезнованием по адресу прокатных контор, «коим приходится идти на разные ухищрения в поисках за деньгами». Бедные прокатные конторы — завидная аттестация. Дальше следует поза: с грацией, достойной лучшей участи, журнал призывает всех «сплотиться и дружными усилиями стараться облегчить поставленных в тяжелое положение», для этого оказывается своевременным натравлять одну группу кинематографических деятелей на другую. Почтенный «защитник угнетенных» также старается доказать, что цена на ленты в данное время должна быть одинакова. Почему именно, он, конечно, умалчивает, ибо, по всему вероятию, и сам не знает. В смелости своей красноречивый обличитель доходит до того, что, возводя обвинения на фирму за ее вполне оправдываемое необходимостью повышение против обыкновенной цены до 75 коп. за метр, не побеспокоился даже просмотреть свой собственный номер 9-й, в котором, как и во всех предыдущих, помещен целый ряд объявлений о картинах с повышенными ценами. <…> Дальше журнал прорвало. То он старается доказать, что надо покупать картины только по 43 коп. за метр (цена, которой мы никогда в объявлениях не встречали), то вдруг раскрывает нам тайну философского камня, подсчитывая барыши у фабрикантов, у которых тираж в 40 экземпляров дает обязательно пользы 100% и более. Получается недурной вывод: при среднем мировом тираже в 200 экз. фабрикант всякой мало-мальски популярной ленты зарабатывает 500% и более. Что это, умысел или недомыслие?»75 коп. за метр // Вестник кинематографии. 16 февраля 1912 г. № 29 С. 15 — прим; С.Д.

Причина негодования журнала проста: неназванной фирмой было акционерное общество «Ханжонков и Ко», которое с конца 1910 г. негласно издавало «Вестник кинематографии» (официальным издателем поначалу были А. И. Иванов, затем Г. А. Леонов, формально не связанные с предприятием Ханжонкова). Как отмечает историк дореволюционной кинопрессы А. ЧернышевЧернышев, А. Русская дооктябрьская киножурналистика. М., 1987 С. 33 — прим. С.Д., в течение 1911 года, стремясь завоевать авторитет среди читателей, Ханжонков избегал в собственном издании излишней саморекламы. Но к 1912 году, когда фирма и журнал упрочили свое положение, имя издателя стало для читателей секретом полишинеля. В итоге в августе того же года, начиная с № 41, девиз «Журнал беспристрастный и независимый» исчез со страниц журнала, и через несколько номеров появился новый гриф:

«Издатель — правление акционерного общества “А. Ханжонков и Ко”».

Но в феврале 1912 года «Вестник кинематографии» продолжал «играть в объективность» и делал вид, что как будто не понимает, о какой фирме и каком фильме пишет «Сине-фоно». Под статьей в том же номере было опубликовано «Письмо в редакцию», инспирированное, скорее всего, самим Ханжонковым. Его автор — «независимый кинофабрикант» Владислав Старевич — дал вполне искреннюю отповедь анонимному критику, объяснив высокую стоимость фильма огромными трудозатратами по его производству.

«М[илостивый] Г[осударь.] Прочитав в № 9 журнала «Сине-фоно» статью «75 коп. за метр» и будучи уверен, что она относится к снятой мною картине, прошу вас поместить мой ответ. Внимание автора статьи или, вернее, редакции журнала (так как статья без подписи) при просмотре летучки (как она сама пишет) было обращено лишь на 5 слов «Цена 75 коп. за метр». Редакция прочла, ахнула и разразилась громом и молнией на столь высокую цену; привела коммерческую этику, юридическую точку зрения, срывание хорошего куша и, пользуясь случаем, лягнула местное русское производство и пр. и пр. Слушая нападки на высокую цену картины, первым должен явиться вопрос: стоит ли картина этих денег? И редакция пишет: «Картину эту мы не видали»; поневоле припоминаем рассказ про вкусные гусиные лапки, но в рассказе по крайней мере —«батько видал, как барин едал». Смешон мальчишка, хваливший гусиные лапки, которых не едал! Повышение цены фабрикантом до 75 коп. за метр вызвано тем обстоятельством, что мною был продан ему негатив тоже по высокой цене, — по 15 руб. метр. Не фабрикант, а я «сорвал куш», т. е. вернее, срывал куш в течение 1 240 часов, потраченных мною на съемку 200 метров этой картины. Пусть теперь редакция займется математическим подсчетом и выведет свое заключение, нарушена ли коммерческая этика и на какую сумму? Владислав Старевич»Письмо в редакцию // Вестник кинематографии. 16 февраля 1912 г. № 29 С. 15 — прим. ред..

Неназванным фильмом была «Прекрасная Люканида», анонс которой появился 1 февраля 1912 г. в журнале «Вестник кинематографии» (№ 28). Месяцем раньше, в январе, то же издание анонсировало выпуск торговым домом «А. Ханжонков и Ко» целой серии лент «из жизни жуков, стрекоз, мотыльков, лягушек и проч. твари»Своеобразное чудо // Вестник кинематографии. 1 января 1912 г. № 26 С. 13 — прим. С.Д.. В заметке подчеркивалось, что в этих картинах участвуют «живые импровизированные актеры — насекомые и амфибии»Там же — прим. С.Д.. Примечательно, что фильм «Авиационная неделя насекомых» был заявлен как первый из череды лент Старевича, но в итоге вышел на экраны третьим по счету, после «Мести кинематографического оператора». Вероятно, выбор Ханжонкова в качестве первой ленты «Прекрасной Люканиды» вместо «Авиационной недели» был оправдан ее расхожим сюжетом, пародирующим псевдоромантические историко-костюмные кинороманы, которые были популярны в прокате.

По-видимому, Ханжонков действительно искренне гордился фильмами Старевича, в которые он к тому моменту вложил уже немало средств (три месяца производства — те самые 1 240 часов — огромный срок для производства дореволюционной киноленты, обычно кинематографисты старались управиться за 2—3 дня, максимум неделю), и потому справедливо рассчитывал на их успех в прокате даже по завышенной цене.

«Неужели приплата нескольких рублей за действительно выдающуюся, блещущую своими художественными и техническими достоинствами картину может разорить вкупе и прокатчиков, и театровладельцев! Неужели картина, купленная по повышенной цене, хотя бы и в «тревожное время», приносит только убыток! Нет, нет и нет! Сильная картина всегда, несомненно, оправдает свою повышенную стоимость и принесет пользу»,

— завершал свою отповедь «Вестник кинематографии». 

В ответ «Сине-фоно» в ближайшем выпуске от 1 марта (№ 11), раскрыв имя настоящего издателя «Вестника кинематографии», обратило внимание на противоречия в публикациях конкурента:

«Г-н Старович <так!> в своем письме прямо сообщает, что наша заметка относится к нему. Откуда он это узнал — это его тайна. Правда, на обязанности редакции раньше помещения этого письма лежало объяснить его автору, очевидно, плохо понимающему русский язык, что все, о чем мы писали, ни в коем случае его не касается, но редакции нужно было поместить это письмо (не ради ли того остроумия, какое в нем заключается?) в каких-то особых, ей ведомых целях, и оно поместило его без необходимого разъяснения. Мы бы не обратили внимания на это письмо, если бы оно не заключало в себе два весьма занимательных фактора. Прежде всего, из него мы узнаем, что картина, о которой идет речь в письме г. Старовича и за которую фирма просит 75 коп. за метр, не есть результат работы собственной фабрики фирмы, и затем что за метр негатива фирма платила 15 р.». Здесь необходимо сделать отступление, чтобы прояснить фразу о том, что фильм Старевича «не есть результат работы собственной фабрики фирмы» и чтобы еще раз, вслед за историком кино Николаем ИзволовымБолее подробно об этом — в комментариях историка кино Николая Изволова к главе «Кукольные фильмы Владислава Старевича и его эксперименты с рисованным кино» в составе этой книги — прим. С.Д., заострить внимание на обстоятельствах переезда режиссера-аниматора в Москву и начале его работы на Ханжонкова — это самое загадочное и противоречивое место в биографии режиссера-аниматора.

В своих мемуарах Ханжонков утверждает, что вступил со Старевичем в переписку в конце 1911 года, «результатом чего и был сначала его приезд в Москву для личных переговоров, а затем и полное переселение вместе с семейством к нам на фабрику»РГАЛИ. Ф. 987 Оп. 1 Ед. хр. 18 Л. 85 — прим. С.Д.. Изволов обращает внимание на то, что в начале киносезона 1910-1911 годов (то есть осенью 1910 года) на фабрике Ханжонкова начали работать молодые ученые Н. Баклин и А. Калашников, которые стали сотрудниками только что созданного научного отдела и занялись съемками научных фильмов. Там их, согласно воспоминаниям БаклинаБаклин, Н.В. Воспоминания о дореволюционном периоде в кинематографии // Киноведческие записки. 2003 № 64 С. 171–172 — прим. С.Д. познакомили с оператором Старевичем, который уже служил на фабрике и помог им в работе над фильмом «Электрический телеграф». Если допустить, что Ханжонков ошибся, записывая свои воспоминания 20 лет спустя, то переезд Старевича в Москву, видимо, произошел все-таки во второй половине 1910 года, следовательно, «Прекрасная Люканида» и другие фильмы были сняты уже не в Ковно, а в Москве за счет Ханжонкова, который, как утверждает В. Евсевицкий, ежемесячно платил Старевичу 300 рублей. Поэтому трудно поверить, что Ханжонков выкупил у «независимого кинофабриканта» Старевича негатив фильма «Прекрасная Люканида» по такой высокой цене — 3 450 рублей (в рекламе ленты указывалось, что метраж фильма составляет не 200, а 230 метров).

То, что Старевич на момент создания фильма «Прекрасная Люканида» уже был штатным сотрудником Ханжонкова, косвенно подтверждает очередная заметка из «Сине-фоно» в номере от 1 марта 1912 г. Журнал снова усомнился в справедливости цены, назначенной Ханжонковым, и в качестве доказательства своих слов назвал цены на трюковые ленты иностранного производства:

«По поводу такой ненормальной высокой цены мы запросили сведущих людей и узнали следующее: ленты-трюки, ленты, на которых неодушевленные предметы производят различные автоматические действия, как известно, не новость и работаются уже давно. Так, уже несколько лет назад мы видели картины бр. Пате: «Сон поваренка», «Таинственный дом», «Предки бумаги» и др. Недавно эти трюки мы видели в картинах «Зигомар» (превращение игорного дома в музыкальное собрание) Эклера, в картинах Гомона, «Витаграф» и др. Операторы, производящие эти снимки, в среднем делают по 15 метров негатива в день и получают жалованья не больше 20 франков в сутки. Так что 1 240 часов работы на производство 200 метров показывают нечто другое... совершенно противоположное тому, что хотел сказать автор письма. И нам кажется, что цена 15 р. за метр негатива слишком высока, и, думается нам, что здесь, вероятно, вкралась корректурная ошибка и следует читать не 15 р., а 5 р. [за] метр»75 коп. за метр // Сине-фоно. 1 марта 1912 г. № 11 С. 12—13 — прим. С.Д..

Сомнения редактора журнала «Сине-фоно» (по всей видимости, это был Самуил ЛурьеО Лурье и его журнале см.: Kovalova A. “‘I shall show you the right path’: Samuil Lur’e and the first Russian film journal, Sine-Fono, Studies in Russian and Soviet Cinema 12.2 (2018). Pp 92—113 — прим. С.Д., который припомнил эту историю даже 20 лет спустяСовещание по созданию истории кино 1935 г. (Вечера воспоминаний старых кинематографистов) / 4-й вечер воспоминаний [старых кинематографистов] 2 апреля 1935 г. // Лаборатория истории отечественного кино. ВГИК. Инв. ном. 15676 С. 19 — прим. С.Д.) понятны: он искренне не мог понять, зачем осторожный Ханжонков, хорошо ориентировавшийся в ценах, стал бы платить за фильм «неизвестного фабриканта» (имя «г-на Старовича» на тот момент еще никому ничего не говорило) втрое больше, чем за более дешевые зарубежные аналоги. Куда выгоднее было бы держать на фиксированном окладе мастеровитого сотрудника с широким кругом обязанностей, что и подтверждается множеством других источников. 

Полемика между журналами, в которой имя Старевича уже больше не упоминалось, продолжалась в течение весны 1912 года. Видимо, редактора «Вестника кинематографии» А. И. Иванова (или самого Ханжонкова?) сильно задели финальные реплики в публикации «Сине-фоно» от 1 марта 1912 года:

«Нас прежде всего поразила в ней та развязность, с которой этот орган становится грудью на защиту интересов фабриканта. Нам скажут, что он это должен был сделать, так как содержится средствами этого фабриканта и обязан выступать на его защиту в полной боевой готовности, в любой момент, как только ему это прикажут. Мы вполне понимаем его безвыходность, но, согласитесь, нельзя же так открыто выставлять наружу позор своего положения... <…> Снисходя к зависимому положению нашего бедного собрата, мы не находим в себе достаточно силы поднять на него руку и оставляем без ответа его нападки на нас. Лежачего не бьют...»75 коп. за метр // Сине-фоно. 1 марта 1912 г. № 11 С. 12—13 — прим. С.Д.

Взяв паузу, «Вестник кинематографии» сначала поместил в номере от 16 марта 1912 г. анонс «надлежащего ответа» журналу «Сине-фоно» на «до цинизма грубую, лишенную здравого этического смысла выходку»Памятка // Вестник кинематографии. . 16 марта 1912 г. № 31 С. 13 — прим. С.Д.. А затем, в следующем номере от 3 апреля 1912 г., вновь коснулся вопроса о «75 коп. за метр»:

«Мы позволим себе не отвечать на грязь и помои, которыми допустил облить нас наш противник, укрывшись под сень анонима. На такой способ аргументации не станет отвечать в печати ни один хотя сколько-нибудь уважающий себя журналист». Многословная публикация заканчивалась констатацией очевидного факта: «Дикие нравы царят в нашей журналистике, и, несмотря на апелляции ко всевозможным принципам, далеко не блещет она внутренней непогрешимостью!»75 коп. за метр // Вестник кинематографии. 3 апреля 1912 г. № 32 С. 13—14 — прим. С.Д.

Факт этот не потерял своей очевидности и несколько лет спустя, когда Старевичу пришлось столкнуться с «дикими нравами» российской журналистики после ухода с фабрики Ханжонкова. Во второй половине 1914 года он попытался стать настоящим независимым кинофабрикантом и снял для этих целей студию на Шаболовке. 5 февраля 1915 г. московская газета «Раннее утро» дала пренебрежительную оценку новому фильму Старевича «Лилия Бельгии»:

«Одна из кинематографических фирм закончила постановку пьесы-феерии «Лилия». Сюжет «Лилии» надуман и неинтересен. <…> Лента забавна лишь для детей плясками стрекоз и храбростью жуков»«Раннее утро». 5 февраля 1915 г. С. 3 — прим. С.Д..

Это заставило Старевича в том же месяце снова лично ответить критику — случай довольно нетипичный для российской практики, но уже второй в карьере режиссера. В этом в значительной степени рекламном тексте важно то, что на этот раз Старевич поместил его в том самом журнале «Сине-фоно», со статьей в котором полемизировал ровно за три года до того. Журнал, редактором и издателем которого с 1907 года являлся Самуил Лурье, в отличие от «Вестника кинематографии», действительно не был организационно связан ни с одной из российских кинофирм. Именно поэтому он был идеальным местом для того, чтобы публично и в то же время в профессиональном кругу затрагивать щекотливые вопросы, касающиеся взаимоотношений между различными игроками кинорынка (фабрикантов-производителей и прокатчиков-потребителей, кинематографистов и критиков и т. д.), как показывают два примера с участием Старевича.

А какие же выводы сделал для себя из истории о 75 копейках за метр «Прекрасной Люканиды» Александр Ханжонков? Понизил цену: очередной фильм Старевича «Месть кинематографического оператора» фирма Ханжонкова продавала по цене 65 коп. за метр («включая вираж»). 

«Дрессировщик жуков. Владислав Старевич создает анимацию». М.: Проект 1895.io, 2021 г. 

13-14 марта 2021 года в московском кинотеатре «Иллюзион» пройдет первая за долгие годы ретроспектива фильмов Владислава Старевича. На большом экране покажут пленочные копии лент Старевича, хранящихся в Госфильмофонде РФ. Наряду с анимационными лентами — «Прекрасная Люканида», «Месть кинематографического оператора», «Стрекоза и муравей» и др. — в программе заявлены менее известные игровые фильмы с участием кинозвезд 1910-х годов (Ивана Мозжухина, Владимира Гардина, Ольги Чеховой и др.), в том числе: «Ночь перед Рождеством», «К народной власти», «Калиостро», «Портрет», «Сашка-наездник», а также незавершенная кинокартина «Путешествие на луну».