«Архивные бои» между киноведами: репортаж «Искусства кино»

Существуют различные форматы разговора о науке. Естественная потребность ученого, в какой бы сфере он ни работал, — поделиться новыми открытиями, обменяться мнениями, узнать, над чем трудятся его коллеги. Традиционно этот научный обмен происходит на конференциях и круглых столах, то есть в пространстве академическом, у которого есть свои правила и свой регламент.

Однако времена меняются, а вместе с ними и подходы молодых ученых к своему делу. Новые технологии и интернет-культура мотивируют к поиску каких-то более демократичных, доступных форм научной дискуссии. Так в Европе возник Science Slam, открытое соревнование исследователей, в котором победителя выявляют не столько по качеству или научной ценности его (или ее) работы (вряд ли это вообще возможно объективно оценить), а по тому, насколько ярко и интересно они об этом рассказали.

Science Slam можно сравнить с рэп-баттлом, только разница в том, что здесь ученые не стоят лицом к лицу, и в задачу их вовсе не входит оскорбление или унижение противника. Наоборот, в научной среде — все заодно. Внимание выступающего сконцентрировано на публике. Ему нужно покорить ее, захватить ее внимание и, конечно, правильно ответить на какой-нибудь каверзный вопрос из зала. Для этого в ход идут мемы, поп-культурные отсылки, видео с котиками, — все, что угодно, что могло бы доступно проиллюстрировать сложную концепцию автора.

Победителя выбирает публика. И в данном случае объективность обеспечивает все та же наука. Специально заготовленный шумомер оценивает поддержку зрителей, выраженную в аплодисментах и возгласах. Чем эмоциональнее реакция зала, тем больше шансов у лектора вырваться к победе. Приз, впрочем, символический — это боксерские перчатки. Он напоминает о том, что главное — не победа, а участие. И не мечта ли каждого ученого по окончанию своего выступления получить шумные и продолжительные овации?

Кто лучший архивист?

Характерно, что оба — академический и более свободный — формата выступления стали частью двухдневной Международной конференции по киноведению и архивному делу в области кино, одним из организаторов которой выступил Госфильмофонд РФ. Днем ученые и практики со всей России и из других стран собирались в Библиотеке иностранной литературы и размышляли о судьбе профессии, трудностях и тонкостях архивоведения, о сохранности и реставрации кинематографического наследия и других важных темах. А вечером те же самые люди переместились в бар неподалеку, где в неформальной обстановке продолжили диалог о профессии в рамках «Архивных боев».

Архивное дело, пожалуй, самая неочевидная сфера для Science Slam. Как правило, соревнование разворачивается в технической среде, ведь рассказать доступно, например, о современной физике довольно непросто. А разговор о старых кинопленках, способах их хранения и всякое философствование об артефактах прошлого могут показаться уж слишком узкоспециальными, рассчитанными на профессионалов и историков-энтузиастов. Однако, как показали «Архивные бои», даже выцветший целлулоид может быть жутко интересным, если правильно о нем рассказать.

В соревновании киноведов-архивистов приняли участие четыре человека, все — специалисты Госфильмофонда. Их выступления можно разделить на две темы: кинопленка и звук. Обе имеют сакральное значение для тех, кто работает со старым кино, занимается его восстановлением или сохранностью.

Королевская битва

Первой выступающей стала Аделя Хубутдинова, главный специалист по реставрации и цветокоррекции Госфильмофонда. Она рассказала о том, как «реанимировать» гибнущую пленку и в каких случаях спасти «пациента» уже невозможно. Метафора хирургического стола оказалась очень кстати. На слайдах, показанных Аделей, было продемонстрировано несколько печальных примеров «болеющей» пленки и испорченных кадров. Докладчица поведала, что ее работа состоит в том, чтобы подарить фильму новую жизнь. Аделя уверена, что внутри носителя содержится его душа, и задача специалиста-реставратора состоит в том, чтобы добраться до нее и освободить. Это поэтическое выступление вызвало большую дискуссию, зал живо откликнулся на рассказ исследовательницы. Перед тем как покинуть сцену, Аделя пригласила всех присутствующих посетить ее рабочее место в Госфильмофонде — темный кабинет с мониторами, на которых и происходят хирургические операции по возвращению жизни архивным фильмам. Кажется, попасть в это таинственное место многим показалось интересным.

Вслед за Аделей Хубутдиновой и ее одой старой пленке ведущий вызывал следующего спикера. Тему выступления Андрея Икко также можно назвать поэтичной. Искусствовед из Госфильмофонда предложил залу свою гипотезу: что если звук в кино был всегда, даже в период Великого Немого? И, может быть, человечество поспешило с изобретением звукового фильма?

Если доклад Адели в большей степени касался ее непосредственной работы в архиве, то речь Андрея напоминала более традиционный научный доклад. Впрочем, манера рассказа была очень интимной, создавала ауру доверительного разговора. В какой-то момент весь бар буквально замер, слушая речь докладчика. Пожалуй, это очень совпало с его темой: где проходит эта грань между звуком и немотой? Однако воцарившаяся атмосфера хоть и помогла залу увлечься исследованием Андрея, все же не сыграла в пользу его победы. После размышлений о тишине публика не так активно и эмоционально реагировала, как хотелось бы. По-видимому, в этот момент все размышляли о том, сможет ли немое кино однажды вернуться и взять реванш у звукового?

Впрочем, философские размышления зала прервались с появлением на сцене следующего докладчика. Главный хранитель Госфильмофонда Ольга Деревянкина представила свою тему — «Живая кинопленка». Таким образом, она сразу вступила в полемику с первой докладчицей, Аделей Хубутдиновой, заявлявшей, что порой пленку спасти уже невозможно и она «умирает». Однако, как оказалось, в этот раз спора не получилось. Ольга, скорее, продолжила размышления коллеги о духовной сущности целлулоида, что он, как и рукописи, «не горит».

Презентация Ольги была полна иронии и интересных вставок. Особенно запомнилась метафора самого Госфильмофонда как райского места для каждой пленки на земле. Есть ли на свете фильм, который не стремился бы попасть на хранение в архив, заведующим которым и является докладчица? В середине выступление Ольги превратилось в настоящий перформанс. Архивистка принесла с собой целый мультфильм на пленке, который, к сожалению, спасти было уже невозможно (копия, конечно, сохранилась). Докладчица наглядно показала замершим в изумлении зрителям, как не надо обращаться с архивной пленкой.

Нарочно или нет, но в ходе демонстрации Ольга буквально оторвала кусочек от принесенного артефакта. «Это, случайно, не «Бежин Луг»?» — раздался ироничный голос из зала. И действительно, смотреть на то, как Ольга буквально «прощается» со вполне аутентичной, хоть и уже безнадежно испорченной кинопленкой, было не по себе. Вдруг там действительно скрывалось какое-то сокровище? Об этом, впрочем, зрители уже не узнают. Тем не менее перформанс заслужил громкие овации.

Последнее выступление «Архивных боев» было особенным. Реставратор цифрового звука, а по совместительству известный диджей Степан Чернов начал с того, что решил поразмышлять вместе с публикой о том, что лучше — цифра или живой носитель? Нетрудно догадаться, апологетом чего выступил такой аудиофил, как Степан. Хотя его монолог затянулся минут на 20, это была только прелюдия к его основному докладу — «Грязный звук: долгая дорога к стерильному мертвому звуку». Степан очень живо рассказывал о том, как в ходе архивной работы ему приходится избавляться от лишних шумов в старых фильмах. Самым сложным примером в своей практике он назвал фильм «Мусоргский» (1950 г.) Григория Рошаля. Картина сама по себе непростая для восприятия, поскольку представляет собой типичный пример кинематографа эпохи малокартинья, но звуковой фон, который ее сопровождает, оказался еще более сложным.

Презентация Степана была объемной. Настолько, что он попросту не успел за положенное ему время показать и половину заготовленных слайдов. Мастер по звуку настолько увлеченно и живо рассказывал о своей работе, прерываясь иногда на историю музыкального жанра нойз или причуды работы диджея, что, кажется, мог бы оставаться на сцене до утра. И никто не был бы против. Однако регламент есть регламент. Ведущий всеми силами убеждал Степана, что пора остановиться, поставить точку в его путешествии по долине кинозвука.

Выступление Степана Чернова было по смыслу в чем-то противоположно теме Андрея Икко и его апологии немого кино. Для звуковика и музыканта нет ничего более прекрасного, чем разнообразие шумов, — в этом он находит самый большой смысл в киноискусстве. Андрей же, наоборот, считает кинематограф прежде всего визуальным средством выражения и предлагает вернуться к тишине, научиться вновь общаться жестами, языком монтажа.

Эти оппозиции и параллели, которые, наверное, бессознательно выстраивались во время выступлений всех четырех докладчиков, наполняли мероприятие дополнительным смыслом. После каждой речи было заготовлено время для трех вопросов, но всегда их было чуть больше, и оставались люди, разочарованные тем, что не успели высказать свое мнение или вступить в полемику с исследователем. А историк кино Максим Семенов не стал тратить время на вопросы и прямо в ходе «боев» описал впечатления в виде небольшой поэмы, которая сама по себе заслуживала отдельного выступления, если бы позволял формат мероприятия:

Андрей Икко говорит про звук.

Его проводили хлопками рук.

Ольга про плёнку твердит. «Размеры…

Желатин, слои, а теперь примеры.

Уксусом плёнка ударит в нос?

Значит, испорчен совсем видос.

Цветок без воды больше жить не может.

Плёнка, к несчастью, не может тоже.

Наш ГФФ — это плёнкин рай.

Смотрите, у плёнки порвался край…

Если же сделать из плёнки вазу,

Фильм Эйзенштейна исчезнет сразу.

Плёнку не следует нам топтать.

Плёнке 120. Ну, вашу мать.

Эй, посмотрите: вот поезд едет,

Вот граф Толстой помахал соседям…

Плёнка всё стерпит, она жива.

Ауратичность. Едва-едва

Я все вместила в свой баттл мысли»…

Публика хлопает. Пахнет кислым.

– Что вы нам скажете про глянцеванье?

– Это для плёнки одно страданье.

 Влажного (что-то там) нет в Столбах.

Публика ахает. Что же? Ах.

Вот и Алиса: «Гидролиз что?

Плёнку тогда не спасёт никто.

Всё же, скажу вам, что уксус хуже.

Антибиотики лечат. К тому же

Скоро закончится время». Но

Из зала какой-то вопрос про кино.

Четыре ка… это вам не плёнка.

Им вы обманете лишь ребёнка.

Плёнка надёжней. А цифра. Ах,

Проще. Рука (и внушает страх

Этот вопрос). Есть сериал про зло,

То, что из плёнки пролезло зло

Из ВХС. А такое можно?

«Нет, с ВХС это безнадёжно.

Ты же его не улучшишь, нет…» —

Оли тогда прозвучал ответ.

Вот начинает Степан: «Винил…

Цифру аналог давно победил.

Я как диджей отвечаю прямо,

Тот, кто про цифру твердит упрямо,

Не понимает: тут звук не тот».

…Я сочинять утомился что-то.

Душно, от штор вдруг запахло затхло.

Что же на конфе случится завтра?

К счастью, зрителям не нужно было самим определять победителя, ведь каждое выступление было по-своему уникальным. Но шумомер беспристрастен, и приходится мириться с его показателями. Победителем стал Степан Чернов, очаровавший публику своими глубокими познаниями в тонкостях работы со звуком в старом кино. Он отправился домой с боксерскими перчатками, которые заслуженно выиграл по итогу «боев».

***

«Архивные бои» показали очень важную вещь. Разным поколениям исследователей необходимо искать новые подходы к диалогу друг с другом — и с публикой. Известные ученые с интересом погрузились в формат Science Slam, участвовали в обсуждениях и полемике после каждого выступления, а молодые докладчики с энтузиазмом объясняли им тонкости своей работы. «Архивные бои» — прекрасный шанс для того, чтобы публично рассказать о своих исследованиях в такой весьма специфичной сфере, как история кино и работа со старыми пленками. Во всяком случае, мероприятие подарило участникам и зрителям главное — ощущение сплоченности коллектива ученых, объединенных одной темой и одной страстью — к исследованию артефактов прошлого.