20 мая в кинотеатрах «Октябрь» и «Иллюзион» стартует футуроспектива «Киноглаз. Киноки. Вертов», включившая в себя работы Дзиги Вертова и его сподвижников, продолжателей, оппонентов. Николай Изволов рассказывает о дебютной картине великого авангардиста и остросюжетной детективной истории ее воссоздания спустя столетие.
«Годовщина Революции» (1918) — первый режиссерский и монтажный опыт Дзиги Вертова. Фильм долгие годы считался утраченным, и внимание исследователей на нем не сосредоточивалось. В 1967 году Виктор Листов атрибутировал несколько частей этого монтажного фильма-гиганта, состоящего из исторической хроники событий в России 1917–1918 годов.
В 2017-м в РГАЛИРоссийский государственный архив литературы и искусства — прим. ред. были обнаружены полные титры фильма, что позволило полностью выявить в РГАКФДРоссийский государственный архив кинофотодокументов — прим. ред. ленту Вертова. После этого стало возможным осуществить реконструкцию его дебютной картины, что существенно расширит исследовательское поле вокруг кинонаследия этого режиссера.
В 1918 году Дзига Вертов сдал свой первый, как он выражался впоследствии, «производственный экзамен»См.: Дзига Вертов. Из наследия. Статьи и выступления. (Сост.: Д. В. Кружкова.) М., «Эйзенштейн-центр», 2008, т. 2, с. 320.. Его дебютной работой стал полнометражный документальный фильм, огромное монтажное произведение длиной около 3000 метров, законченное к первой годовщине Октябрьской революции в начале ноября 1918 года. Премьера состоялась 7 ноября ровно через год после Октябрьской революции в Петрограде. Назывался фильм «Годовщина Революции».
Судьба его была удивительной на теперешний взгляд, хотя и типичной для своего времени. Фильмы тогда выпускались небольшим тиражом и мгновенно становились, если можно так выразиться, «коллекционной» редкостью. Сразу после премьеры, прошедшей в нескольких городах Советской РоссииВертов вспоминал: «Надо в очень короткий срок сделать полнометражный фильм и разослать его к Октябрьской годовщине во все концы Республики». См.: Дзига Вертов. Из наследия. Цит. изд., с. 320., «Годовщина Революции» практически исчезла из обращения. Позитивные копии истрепались и погибли. Некоторые, правда, еще пару лет ездили по стране с агитпоездами, но и они разделили судьбу прочих экземпляров. Негатив же фильма неоднократно использовался для производства других хроникальных фильмов и был разделен на мелкие куски: такая практика была тогда вполне обычной.
Редкие упоминания в прессе не давали историкам кино достаточно материала для сколько-нибудь подробного понимания, что же представлял собой этот загадочный фильм. В архиве Вертова никаких письменных и фотографических материалов по нему не сохранилосьХранится в РГАЛИ. Номер фонда 2091.. В книгах по истории кино он упоминался вскользь, через запятую, скромно фигурируя лишь своим названием.
Известно было лишь то, что это монтажный фильм. К сожалению, материалы первых лет советской власти сохранились очень отрывочно и далеко не всегда в атрибутированном виде. Они часто перемешаны, фрагменты одних фильмов склеены с другими, и если точного описания «Годовщины Революции» никогда не было, то и идентифицировать фрагменты фильма среди множества архивных пленок было практически невозможно.
В 1969 году появилась первая и на сегодня самая серьезная работа об этом таинственном фильме Вертова — статья Виктора Листова «Первый фильм Дзиги Вертова». Она была опубликована не в специализированном кинематографическом журнале, а в ежегодном сборнике «Прометей», ориентированном прежде всего на молодежную аудиторию«Прометей». Историко-биографический альманах. 1969, т. 7, с. 127—135., поэтому в поле зрения современных исследователей он попадает не всегда.
Это был увлекательный рассказ, в который были ненавязчиво вплетены вполне академические рассуждения, мягко соединившие методы архивного исследования с методами детективного расследования.
Виктору Листову удалось, применяя различные очень изобретательные методы, идентифицировать несколько роликов этого фильма, находившихся в Центральном государственном архиве кино-фото документов (с 1992 года — РГАКФД).
Основываясь на архивных материалах и публикациях в прессе тех лет, Листов сделал предположение, что хроникальный материал, ранее считавшийся частью фильма Григория Болтянского «Октябрьский переворот» (1917), но снабженный надписями по новой советской орфографии, принятой в 1918-м, и сохранившими как родимые пятна следы ошибок наборщиков этих титров, — это фрагмент фильма, который мог быть сделан Дзигой Вертовым, а именно фрагмент «Годовщины Революции»Архивный номер 13071 (эпизод «Октябрьская революция в Петрограде»). Листов приводит старый учетный номер — 12499, который впоследствии был изменен..
Листов также исследовал другие ролики пленки. Два из нихАрхивные номера 12572 (эпизод «Временное правительство») и 12893 (эпизод «Мозг Советской России» о первом советском правительстве). достаточно убедительно им идентифицированы, несколько роликов были идентифицированы предположительно. Обнадеженный своими находками, он писал, что идентификация и реконструкция этого фильма — дело не очень отдаленного будущего«Прометей». Цит. изд., с. 135..
Зная, что в РГАКФД должны быть какие-то материалы, относящиеся к этому утерянному монтажному фильму Дзиги Вертова, исследователям оставалось только ждать тот момент, когда обнаружится перечень сюжетов фильма или его монтажный лист. И вот в преддверии столетия Октябрьской революции летом 2017 года киновед Светлана Ишевская обнаружила в фонде В.В.Маяковского в РГАЛИ полный текст титров фильма в виде официальной печатной афиши, анонсирующей премьерный показ фильма. В ноябре 2017 года во ВГИКе прошла конференция «Немеркнущий» образ Октября», в рамках которой 16 ноября 2017 года во время пленарного заседания эта находка и была введена в исследовательское поле, в широкий научный оборотIshevskaya S. The intertitles of Dziga Vertov’s Anniversary of the Revolution // Studies in Russian and Soviet Cinema.Volume 13, 2019 — Issue 1. В ходе заседания у нас со Светланой Ишевской возникла идея объединить научные усилия и реконструировать наконец дебютный фильм Вертова.
Еще в 1969 году Виктору Листову было известно, что и другие исследователи обращали внимание на некоторые фрагменты неизвестного фильма, хранившиеся в ЦГАКФДЦентральный государственный архив кинофотодокументов — прим. ред. и явно принадлежавшие одному и тому же достаточно объемному кинематографическому произведению, сделанному в 1918 году. Сам Листов в финале своей статьи пишет, что «к моменту, когда гранки этой статьи уже лежали перед автором, научному сотруднику Центрального архива кинофотодокументов Людмиле Широковой удалось отыскать и привести в порядок эпизоды фильма, рассказывающие о Феврале в Петрограде, о государственном совещании и других событиях 1917 года»«Прометей». Цит. изд., с. 135..
Но он ничего не говорит о том, что эти эпизоды удалось идентифицировать и доказать их принадлежность к фильму Вертова. Прошло время. Спустя шесть лет в книге Листова «История смотрит в объектив» мы находим главу о «Годовщине Революции», которая во многом повторяет ранний текст, опубликованный в альманахе «Прометей», и при всей повторяющейся аргументации про идентификацию трех роликов из фильма Вертова мы уже не находим ни одного слова о работе Широковой.
Исследовательская работа опять надолго замерла.
Конечно, аргументы Листова, использованные для предположительной атрибуции фрагментов «Годовщины Революции» весьма убедительны. Но неопровержимым доказательством принадлежности их фильму Вертова может быть только текстуальное совпадение надписей в фильме (интертитров) с текстом надписей монтажного листа, то есть документа, изготовлявшегося после окончательного монтажа фильма.
Это признает и сам Листов в статье «Первый фильм Дзиги Вертова»: «Найти бы подробное описание первого вертовского фильма, и тогда можно было бы если не реконструировать «Годовщину Революции», то хотя бы представить себе ее содержание»«Прометей». Цит. изд., с. 129..
Если бы у исследователей 1967–1968 годов был полный перечень надписей к этому фильму, то тогда вопрос его идентификации решался бы гораздо легче. Но до лета 2017 года список надписей не был выявлен, и только теперь, когда этот артефакт найден, стало возможно не просто представить его содержание, но и, по нашему глубочайшему убеждению, практически полностью реконструировать фильм.
Для выявления хранящихся в РГАКФД фрагментов «Годовщины Революции» был применен метод сплошного просмотра. Поскольку теперь был известен список надписей и полный список событий, то по каталогу Красногорского архива (РГАКФД) выявлялись и вызывались из хранилища все те хроникальные сюжеты, которые могли иметь отношение к событиям, изображенным в фильме. Нужно было идентифицировать дополнительно около девяти-десяти коробок пленки, потому что три коробки — № 113071, 12572 и 12893 — уже были достаточно надежно идентифицированы Листовым.
Виктор Листов, определив фрагменты, относящиеся к Октябрьской революции в Петрограде, заодно доказал принадлежность к «Годовщине Революции» знаменитого ролика, который существовал в архиве как отдельный фильм под названием «Мозг Советской России». Здесь нужно заметить, что почти все части фильма Вертова имели собственные названия, поэтому они могли показываться и как самостоятельные фильмы. При всей изобретательности аргументов Листова некоторые его наблюдения сегодня вызывают вопросы. Например, по поводу фильма «Мозг Советской России».
В РГАКФД есть два фильма с таким названием. Один — действительно часть из фильма Вертова, она значится там под номером 12893, это довольно длинный ролик, 317 метров.
Второй, хранящийся под номером 12913, представляет собой более позднюю переделку, сильно сокращенную по сравнению с оригиналом. В этом фильме, датируемом не ранее весны 1920 года, все персонажи советского правительства выведены уже в своих новых должностях, при этом надписи в основном сохраняют содержание предыдущего варианта. Например, надпись из оригинального варианта: «Председатель Советской Мирной Делегации по Украинским переговорам, член В.Ц.И.К. тов. Раковский». В сокращенном варианте слово «советской» явно по ошибке заменено на «совета» и добавлена новая должность Раковского, которую он занимал с весны 1920 года: «ныне председатель совета народных комиссаров Украины». Еще пример. В оригинальном варианте читаем: «Председатель Чрезвычайной Комиссии по Снаряжению Армии член В.Ц.И.К. тов. Красин». В переработанной версии добавлено: «теперь народный комиссар внешней торговли и председатель советской торговой делегации в Лондоне». Эту должность Л.Б.Красин занимал также с начала весны 1920 года, и совпадение двух дат позволяет точно определить дату производства этого варианта. В довершение в надписях этого фильма стоит марка «Т-во А.Д.», принадлежащая прокатной конторе «Дон-Отелло» в Иркутске. Это обстоятельство позволяет, среди прочего, определить и ареал распространения фильма Дзиги Вертова, явно не ограничившийся европейской частью России.
Поскольку переделанный вариант фильма был сильно сокращен (а возможно, он еще и сохранился не полностью), в нем отсутствуют некоторые деятели советского правительства, например В.И.Ленин. Поэтому у современного читателя возникает ощущение, что В.С.Листов, говоря о «Мозге Советской России», правильно указывает архивный номер фильма, но описывает как будто бы совсем другой фильм.
Он рассуждает, почему там нет Ленина, какие кадры могли бы с ним быть, и проницательно предполагает, что там наверняка должны были бы быть съемки октября 1918 года, прогулка Ленина по Кремлю с Бонч-Бруевичем. И это действительно так: в номере 12893 все это присутствует. Причина затруднений Листова в настоящий момент неясна. Возможно, пятьдесят лет назад архивный каталог был устроен иначе, либо его структура была другой, либо не все монтажные листы были описаны, либо два разных ролика могли быть объединены под одним номером. В любом случае Листов явно описывает ролик, сделанный позднее 1918 года и на самом деле составленный из материалов, которыми пользовался и Дзига Вертов, действительно использует фрагменты оригинальных надписей из «Годовщины Революции», но фрагментом «Годовщины Революции» этот ролик не является, как можно теперь точно установить по выявленному тексту оригинальных надписей фильма.
Итак, Листов обнаружил и предположительно идентифицировал с достаточной степенью убедительности один ролик из фильма Вертова (с сюжетом «Октябрьская революция в Петрограде», архивный номер 13071, который Листов вполне аргументированно выделил из фильма Григория Болтянского «Октябрьский переворот»). Ролик про государственное совещание в Москве летом 1917 года он также правильно идентифицировал как часть фильма Вертова (архивный номер 12933-II).
Его наблюдения таковы: а) киноматериал относится к 1917 году, б) орфография надписей принадлежит 1918 году и в) события трактуются явно с большевистской точки зрения. Но здесь метод атрибуции фильма, состоящий из трех перекрестных наблюдений, оказывается недостаточным. Дело в том, что съемки государственного совещания в Москве в августе 1917 года — это всего лишь часть какого-то другого достаточно большого советского фильма об этом событии, которую Вертов использовал в своем монументальном произведении. Но есть и другие части этого фильма, которые Вертов не использовал в «Годовщине Революции», а если применить здесь методологию Листова, то эти части также могли бы быть предположительно отнесены к фильму Вертова. Но это было бы ошибкой. Например, в списке надписей «Годовщины Революции» читаем: «На совещании был организован блок членов государственной думы 4-х созывов», и эта надпись действительно есть в фильме. Но есть в архиве и еще один ролик под тем же архивным номером (12933-I), где присутствует то же событие и похожая надпись, но еще более «большевистская», критически направленная против участников совещания: «На совещании был организован блок представляющий из себя махровый букет либеральной буржуазии из членов Государственной Думы 4-х созывов». Увы, эта надпись не принадлежит фильму Вертова, а значит, и аргумент о «большевистскости» надписей в фильме Вертова при всей своей убедительности не является достаточным.
Известно, что фильм «Годовщина Революции» был очень большим. Из скольких именно частей он состоял, точно неизвестно, но очевидно, что их должно было быть от двенадцати до четырнадцати. Это явствует и из книги «История смотрит в объектив», и из сведений, приводимых самим ВертовымСм.: Листов В. История смотрит в объектив. М., «Искусство», 1975, с. 178. Здесь количество частей (роликов) колеблется от одиннадцати до тринадцати. Так же и у Вертова в разных воспоминаниях количество частей колеблется в том же диапазоне.. Но этот параметр тоже очень неопределенный. Дело в том, что в то время не было стандарта, принятого сейчас, когда одна часть, то есть «коробка», — это обычно 300 метров пленки. Тогда части были скорее драматургическим понятием, а длина пленки в одной коробке могла варьироваться от 150 до 300 и даже более метров. Соответственно и количество коробок могло быть разным, и одна драматургическая часть могла находиться в двух коробках. Поэтому количество частей и количество коробок не всегда совпадает. И даже когда мы находим вроде бы точные сведения, как, например, в книге Листова опись фильмов, находившихся в агитпоезде 1921 года, где перечислено одиннадцать частей «Годовщины Революции» и указан общий метраж 3545 метровДлина части не была стандартной и могла колебаться: приблизительно 150—300 метров., мы не можем точно сказать, сколько метров в действительности насчитывал фильм. Мы не знаем, насколько точно были составлены эти списки и насколько метраж тех частей, то есть отдельных коробок-фильмов, которые посчитал кладовщик агитпоезда, совпадал с оригиналом фильма Вертова. Вполне могло быть, что некоторые части фильма уже понесли утраты, да и кладовщик мог вписать в документ лишние коробки. Поэтому даже документ из ЦГАОР (с 1992 года ГА РФ)Центральный государственный архив Октябрьской революции и Государственный архив Российской Федерации соответственно — прим. ред., который приводит в своей книге Виктор Листов, не дает нам абсолютно точной информации. То есть общий метраж фильма мог быть — и почти наверняка был — другим.
Задача исследователя заключалась в том, чтобы, вооружившись списком титров, просмотреть все фильмы, которые имеют отношение к событиям «Годовщины Революции»: к Февральской революции в Петрограде и Москве, лету 1917-го, Временному правительству, государственному совещанию в Москве, Октябрьской революции в Москве и Петрограде, ликвидации Учредительного собрания, Брестскому миру, гражданской войне на чехословацком фронте, лету 1918-го в Казани, Саратове и Хвалынске и, наконец, трудовым коммунам, которые как раз в 1918 году и начинали образовываться. Пришлось просмотреть десятки роликов пленки, сравнивая их со списком надписей фильма. И по счастью, очень многие фрагменты были идентифицированы довольно легко. Труднее всего, казалось, будет идентифицировать события войны 1918 года и съемки трудовых коммун, но именно эти ролики нашлись в первую очередь и в очень хорошем техническом состоянии — почему-то к ним мало обращались и мало использовали, хотя сам хроникальный материал действительно известен по другим фильмам. Но никто никогда не собирал все эти части вместе как фильм Вертова. Таким образом, сама работа по идентификации этого фильма была не только и не столько трудоемкой, сколько требовавшей внимания, тщательности и проверки довольно большого списка архивных номеров. В результате этой работы фрагменты фильма Вертова стали обнаруживаться целыми кусками. Разумеется, они не были до этого времени идентифицированы и обычно каталогизировались в архиве под условными архивными названиями. Датировки их также были очень условными. Так, сюжет «Трудовые коммуны» был в картотеке архива отнесен не к 1918-му, а к 1925 году.
В результате архивного поиска были выявлены следующие учетные номера, которые полностью соответствуют списку драматургических частей и межкадровых надписей в тексте афиши 1918 года.
Суммарная длина этих роликов, учитывая возможные фрагменты из киножурналов, достигает примерно 3000–3100 метров.
В процессе просмотра архивного материала и сверки его с монтажными листами выяснилось еще одно интересное обстоятельство. В монтажном листе на единицу хранения 12962, составленном Широковой 14 декабря 1967 года, мы видим не только полностью сохранившийся фрагмент фильма Дзиги Вертова, но и его заглавный титр: «Годовщина революции. Часть 1-ая. Февраль-Октябрь». Архивист делает примечание: «Есть предположение, что второй частью этого фильма являются киносъемки за номером 11549, а третья часть — 12837». Но при том что совершенно понятно, о каком фильме идет речь, и крупный шрифт заголовка не оставляет сомнений, что мы видим именно название фильма и марку Кинокомитета Наркомпроса, идентификация его как фильма, принадлежащего Дзиге Вертову, никак не обозначена! Архивист, делая предположение о принадлежности нескольких частей одному и тому же фильму, делает проницательнейшие наблюдения, ориентируясь естественным образом на порядковые номера титров, на графику титров, на события, происходящие в этом фильме, на их последовательность и на характерное проявление старой орфографии внутри новой орфографии (когда наборщики еще по ошибке продолжают время от времени писать титры по старым правилам). То же самое наблюдение предложил и Виктор Листов.
И сам фильм в электронном каталоге киноархива условно назван как «Годовщина Февральской буржуазно-демократической революции в Петрограде». Удивительно, но за 50 лет после статьи Листова и архивной работы Широковой точное название фильма не было внесено в архивный каталог. Это обстоятельство также задерживало обнаружение и идентификацию «Годовщины Революции». Надо заметить, что и в большинстве остальных обнаруженных фрагментов этого фильма названия глав, или разделов, большей частью отсутствуют. Очевидно, это происходило потому, что начала и концы роликов пленки изнашивались и рвались в первую очередь. Поэтому при поступлении в архив фильмы часто получали условные названия, иногда просто по первому сохранившемуся интертитру. В сохранившихся кусках «Годовщины Революции» осталось только четыре оригинальных названия отдельных частей, или внутренних фильмов: «Годовщина Революции», «Октябрьско-ноябрьская революция в Москве», «Открытие и ликвидация Учредительного Собрания» и «Мозг Советской России».
Здесь архивист Широкова отмечает — на это тоже нужно обратить внимание — плохое фотографическое качество материала в первой части фильма. При том что Широкова на тот момент имела дело с оригинальным позитивом на нитропленке, часть которого была вирирована. В монтажных листах другой части находим уточнение, что вирировалисьОкрашивание посредством виража — раствора золота или платины, что предает определенный тон, — прим. ред. интертитры к этому фильму, они были окрашены в красный цвет. Поскольку надписи (интертитры), специально изготовленные для фильма и напечатанные в то же время, находятся в неплохом состоянии, неважное качество изображения в этой части свидетельствует о том, что сам Вертов имел дело с конратипированным материалом, который к моменту, когда он вошел в фильм, «Годовщина Революции» уже находилась не в идеальном техническом состоянии. Мы видим на пленке следы многократного контратипирования, наложившиеся один на другой следы от перфорации разных пленок.
Значит, в тот момент, когда фильм был выпущен на экраны, многие его фрагменты, относящиеся к 1917 году, находились далеко не в идеальном фотографическом качестве. Зато все материалы, снятые после начала 1918 года, съемки, произведенные в том году и вошедшие в фильм — эпизоды «Казань», «Трудовые коммуны», — в хорошем техническом состоянии. Очевидно, это не контратипДубликат с негативным изображением — прим. ред., в отличие от материалов 1917 года. Вероятно, позитивное изображение для этих эпизодов фильма печаталось с оригинального негатива, поскольку материал 1918 года был снят операторами Кинокомитета. Это обстоятельство нужно учитывать, если думать о реставрации (реконструкции) фильма. Да, мы можем улучшить техническое качество, если найдем исходный материал того или иного кадра в другой ленте. Тогда его можно просто заново напечатать с негатива и вставить в картину. Но в этом решении будет заключена историческая неправда, потому что Вертов-то показывал фильм в ином техническом качестве. И что мы должны делать? Улучшать Вертова? Или восстанавливать фильм в том виде, зачастую технически не идеальном, в каком он его сделал в 1918 году? Это серьезнейший вопрос, он каждый раз возникает при восстановлении раннего кино и до конца еще не решен исследователями.
Итак, прочесывая подряд все десятки коробок хроники того времени, мы натыкались на фрагменты фильма, сравнение которых с оригинальным списком надписей определенно, стопроцентно доказывало, что мы видим фрагменты именно «Годовщины Революции». Понятно, что фильм делался в очень тяжелых технических условиях, и доподлинно даже неизвестно, в каком количестве экземпляров он был отпечатан. Но мы знаем, например, по мемуарам Григория Болтянского, что в то время важные фильмы выпускались тиражом в четыре-пять экземпляров, а некоторые особенно важные, включая «Годовщину Революции», — до 40 экземпляровСм.: Болтянский Г.М. Великая Октябрьская социалистическая революция и рождение советского киноискусства. Из истории кино. Материалы и документы. М., Изд-во Академии наук, 1959, вып. 2, с. 99.. Статью Болтянского цитируют другие авторы, и понятно, что этот верхний предел — 40 экземпляров, — естественно, приписывается фильму Вертова. Но сам Вертов в статье 1940 года «Из истории кинохроники», описывая, как он «сдавал свой первый производственный экзамен» — к тому времени он был совсем молодым человеком, менее полугода работавшим в кинематографе, — говорит о том, что одновременно работал с тридцатью монтажницами, как будто бы совершая сеанс одновременной шахматной игрыСм.: Дзига Вертов. Из наследия. Цит. изд., том 2, с. 320.. (В другой публикации он называет другое количество копий — 50, а количество монтажниц почему-то меньше — 25Там же, с. 164.).
Ему нужно было постоянно помнить огромное количество монтажных кадров, отдельно изготовленных надписей, их последовательность и другие детали. Нужно было держать в голове одновременно 242 сюжета на 30 отдельных площадках — это была феноменальная работа. И я думаю, здесь мы тоже можем сделать текстологические наблюдения, которые многое объяснят.
Итак, как минимум 30 монтажниц одновременно монтировали 30 позитивных копий. А что представлял собой негатив фильма, обычно единственный экземпляр? Существовал ли он как нечто целое? Мы знаем историю о том, что в марте 1919 года, когда заведовать отделом хроники Москинокомитета стал Владимир Гардин, он заставил Вертова восстановить все выпуски журнала «Кино-Неделя», сделанные к тому времени. Но что означает само слово «восстановить»? Неужели за полгода они могли прийти в полную негодность? И потом, если позитивные копии отправлялись по кинотеатрам и уезжали с агитпоездами в разные концы Советской Республики, что же именно нужно было восстанавливать? И если вдруг понадобилось восстанавливать «Кино-Недели», то не мог ли точно так же нуждаться в восстановлении и фильм «Годовщина Революции»?
Виктор Листов, неутомимый исследователь Вертова, процитировал однажды очень интересный документ, касающийся этой темы. Кинокомитет выпускал машинописный бюллетень, сохранившийся в архиве ЦГАОР (ныне ГА РФ). Там мы читаемЦГАОР, ф. 2306, оп. 21, д. 12, л. 46. (Цит. по: Листов В. Две «Кинонедели». К спорам и рассуждениям о том, как рождался советский документальный фильм. — «Искусство кино», 1968, № 5, с. 99).:
«24 марта (1919 года. — Н.И.) заведующий отделом поручил съемщику тов. Вертову восстановить разрозненную хронику кинокомитета подборкой негативов каждого из выпущенных номеров. Тов. Вертовым производится порученная ему работа. По представленному им отчету хроника находится в ужасном состоянии — это, по выражению доклада, «винегрет из негатива, позитива, надписей, вырезок из драм и пр.».
Странно, что Вертов, начинавший свою службу в Кинокомитете делопроизводителем и отвечавший за прием отснятой пленки от операторов и ее учет, мог допустить такой хаос в хранении ценнейших материалов. Впрочем, ему приходилось выезжать из Москвы с агитпоездами, и поэтому он не всегда мог контролировать систему учета и хранения киноматериалов. Но логично уже то, что именно ему было поручено провести эту работу.
Итак, ему пришлось иметь дело с «винегретом» из самых различных материалов. Это были позитивы смонтированных фильмов, отдельные куски негативов и отдельно снятые надписи, изначально не имеющие негативов. Вертову было поручено подобрать именно негативы «Кино-Недель», поскольку позитивы готовых фильмов, понятное дело, резать было незачем.
А негативы того времени упорядочить было, по всей видимости, достаточно непросто. Операторы привозили в Кинокомитет отснятый материал в негативе. Эти пленки склеивались в определенные сюжеты, с которых печатались позитивные куски, и в них затем вклеивались надписи, сочиненные, как правило, самими операторами. Таким образом, готовый фильм всегда представлял собой только позитивную копию, а негатив оставался в виде достаточно небольших склеенных сюжетов. При этом частично те же негативы могли использоваться для печати позитивов отдельных сюжетов «Кино-Недель». Могли они также быть использованы и для вставки в другие фильмы.
Когда Вертов восстанавливал «Кино-Недели», он оставил замечание, что многие недостающие негативы этого киножурнала находятся в фильме «Годовщина Революции»См.: Листов В. Первый фильм Дзиги Вертова. М., «Прометей». Историко-биографический альманах, 1969, т. 7., с. 135. Полный список сюжетов «Кино-Недель», вошедших в «Годовщину Революции», есть в архиве Вертова в РГАЛИ: ф. 2091, оп. 2. ед. хр. 381.. Этим обстоятельством могут объясняться неточности, которые мы находим в восстановленном Вертовым журналах, на них указывает в своей статье ЛистовСм.: Листов В. Две «Кинонедели». Цит. соч., с. 98.. Поскольку иногда Вертову приходилось допечатывать недостающие надписи, он, вероятно, мог в этих случаях ошибаться с нумерацией интертитров.
И теперь уже мы можем заметить, что некоторые фрагменты «Годовщины Революции» не сохранились в фильме, но они есть в «Кино-Неделях». Так, например, финал эпизода «Брестский мир» отсутствует в фильме, зато он есть в различных «Кино-Неделях». Это четыре последних сюжета: «8. После заключения мира, страна быстро перешла к мирной жизни. В Петрограде на Неве появились шведские пароходы—«купцы». 9. Русские инвалиды массами стали прибывать из пленаПод этой надписью были объединены сразу несколько кадров, входивших в «Кино-Неделю» № 3. См.: РГАЛИ, ф. 2091, оп. 2. ед. хр. 381.. 10. Изгнанные с родины войной беженцы потянулись в оккупированные области. 11. Были установлены демаркационные линии — границы советской России».
Не означает ли это, что Вертов, восстанавливая «Кино-Недели», вернул на место фрагменты негатива, полгода назад изъятые из журналов, изымая теперь в свою очередь их же из фильма? Хотя, впрочем, это могут быть и вполне естественные утраты.
При сравнении списка надписей к фильму и надписей, сохранившихся в фильме, обращает на себя внимание то, что некоторые фрагменты «Годовщины Революции» имеют разную сквозную нумерацию надписей. Так, у первых пяти эпизодов фильма — «Революция в Петрограде», «Революция в Москве», «Временное правительство», «Правительство Керенского» и «Государственное совещание» — на афише сквозная нумерация с первого по семьдесят четвертый номер. Но внутри фильма она другая. Это можно объяснить двумя причинами.
Первая причина — слишком большая длина надписей. Они не могли поместиться в одном кадре и поэтому были разбиты на несколько надписей меньшего размера с литерными обозначениями. Самый первый титр в фильме получил такую нумерацию:
«1. Рабство, тяжесть трехлетней войны и недостаток продовольствия вызвали в начале 1917 года в народе волнения, принявшие 1а. грозный характер. Расшатанный правительственный аппарат, а тем более развратная власть не 1б. могли удержать народные массы. (Далее номер 2 из афиши присоединен к номеру 1б на кинопленке.) 25 февраля бунты в Петрограде усилились. Народ вышел на улицу».
Вторая причина заключается в том, что некоторые фрагменты «Годовщины Революции» уже имели заранее свою собственную нумерацию, поскольку, очевидно, являлись фрагментами других ранее сделанных фильмов.
Эта гипотеза подтверждается еще одним наблюдением. Некоторые самостоятельные части фильма — «Государственное совещание», «Мозг Советской России», «Чехо-словацкий фронт», — будучи абсолютно идентичны по составу и количеству надписей «Годовщине Революции», сохранились в архиве в гораздо более длинном варианте, нежели в том, в каком они вошли в фильм «Годовщина Революции». Это может означать только одно: Вертов брал уже готовые фильмы и выкраивал из них те куски, которые были нужны ему для «Годовщины Революции». Фильм, таким образом, представлял собой очень сложную композицию перемонтированной хроники 1917 года, снабженной новым авторским текстом, и больших кусков из фильмов 1918 года. Вполне вероятно, что материал «Кино-Недели», выходившей с лета 1918 года, тоже мог быть использован при монтаже фильма-гиганта. Но сюжеты киножурнала встречаются в фильме не так частоСм.: РГАЛИ, ф. 2091, оп. 2. ед. 381. Вертов перечисляет пятьдесят сюжетов из «Кино-Недель», вошедших в «Годовщину Революции». (Еще один упомянутый Вертовым сюжет — с участием военного министра Гучкова — из «Кино-Недели» № 35 явно не может принадлежать «Годовщине Революции», поскольку этот номер журнала вышел в феврале 1919 года.) В самом же фильме 242 сюжета. Таким образом, подавляющая часть «Годовщины Революции» (около 80 процентов) к «Кино-Неделям» отношения не имеет., тогда как использованные фрагменты фильмов производства Скобелевского просветительского комитета 1917 года и советских фильмов производства 1918 года в фильме Вертова очень велики.
Таким образом, гипотеза о том, что материал «Кино-Недели» был основным источником для «Годовщины Революции» скорее опровергается, нежели подтверждается, хотя она и принимается некоторыми исследователями Вертова как аксиома. Пример фильма «Чехо-словацкий фронт» (оператор Петр Ермолов; 3 части)Сохранился в РГАКФД, архивный номер 12799, каталогизирован под названием «Взятие Казани, Симбирска и Самары Красной Армией» (1918); 872 метра. показывает, что финал третьей части был включен в «Кино-Неделю» № 22 (сюжет «Пенза»)См.: «Советская кинохроника, 1918—1925». Аннотированный каталог. Т. 1: Киножурналы. М., 1965, с. 23. В сохранившихся экземплярах этого номера «Кино-Недели» состав сюжета гораздо короче, нежели в описании (см. № 12235 в РГАКФД)., а в «Годовщину Революции», как показывает найденный список надписей, вошли первые две с половиной части. То есть материал «Чехо-словацкого фронта» разошелся по двум разным фильмам, а не дублировался в них.
Человек, сочинивший авторский текст к первым частям фильма, к хронике 1917 года, явно не обладал опытом составления кинотитров, и поэтому они получились слишком длинными для размещения на экране. Можно предположить, что этим неопытным человеком мог быть сам Вертов. И поэтому другой человек, тот, кто печатал титровые плакаты, укоротил их и снабдил литерами, чтобы не перепутать их последовательность.
Впрочем, некоторые исследователи считают, что у Вертова был соавтор, и даже называют его фамилию — Савельев. Вертов признавал, что Савельев «делал надписи к некоторым частям»См.: Дзига Вертов. Из наследия. Цит. изд., т. 2, с. 164., и называет его «литератором», хотя Алексей Иванович Савельев известен как фотограф, оставивший потомкам помимо прочего фотолетопись московских революционных событий 1917 года. Особенно выделялась в печати его серия «Хвосты», как назывались тогда очередиСм.: Журнал «Искры», № 39, 8 октября 1917 года.. Снимал он Москву и во время Февральской революции, и во время Октябрьской. У него был брат Василий, также фотограф. Были ли они литераторами? Об этом судить трудно, нам неизвестны их литературные сочинения. Но вот Лев Кулешов и Александра Хохлова вспоминают братьев Савельевых исключительно как талантливых фоторепортеров КинокомитетаКулешов Л., Хохлова А. 50 лет в кино. М., «Искусство», 1975, с. 66.:
«Особенно отличались конкретной точностью сюжета, выразительностью, образцовой композицией и высокими техническими качествами фотографии братьев Савельевых…»
Итак, насколько полно сохранился фильм «Годовщина Революции»? Мы можем суммировать текстологические наблюдения. Все надписи в фильме пронумерованы. На всех монтажных планах присутствуют так называемые стартовые номера, цифры, написанные в межкадровом пространстве на третьем от склейки кадрике, или, как теперь говорят, фрейме. Сверка этих номеров является убедительным доказательством почти стопроцентной сохранности фильма. Мы наблюдаем полное совпадение последовательности надписей в фильме с последовательностью надписей на афише, четкую последовательность нумерации интертитров внутри частей фильма и последовательность стартовых номеров внутри сюжетов.
Теперь, сравнивая по надписям выявленные в архиве фрагменты, мы можем уточнить количество частей, из которых состоял фильм. Слово «часть» имеет два значения: одно — драматургический сегмент, второе — ролик, в обиходе тоже называемый частью. В результате мы можем констатировать, что в «Годовщине Революции» было четырнадцать драматургических частей, которые заключались в тринадцати роликах.
В фильме можно найти забавные казусы, явно не имеющие отношения к первоначальному монтажу. Так, в эпизоде «Правительство Керенского» (№ 12572) есть кадр с Керенским и женщинами из «ударного батальона», принадлежащий фильму «Взятие Зимнего дворца», который был снят осенью
1
9
2
0 года
См.: «Советские художественные фильмы». Аннотированный каталог. Т. 1: Немые фильмы (1918—1935), с. 21. Экземпляр фильма хранится в РГАКФД под № 1940.. И он появляется в хронике лета 1917-го! Объяснить этот забавный анахронизм можно тем, что агитпоезда, в программу которых входила «Годовщина Революции», разъезжали по стране до 1921-го. Поэтому кадр из фильма 1920-го вполне мог попасть в программу агитпоездов и быть вклеен в «Годовщину Революции» уже во время гражданской войны, ведь до 1921 года оба этих фильма вполне могли находиться в одной и той же фильмотеке. Теоретически можно предположить, что такую вклейку мог сделать сам Вертов, проведший много времени в агитпоездах.
Единственный ролик, продолжающий вызывать текстологические вопросы, — это эпизод про подписание Брестского мира. Во всех других идентифицированных к настоящему моменту роликах титры написаны по новой советской орфографии и полностью совпадают с текстом титров на афише. Но в ролике, относящемся к подписанию мирного договора в Бресте в марте 1918 года, ситуация несколько другая. Мы находим несколько титров, полностью совпадающих со списком надписей из афиши: «Здание, в котором происходили переговоры об условиях перемирия», «Болгарские делегаты: полковник Гончев, советник д-р Анастасов», «Генерал Гофман отправляется с германскими и австро-венгерскими уполномоченными на заседание», «Подписание условий перемирия принцем Леопольдом Баварским», — но все титры там написаны по старой орфографии (!), с ятями и ерами. Интересно также, что, несмотря на отсутствие надписи «Русские делегаты т.т. Каменев, Иоффе и Карахан отправляются на заседание», все эти персонажи появляются в кадре по очереди именно в этой последовательности: Каменев, Иоффе, Карахан.
Мы можем предположить, что в этом случае Вертов поступил так же, как и с другой хроникой 1918 года: брал готовые фрагменты других фильмов, сохраняя оригинальные надписи. Поэтому в титрах остались правила старой орфографии, еще широко применявшейся в марте 1918 года. Но почему надписи совпадают только отчасти? Почему присутствуют надписи, отсутствующие у Вертова? Возможно, что это один из фильмов-доноров «Годовщины Революции», оригинал, не перемонтированный Вертовым. Но доказать сейчас это мы не можем. Точно так же мы не можем доказать и того, что Вертов использовал этот ролик вместе с надписями по старой орфографии. Но сходство сюжетов и тождественность надписей явно говорит о том, что именно этот материал присутствовал в фильме Вертова.
Удивительным образом четыре финальных сюжета этого эпизода, как мы заметили раньше, обнаруживаются не где-нибудь, а именно в различных номерах журнала «Кино-Неделя»«Кино-Неделя» № 3 (эпизод с возвращением русских пленных) и «Кино-Неделя» № 1 (эпизод с беженцами в Орше), «Кино-Неделя» № 5 (шведские пароходы на Неве).. Не является ли это результатом вертовского «подбора негативов» «Кино-Недели»? Не восстановил ли он киножурнал за счет собственного фильма?
Вероятно, и другие вопросы еще не раз могут возникнуть в процессе восстановления картины. Но уже сейчас понятно, что «Годовщина Революции», около ста лет хранившаяся во фрагментах, наконец начинает собираться в единое целое. Работа, начатая пятьдесят лет назад Виктором Листовым и Людмилой Широковой, получает продолжение. Мы можем уверенно считать, что фильм на наших глазах практически возрождается из руин.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari