25 января 2019 года умер режиссер Душан Макавеев, ему было 86 лет. Станислав Луговой вспоминает одного из создателей «черного фильма», нарушителя социалистического покоя и эпатажного могильщика всего мира, будоражившего как родную титовскую Югославию, так и растленный буржуазный Запад.
Звезда этого ребячливого анархиста взошла в 1960-е, когда на карте мира возникали многочисленные «новые волны», которые, подобно цунами, смывали устаревшие представления о важнейшем из искусств. Начитанные умники из журнала Cahiers du cinéma быстро переквалифицировались из кинокритиков в кинорежиссеры. Итальянские мэтры решили переосмыслить связи с породившим их неореализмом и окунулись кто в барокко, кто в экзистенциализм, кто во фрейдизм. Волны накатывали на Германию, Венгрию, Польшу, Чехословакию. К середине 1960-х ревизионистская мода докатилась до Балканского полуострова и получила там простое и красноречивое название — «югославская черная волна» (или попросту «черный фильм»). Бомба замедленного действия для царствующего титоизмаКоммунистическая идеология Югославии, получившая название по имени правителя Иосипа Броз Тито.
На официальных экранах Югославии господствовал лобовой социалистический реализм и партизанский фильм, но из каких-то темных щелей коллективного бессознательного в кинематографический мир вылезли недовольные молодые люди, которые подменяли оптимизм на пессимизм, героев — на антигероев, а местом действия избрали отталкивающие окраины с вечной грязью и неопрятными люмпенами. Одним из этих недовольных оказался Душан Макавеев. Внук эмигрировавшего из Российской империи военного инженера, сын исчезнувшего после ареста СМЕРШем архитектора. Студент-психолог. Хулиган.
Путь Макавеева начался, когда югославские чиновники, увлеченные сотрудничеством с капиталистическими кинопродюсерами, перестали интересоваться тем, что снимали на местных студиях дебютанты. Цензура расслабилась до немыслимого предела. Потом, правда, опомнилась, но было уже поздно. Душан Макавеев успел уже снять «Человек не птица», «Любовный случай, или Трагедия почтово-телеграфной служащей», «Невинность без защиты». Его фильмы были откровенны, даже грубы. Они полнились сюрреалистической коллажной поэтикой, в них мелькали охотники на крыс, обнаженные телефонистки и югославские акробаты периода немецкой оккупации, сексологи читали лекции о фаллических культах, патологоанатомы извлекали человеческий мозг. Ядовитые цветы «черного фильма» уже распространили аромат на крупнейших европейских кинофестивалях, и теперь, чтобы избавиться от этого запаха, их следовало нещадно вырвать с корнем.
В самом начале 1970-х Макавеев снимает свой самый известный фильм — «В.Р. Мистерия организма», удивительную непристойную сатиру на холодную войну, американский милитаризм, дряхлый советский коммунизм начала эпохи застоя и идеи радикального психиатра Вильгельма Райха. Там сексуально раскрепощенная югославская коммунистка Милена пытается соблазнить советского фигуриста Владимира Ильича. Тот отрезает ей голову коньками и распевает после этого «Молитву Франсуа Вийона» Булата Окуджавы (голосом Булата Окуджавы). Пропагандистские фильмы 1940-х о Сталине смешиваются с документальными кадрами изуверского лечения электрошоковой терапией. Реальный американский трансвестит-инженю описывает первый сексуальный опыт с мужчиной, а феминистская активистка учит женщин мастурбировать. Еще мы узнаем о судьбе Вильгельма Райха, окончившего свои дни в тюрьме. И понимаем, что истинной свободы в мире нет вовсе. Ни на Балканском полуострове, ни в сердце свободного мира.
На родине Макавеева фильм предсказуемо объявили порнографическим, положили на полку, а самого режиссера заклеймили врагом государства. Вскоре в газеты поступило официальное письмо, в котором предписывалось не упоминать имен Жилника, Макавеева, Петровича и других апологетов «черного фильма». Исключение — некрологи об их внезапной кончине. А вскоре Макавеев внезапно обнаруживает, что болты крепления колес на его автомобиле кто-то подпилил. Режиссер покидает Югославию.
Оставаясь верным анархистскому нраву, Макавеев снимает на Западе «Сладкий фильм», картину, в которой его эпатажное хулиганство перешло все мыслимые пределы. С экрана лилась густая лава венского акционизмаРадикальное движение австрийских художников, возникшее в 1960-е, чья перформативная деятельность отличалась деструктивностью в исполнении экстремальной коммуны Отто МюляОдин из лидеров венского акционизма, со всеми сопутствующими элементами — публичными испражнениями, совокуплениями, рвотой. Женщина под русскую церковную музыку соблазняла сладостями и обнаженным телом шестилетних мальчиков, рифмуя происходящее с кадрами эксгумации останков польских солдат в Катыни.
Словно исследуя на прочность границы допустимого на экране, но теперь уже в западном мире, Макавеев пускает в ход горы сахара, потоки шоколада и человеческих выделений, гигантскую бутафорскую голову Карла Маркса, матроса с «Потемкина», эрегированный член, выкрашенный золотой краской. Он все делает с подростковой страстью, теряя всякое чувство меры, но с пугающей искренностью и трогательной инфантильностью. В результате исполнительницу одной из ролей, актрису Анну Пруцнал, лишили польского гражданства и запретили въезд в страну, не пустив даже на похороны матери, а канадская актриса Кароль Лор покидает проект в самый разгар съемок и подает на режиссера в суд. Сейчас, почти полвека спустя, становится очевидным, что именно Макавеев является прямым кинематографическим предком Ильи Хржановского, автора фильма «4» и мегаломанского проекта «Дау».
Западный мир оказался не слишком терпимее правившего в Югославии режима Иосипа Броз Тито. Да, болты на колесах больше никто не подпиливал, но Макавеев выпадает из творческого процесса на долгие семь лет, пока не получает карт-бланш от шведского продюсера Бо Йонсона. Появляется фильм «Монтенегро», все так же заряженный анархистской эстетикой, антибуржуазным пафосом и эротическими эксцессами. Фильм даже попадает в основной конкурс Каннского кинофестиваля 1981 года. Буржуазия милостиво прощает смутьяна и позволяет себя эпатировать. После этого Макавеев словно начнет активно сопротивляться общественному признанию. Главный провокатор кинематографа 1970-х будто намеренно потеряет злобу, язвительность и эпатажный заряд. Он примется снимать достаточно комфортное кино с участием Эрика Робертса («Парень из фирмы «Кока-Кола»), легкую политическую сатиру («Манифест»), пока не завершит творческий путь скромной перестроечной комедией «Горилла купается в полдень», повествующей о майоре Красной армии, который опоздал на поезд, вывозивший Советские войска из Германии, и остался в Берлине.
Макавеев пережил Тито, как пережил и развал Югославии, поступившей с ним столь сурово. Кажется, что Макавеев сознательно решает отбросить образ нарушителя спокойствия и ниспровергателя основ, тихо уйти из кинематографа, спокойно закрыв за собой дверь. Шаг настоящего бунтаря — перестать шокировать публику, не боясь обвинений в наступившей творческой импотенции, раз уж публика полюбила шок и страстно желает быть изнасилованной. Его право. Теперь уже навсегда.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari