Конкурент: портрет BadComedian

Кинокритики старой школы порой вспоминают полумифические уже времена, когда рецензия в прессе могла похоронить чью-то карьеру или сделать хитом чей-то скромный шедевр. Точнее, это относится к золотой поре западной критики — за взлеты и падения кинематографических карьер в советской России отвечали другие инстанции. Но и в СССР были популярные киноведы, чьи тексты «понимающие» люди могли цитировать друг другу. С тех пор появился интернет, кинообзоры перекочевали в журнальные приложения, а затем вовсе растворились в облаках контента. Рецензиями стали называть отзывы зрителей на форумах и агрегаторах. Разумеется, ни режиссеры не ориентировались на мнение критиков, планируя бюджет, ни потенциальные зрители не стремились сравнить свои впечатления с «экспертным мнением». И много было сказано про то, как Сеть уничтожила культурную иерархию — поколебался и пал пресловутый треножник. 

Как вдруг посреди эклектического — то пусто, то густо — пейзажа российского кино возникла фигура невиданной мощи. Тот, кого публика действительно обожает, а киноделы боятся или ненавидят. Что касается критиков, то им остается делано пожимать плечами: «В конце концов, BadComedian — просто непрофессионал». Но ведь и ни один профессионал — не он. Его слово в самом деле может стоить карьеры. Где теперь, скажем, некий Максим Воронков, сдуру взявшийся за ремейк «Кавказской пленницы»? 

Перед ним оправдывался за лицемерие рэпер Баста, сквозь зубы после его обзора извинялось Министерство культуры, и, страшно подумать, сам Никита Михалков чуть не снизошел до разговора на равных. Многомиллионная аудитория Евгения Баженова, которого обычно зовут BadComedian, расхватывала реплики своего героя на цитаты, строила мировоззрение на его отношении к отечественной киноиндустрии и рьяно защищала от косных противников. Затем, как водится, от аудитории отпочковались те, кто считает необходимым выразить Бэду свое презрение. Так бывает с кумирами, так бывает с пионерами. 

Евгению Баженову в мае 30 лет. Десять лет он с нами. И для него, и для нас хороший символический повод оглянуться назад и предположить, ради чего это все происходило. 

Чем отличается от других человек, ставший кумиром миллионов? На вид он производит впечатление приятное, но обыкновенное. Выглядит слегка моложе своих лет, что сегодня в моде. Его мимика не слишком живая, а манера говорить может кому-то казаться громкой, навязчивой, что вообще характерно для стендап-комиков. Почти всегда одет стандартно — в черную футболку и джинсы: неброская элегантность в духе Стива Джобса или пренебрежение к наряду, характерное для парней, выросших в нулевые. Именно так, как «ребята с нашего двора», приятно, но не исключительно, выглядели некогда участники бойз-бендов. Подростки должны были смотреть на кумиров и мечтать, что они, которые «ничем не хуже», могли бы так же. BadComedian — парень, который смог.

В последнем на сегодня обзоре Баженова, посвященном фильму Виктора Шамирова «Непосредственно Каха!», герой говорит, что устал шутить. С некоторой натяжкой можно предположить, что он не шутил никогда. Немногие остроты в обзорах Бэда звучат довольно плоско. Сильнее действует гиперболизация, доведение до абсурда. По существу, Баженов занят «разговором с телевизором». Нельзя сказать, что мрак отечественного кино становится для него поводом для шуток. Скорее, поводом для грубой пародии на грани передразнивания. Или для простого крика в экран, что смешит зрителя само по себе. В результате мы сами смотрим кино глазами Баженова: набор сценок, выдранных из контекста и склеенных коллажно в ином контексте, вместе с говорящими кадрами из других фильмов, рожицами и мемами. 

Схожую функцию выполняют персонажи обзоров Бэда, карикатурные обладатели некой утрированной черты. Их много, причем каждый мало отличается от Баженова — именно актерским особенно выраженным талантом герой не обладает. Среди более или менее постоянных персонажей: Гопник, Алкаш, Русский Алкаш с автоматом и в ушанке, Извращенец, Критик-Сноб, Нанюханный Сценарист. Чуть особняком — химера советского милиционера прапорщик Постебайло. 

Время обзорной жизни такого персонажа, как правило, несколько секунд, но в одном из следующих обзоров он обязательно возродится. Эту механику ютуб-коллажей доработал и превратил в целое кино Антон Лапенко. У Бэда же другие задачи.

Но, прежде чем их разобрать, обратимся к истокам жанра. Ближайший предок BadComedian — американский видеоблогер Дуг Уокер (Doug Walker), известный как Ностальгирующий Критик. Уокер — это чикагский человек-оркестр, который с 2007 года публикует на сайте ThatGuyWithTheGlasses уморительные пародии на кинофильмы. Он придумал сам формат, когда высмеивание неудач сюжета доводится до абсурда, а кадры разбираемых лент трансформируются в мемы. А также придумал разнообразных персонажей театрализованных рецензий. Монтаж и комический талант неумолкающего Уокера создают ощущение, будто ты действительно отсмотрел с друзьями фильм, веселясь от его глупости и пародируя каждую сцену. Как следует из прозвища критика, изначально это были фильмы определенного рода: те, что пришлись на детство и юность Уокера, 1980–1990-е. С годами туда стали попадать и более новые творения. Сегодня Уокер, кажется, в очередной раз трансформировался и отошел от «токсичной» критики. 

Уместно заметить, что Ностальгирующий Критик потерял достаточно очков в глазах публики после грандиозного скандала в его компании. За кадром каждого выпуска стоял брат критика, сценарист и продюсер Роб Уокер, в целом над шоу трудилась огромная команда, на сайте, кроме шоу Дуга, были десятки передач других комиков. Одного из них, Ноа Антвайлера по прозвищу Spoony, Баженов называет наиболее повлиявшим на него блогером — хотя тот более известен по обзорам видеоигр. Именно Spoony однажды неудачно пошутил, что не прочь бы изнасиловать свою коллегу по проекту Уокера JesuOtaku. Антвайлеру пришлось уволиться, а вскоре сайт покинули большинство участников. 

В отличие от Уокера, Баженов не стремится строить империю, а работает на личный бренд. Его команда, насколько известно, немногочисленна — пара операторов и те, кто помогает от случая к случаю. BadComedian, что уже нетипично для России, как огня бежит всякой рекламы, зарабатывая преимущественно донатами. Но есть различия и более существенные.

Уокер — по крайней мере, большую часть своей карьеры — выдерживал временную дистанцию с объектами «ностальгической критики». Во-первых, чтобы частично избежать проблем с авторскими правами. Игнорирование этого аспекта постоянно вредило Баженову. Обзоры на фильмы с участием обиженного Михаила Галустяна приходилось удалять несколько раз, а после выпуска про фильм «За гранью реальности» компании Kinodanz дело дошло до суда. 

Во-вторых, что более существенно, Уокеру было важно поколебать устоявшееся мнение. С ироническим отстранением пересмотреть фильмы недавнего прошлого, застывшие, как в янтаре, в сладкой патоке ностальгии, и провести деконструкцию. Меньше всего на подобное рассчитывает Баженов. Когда Бэд клеймит ужасы современных комедий — глупых, пошлых, хамских и т. п., — сюда же будут от противного вмонтированы кадры «старых добрых» советских хитов. Непременные Шурик с троицей уголовников, Женя Лукашин, тот самый Мюнхгаузен и прочие обитатели ностальгического пантеона. 

В сторону можно заметить, что это характерно не только для Баженова, — популярный шоумен с реальной критикой советского кино у нас не появится еще долго. Даже в гениальности «Приключений Электроника» опасно публично сомневаться, не говоря о более серьезных фильмах. Можно критиковать Эльдара Рязанова после 1991 года, до — ни в коем случае (ежегодные дискуссии о персонажах и нравственных уроках «Иронии судьбы...» лишь оттеняют это правило). Леонид Гайдай вообще вне критики — разве что «На Дерибасовской хорошая погода...» под подозрением. 

Баженов подтверждает этот статус-кво. Баженов — консерватор, даже реакционер. То есть, в отличие от Уокера, он не критик. О чем говорит и его ник: Баженов — комик, сатирик. Сатира вовсе не разрушает существующий порядок вещей и не отменяет объекты, на которые направлена (иначе карикатуры в советском журнале «Крокодил» быстро искоренили бы советский алкоголизм как явление). 

Известно, что BadComedian реакционен не просто в отвлеченном смысле. Многие хотели видеть в нем оппозиционера после его выпадов против пенсионной реформы и тем более после обзора фильма «Союз Спасения». Баженов, вероятно, справедливо назвал проект Первого канала проповедью политического конформизма. Проблема в том, что Бэд симпатизирует декабристам потому, что такова была официальная парадигма советского государства. 

Баженов — товарищ Дмитрия «Гоблина» Пучкова, разделяющий с ним умеренную неосталинистскую позицию. Прорывом для BadComedian была критика «Утомленных солнцем — 2» Никиты Михалкова — конечно, за «клевету» на советскую власть и армию. Баженов готов попрекать «Союз Спасения» за неупоминание жертв царизма, но любые намеки на репрессии при Сталине в популярном кино — от «Черновика» до «Фобос. Клуб страха» — вызывали в его обзорах стандартный поток остроумия про «страшный рюский ГУЛАГ» и «миллиард расстрелянных лично». 

Сказанное не нужно считать придиркой к неудобным политическим взглядам героя. Условное «при Сталине был порядок» — такое же общее место, как народная злость на транжирящих деньги чиновников. А BadComedian-критика и есть поэзия общих мест.

Самые смешные его обзоры — те, где он бьет лежачего ногами. Хохочет от глупости «бандитского» «Газгольдера» от Басты, корчится в приступе тошноты от юмора Сарика Андреасяна или орет на сортирные комедии от бывших кавээнщиков. Бледнее Баженов оказывается, когда пытается анализировать даже слабые работы Михалкова или Бондарчука — просто заявить, что «король голый», оказывается недостаточно. 

Впрочем, Михалкову и Бондарчуку, чья репутация страдает от яростного сарказма блогера, от этого не легче. Поклонники Баженова могут обрушить рейтинг фильма на «Кинопоиске», да и влияние обзоров на офлайн-прокат все увеличивается. 

BadComedian по иронии, подобно цензорам всех мастей, отказывается говорить о функции кино как искусства. В рамках передачи-видеоблога это подменяется упреками в историческом, фактическом, этическом несоответствии. Это разительно отличается от модели Дуга Уокера, который все же забирается на территорию критики, разбирая кино по его законам работы с образами. 

Расхожая — повторяющаяся из обзора в обзор — шутка Бэда: «Какие наркотики употребляли авторы этого фильма?» Что ж, именно так шутят тысячи посетителей кинозалов, увидевшие что-то непонятное. Неважно, хорошо оно или плохо, — важно, что не укладывается в привычный контекст. Другая постоянная претензия Бэда: «Я не понимаю, что происходит». Его регулярно обескураживает, что в поступках персонажей «нет логики», «нет мотивации», они «не развиваются», то есть не действуют по краткому пересказу учебника сценариста голливудского жанрового кино. 

Любопытно все же, что получилось бы, если бы Баженов всерьез попробовал приложить это мерило к Гайдаю. Конечно, может быть, Жора Крыжовников далеко не Гайдай, но BadComedian не слышал мнения, что Гайдай ближе к Хичкоку, чем к Джиму Керри. Баженову чуждо киноведение и немейнстримное кино. Его отечественные ориентиры названы — среди современников это еще и Юрий Быков да Алексей Балабанов. Горизонт кино зарубежного очерчен Спилбергом и Кубриком — последний у нас заходит как «артхаус с человеческим лицом» да еще по переводу Гоблина. 

И все же эти неизбежно пристрастные указания на огрехи не помогут понять феномен человека, чьи разговоры о фильмах известнее и популярнее самих фильмов при их жизни. Такого ведь раньше не бывало. Статья Трюффо о «папином кино» пережила папино кино, но во время написания читалась иначе. Полин Кейл была притчей во языцех, высмеивала пафосное «большое искусство», нападала на Клинта Иствуда за «фашизм» и отстаивала крепкий жанр — а все же и ей не удалось сбросить «Гражданина Кейна» с корабля современности.

Возможно, единственный период, когда тексты о фильмах были важнее фильмов, — та же советская эпоха. Граждане взахлеб читали «разгромную критику» или умеренные похвалы зарубежным либо полочным шедеврам, которые никогда сами не видели и считали, что никогда не увидят. Сейчас дело другое: зритель может, но не хочет смотреть новое кино про спортсменов, про кавээнщиков или про правду о нашей Победе. Он хочет смотреть Бэда. Потому что мы имеем дело не с критикой и не с деятельностью, которая конкурирует с критикой. Баженов конкурирует с самим кино. 

Вспомним, как выглядит обзор-рецензия. Коллаж из гэгов, театральной самодеятельности, мемов, произвольных кадров любых фильмов и фильма — объекта обзора. Последние присутствуют в первозданном виде, либо с пущенным поверх комментарием, либо перемонтированы Бэдом. Это как бы та же «правда 24 кадра в секунду», но с другой динамикой и другим отношением к фактуре. 

Работа Баженова — именно вид искусства. Не искусства кино, но искусства, в некотором роде кинематограф отрицающего. Можно было бы сказать: пренебрежительным тоном «паразитирующего на кино», только это неточно. Во-первых, Баженов ответил бы, что паразитируют на кино те, кто снимает дешевые капустники на государственные миллионы и заслуженно становятся антигероями его обзоров. Во-вторых, у BadComedian совсем другая — не кинооптика. 

Искусство видеоблогов находится в таком же отношении к кино, как ранний кинематограф находился к театру. Вот что писал театральный критик Сергей Радлов 100 лет назад. 

«Иногда кинематограф имеет преимущество перед театром именно благодаря тому, что он может дать меньше, чем театр, и с секундной быстротой пронестись мимо сцен, которые имели бы на подмостках длительность и осели бы в нашем сознании гиньолем дурного тона... Зритель, привыкший к такому элементарному, но точному пониманию сценического действия, не захочет и не сумеет до конца прослушать пьесу, заклейменную эпигонством Чехова, пьесу, где борьба старательно загнана внутрь и театр бесповоротно подменен нудной литературой. Этот род искусства должен умереть, покрытый общим и единодушным презрением... 

...Сейчас не умеют хорошо согласовать зрительное изображение с граммофоном, но этому могут научиться. Сейчас перед нами только белое с черным, но, быть может, сумеют передавать и краски. И такому кинематографу, вернее фонохромокинематографу, что будет в состоянии противопоставить — и на веки вечные — бедный затравленный театр?» 

О том, что интернет в союзе с видео вытеснит в прошлое старые зрелища, говорили давно и много. Но Баженов, открыто атаковавший кино своей варварской деконструкцией, обнажил проблему. Тот, кто все еще верит, что кустарь с видеокамерой и доступом в Сеть не сможет сделать видеозрелище поинтереснее «профессионального фильма», уподобляется театралам, отмахнувшимся от черно-белого немого кино. Нудные фильмы, которые не могут пережить разъедающего монтажа BadComedian, заслуживают смерти. 

Революцию, подготовленную YouTube, еще предстоит оценить и почувствовать в полной мере, и BadComedian — пророк ее. Человек, реакционный в своих позициях, парадоксально оказался в эстетическом авангарде, поскольку форма, как известно, и есть содержание. В этом смысле Баженов — такая же национальная гордость, какой был Павел Дуров с его отечественными проектами, и он пошел гораздо дальше своих предшественников. Вопрос в том, не случится ли с ним то, что произошло с Дуровым, — не останется ли он в гордом одиночестве, отвергнув одну культуру и не сумев навязать свою? Теоретически Баженову могут грозить козни обиженных старых киношников, однако опаснее для него самому постареть и забронзоветь до того, как за ним придут другие. А если они появятся — государственному кинематографу и корыстным продюсерам придется ответить чем-то поинтереснее, чем старые сказки да новые судебные иски.