«Молодость убежденно побеждает ханжество, аскетизм и ложную принципиальность»

<…>

Орлов Н.Редактор к/с «Мосфильм»: Сценарий «Карнавальная ночь» очень необычный для нашего кинематографа, сценарий, необычный по своим жанровым признакам, необычный своими приемами, с помощью которых автор раскрывает замысел произведения.

Сегодня мы впервые рассматриваем сценарий комедии-ревю, комедию-обозрение. Этот вид комедии не был до сих пор представлен в нашем искусстве, кинематографе самостоятельно, а присутствовал в качестве отдельных элементов в некоторых комедийных картинах.

Сценарный отдел поставил сценарий «Карнавальная ночь» на обсуждение членов Художественного совета, зная, что работа над сценарием еще не завершена, т.к. мы хотели проверить свои впечатления, сопоставив их с выступлениями членов Художественного совета. Этого же, насколько я знаю, желают и авторы сценария.

И другое соображение руководило сценарным отделом: мы боялись, что многочисленные обсуждения и повторные доработки погубят одно из основных качеств нашей комедии — ее свежесть, непосредственность.

В целом, мне кажется, сценарий удался. «Карнавальная ночь» — это очень хорошая комедия. Авторы создали очень интересный, нужный, не потерявший злободневности образ Огурцова, сумели завязать чрезвычайно напряженное, насыщенное острыми драматическими ситуациями действие. Авторы создали здоровую, жизнерадостную комедию, в которой молодость убежденно побеждает ханжество, аскетизм и ложную принципиальность.

Комедия написана весьма непринужденно, с большой выдумкой. В то же время комедия «Карнавальная ночь» пока еще неравноценна в своих отдельных частях. Она распадается на две основные части, из которых первая (подготовка к новогоднему концерту) вызывает у нас большие претензии, нежели вторая часть (сам концерт).

Прежде всего, хочется сказать о любовной линии сценария. Она нуждается в уточнении, в некоторых акцентах. Мне кажется, следует подчеркнуть, что Гриша добивается встречи и объяснения с Леной. Надо подчеркнуть, что он хитрит, что он постоянно что-то выдумывает в этом отношении. Тогда появится то возрастание напряжения, которое сделает любовную интригу особенно интересной, а это необходимо, ибо сюжетная линия взаимоотношений Гриши и Лены — одна из основных линий, на которой держится действие сценария.

Второй момент, на котором следует остановиться, это клоунада. Она была переписана авторами. Дело в том, что не хватает остроты. Эта клоунада написана литературно, легко, интересно читается. В клоунаде Типа и Топа, в самом тексте, который произносят клоуны, пока еще не хватает остроты, какой-то «изюминки», благодаря чему сама интермедия станет заразительно смешной. Пока интермедия несколько аморфная по своему содержанию и несколько длинная.

Следовало бы переставить эпизод танца Редель и Хрусталева и клоунаду. Клоунада должна быть последней, т.к. она подводит своеобразный итог всей сцене.

Сценарный отдел считает, что сцена на лыжах несколько выпадает из сюжетного строя сценария. Она неожиданно переводит действие в другую плоскость, совершенно иную атмосферу, причем сцена очень невелика и производит впечатление неожиданной, чужеродной в настоящем сюжете.

Иллюстративно написан эпизод начала ночного бала. Гадание цыганок, аттракцион могли бы служить вторым планом действия, но никак не могут быть самим действием. Мне кажется, нужно ввести сюда Огурцова или Гришу с Леной с тем, чтобы продолжить действие, не теряя его.

Следует еще поработать над диалогом. В некоторых местах диалог засорен повторениями, а иногда и выдуманными шутками.

Настало время подумать и о содержании танцевальных номеров. Оно пока чрезвычайно условно.

Сценарий «Карнавальная ночь» требует очень точной режиссерской разработки, особенно в части эстрадных номеров, и дальнейшее присутствие режиссера в работе с авторами обязательно.

Сценарий находится в той стадии, когда его необходимо запускать в производство и дорабатывать его в процессе создания картины.

Птушко А. Л.Режиссер: Докладчик сценарного отдела сказал о том, что мы имеем дело с новым жанром, с новой вещью. Я не согласен с этим. Мы имеем дело с очень знакомым жанром.

Мне сценарий понравился, но больше всего не понравилось то, что я встретил здесь старых знакомых: Огурцов — это вроде Бывалов из «Волги-Волги» и т.д. Что-то очень много знакомого: аналогичная вещь Юткевича о трудовых резервах; вообще, все это в сумме вплоть до переодевания и т.д. мы уже видели. Все это по частям разбросано.

Нельзя говорить, что это жанр ненужный. Жанр нужный, и давайте к этому так подходить, и будем его делать и не называть его новым.

Я считаю, что такой фильм даже содружество двух авторов не в состоянии поднять. Здесь нужно авторство. Это сюжетное обрамление нужно давать не только декламированно, а и делать это. Этот сценарий должен пройти самую жесточайшую доработку. Здесь от деталей зависит все, вещь требует очень большой выдумки. Возможно, что в режиссерской разработке, но эта работа должна быть проделана не только одним режиссером, а целой группой выдумщиков, которые помогут решить какие-то детали, что обогатит вещь.

О построении вещи. Почему вдруг выпал зав. клубом, который вначале дан очень хорошо? В финале нужно его отыграть. Была одна идея, что он никуда не уезжал, а присутствовал негласно. Может быть и другое решение, но его нужно показать.

Не нравится мне то, что молодой человек боится объясниться в любви. Здесь нужно что-то придумать, но это дело вкуса.

Не использованы возможности, заложенные в сценарии. Скажем, листки блокнота сейчас вынули, и он тушуется, а если не убрать их просто, а заменить их, и он начинает читать что-то другое… (приводит пример с Чаплином), чтобы сыграть еще и на тексте: ему предложили другой текст, и он читает то, чего не ожидает.

Лабиринт. Он сейчас никак не отыгран, он хорошо начат, но не завершен. Если бы использовать это как средство препятствия, это может быть смешным.

О деталях. Например, при тщательном рассмотрении номера «Березка» и любого номера вообще, мы поймем, что «Березка» — это и у Пырьева, и в заграничных фестивалях есть. Если бы найти новое решение, в новом качестве показать, тогда этот номер может заиграть по-новому.

Хор мальчиков, ряд цирковых номеров можно иначе решить. Если серьезно взяться, можно это сделать, не ломая канвы вещи. Ряд режиссеров могли бы здорово это сделать, но мы боимся этого, а это вещи поможет, обогатит ее, и тогда она зазвучит по-новому.

Пырьев И. А.Директор к/с «Мосфильм», председатель Художественного совета, режиссер: Чтобы правильно развивалось обсуждение, я хочу сказать пару слов.

Вещь задумывалась с таким расчетом, чтобы можно было как можно больше использовать готовых эстрадных номеров. Во-вторых, вещь задумывалась так, чтобы сделать ее быстро, т.к. это для широкого экрана, в апреле месяце. Срок у авторов был чрезвычайно маленький (примерно меньше месяца). Поэтому неверно, когда в пример ставят некоторые хорошие положения из фильма Чаплина, который долго работал над сценарием и переснимал два-три раза. Здесь же срок был чрезвычайно маленький, история этой вещи такая, чтобы как можно больше использовать эстрадных номеров и сделать веселый фильм. Поэтому, когда будет критика членов Художественного совета, учтите это обстоятельство, что над вещью работали очень малое количество времени.

Роом А. М.Режиссер: Я считаю, что центральный образ Огурцова придуман авторами очень интересно, и я неслучайно спросил перед началом совещания, кто будет играть эту роль, так как для такой комедии может быть написано одно, а сыграно другое, и это очень важно. Мне кажется, что заложена умная мысль в Огурцове. Это бытует в нашей жизни; в искусстве, в литературе, в театре и в целом ряде других областей есть эта огурцовщина. Но мне кажется, что Птушко прав был, признавая ценность этой идеи, что это не доработано до конца. Это следует поставить, это интересно, но сценарный отдел зря так огульно перехвалил сценарий, что демобилизует авторов и необходимость работы над этим.

Что бы я прежде всего предложил режиссеру?

В советской стране есть очень много нового, интересного, и можно было бы сразу решить, что мы используем в этой вещи, чтобы были очень точные номера, и это стало бы обязательным условием для фильма, а вся работа [шла бы] над соединением этих номеров.

Кажется, что нет ничего обидного в предложении Птушко тщательнее доработать вещь на режиссерском столе и выделить эти элементы. Есть скучные места.

Я считаю, что такое произведение, фильм нам нужен, его снимать следует, но лучше было бы его обсуждать в режиссерском сценарии, когда были бы зарисовки, эскизы, когда мы знали бы эстрадные номера, кто играет. Тогда яснее стала бы реальность этого фильма. Сейчас трудно сказать окончательно. Я бы советовал сегодня договориться о приемлемости этого дела и заслушать еще раз вопрос о режиссерском сценарии, когда это будет доведено до предметного реального исполнения.

Пырьев И. А.: Вещь, по-моему, интересна, интересная она своей темой и тем, что у нас в некоторых организациях и даже на нашем Художественном совете некоторые люди уподобляются Огурцову. Это настораживает, и думаешь, как бы не сделаться на какое-то время Огурцовым. Абрам Матвеевич даже употребил слово «огурцовщина». Это типично. Само по себе интересно сделать такую картину. То, что он в какой-то мере похож на Бывалова, это не так страшно, это другая была ситуация. При правильно работе над сценарием можно явно убрать эту схожесть, и сценарий будет по-другому воспринят.

Интересный замысел, интересно все сатирическое, интересный образ Огурцова. Для такой вещи, насколько мы ее задумываем, это очень неплохо. Но рядом другие образы, положительные образы, они наиболее бледные и не очень яркие и запоминающиеся, а поэтому здесь хотелось бы побольше поработать. Вот эта девушка и Гриша. Эта любовь через письмо смешная. В комедии это допустимо. Само по себе интересно, это смешно, но что же дальше? Хотелось бы в этой молодой паре какие-то свои точные моменты их поведения показать.

Что мне кажется? Вещь интересная, веселая, остроумная, новая. Я не стыжусь этого слова. Это новое, Александр Лукич, интересно сделано. Может быть, такого типа ревю для западной, американской кинематографии не новое, а для нашей кинематографии это новое, у нас на протяжении огромного количества времени такие фильмы не появлялись. Это ново и интересно, но показалось, что очень хаотично все. Люди писали, писали, а отобрать не было времени. Хороший номер с клоунами, но зачем же это в таком стиле повторять Редель и Хрусталевым? Нет стройности, есть перегрузка материалом, потому что музыкальные номера; каждый номер — две-три минуты. Тут очень большая перегрузка материалом, и какие-то номера лежат не в плане этой вещи, например лабиринт, лыжники, гадание цыганок, бал-маскарад, елка — по-моему, это лежит в стороне от задуманного.

Есть затянутость экспозиции. Нужно ли начинать обязательно с оркестра? Не рано ли мы разоблачаем его? Не обкрадываем ли мы себя, не раскрываем ли карты? Мы должны собрать все это в кулак. Это основным ударом будет. (Приводит пример с к/к «42-я параллель».) А вы сразу начинаете раскрывать свои карты, и в последующем это будет менее интересно.

Правильно говорит Александр Лукич насчет заместителя директора. Авторы — смелые товарищи, и в репликах и поведении Огурцова некоторые будут узнавать себя. Но зачем его делать зам. директора? Пусть это будет директор. В наших произведениях всегда отрицательный второй секретарь, а не первый, а первый уезжает в отпуск, и, когда он возвращается, все налаживается. Почему делать заместителя? Директор, недавно назначенный, человек, которого из отдела кадров прислали. Вот тогда будет острее это дело.

Экспозиция имеет много затянутостей и, я бы сказал, номеров, которые мешают вещи, их нужно убрать.

Одну вещь вы не учли. Хороший эстрадный номер, для того чтобы он был совершенно блестящим с эстрады, долго готовится, потом обнашивается, доделывается, шлифуется и, наконец, становится готовым. Может ли наше кино в сроки, которые есть для кинокартины, за этот период времени сделать хорошие интересные эстрадные номера, свои, выдуманные? Мы можем сделать две-три песенки, вставной номер, но эстрадные номера нужно брать готовые. Я согласен с Абрамом Матвеевичем, что много интересного есть в эстраде. Ну, с иллюзионистом — это дело простое. Давайте используем это.

Например, номер Аделаиды Кузьминичны хороший, а что же вы бухгалтера обидели, тетю Дусю? Давайте, чтобы сотрудники сами себя в каких-то местах проявили, давайте сделайте так, чтобы они раскрыли себя с какой-то неожиданной стороны.

Прекрасная сцена в лифте, но длинновата. Вообще, много чудесных номеров. Огурцов проваливается в эти ящики и т.д. — на Огурцове многое построено, а рядом стоящие мало используются: тетя Дуся, бухгалтер.

Не правильно ли будет, если действительно это играют (в оркестре) старики, а потом оказывается, что это молодежь? Пусть это будет для зрителя неожиданным. Где-то нужно сделать завязку к старикам, узелочек, но не до конца это раскрывать. Тут советовать трудно, так как сами товарищи с юмором знакомы.

Что касается общего собрания режиссеров и авторов по поводу обогащения этого дела, кажется, не нужно этого делать, хотя в принципе это возможно, но до предела. Я согласен, что хорошая веселая комедия одним человеком не может создаваться, и тут дело их, как поступить.

Думается, что, несмотря на короткий срок, над сценарием нужно еще работать. Тут нужно еще кое-что убрать, выбросить, сократить, с чем вы (к авторам) согласны, и тогда можно приступить к его реализации.

Это вещь веселая, и нужно ее ставить. В конце концов, мы все больше уподобляемся концерту, который хотел организовать Огурцов. В этой вещи все эти элементы заложены. А основное — это интересный сатирический образ, который при удаче может быть образом более типичным, о котором будут всегда говорить и на который будут ссылаться, но нужно еще поработать с тем, чтобы потом этот сценарий запустить в производство.

Птушко А. Л.: Я все-таки с большим вниманием выслушал выступления товарищей и говорю, что мы становимся на неправильный путь: взять готовые номера и их сцементировать. Если говорить о новом, я согласен найти ростки нового. А если мы берем готовые номера, зачем приглашать Полякова и Ласкина? Если это новое, давайте это развивать. Я говорил, что я мог бы многое предложить по ряду номеров, например «Клоунаде», когда эта клоунада в новом качестве работает. А так это уже есть на экранах и в бесконечных фестивальных фильмах («Арена смелых», «Весенние голоса» и др.).

Как бы ни были авторы сжаты сроками, давайте развивать их основную идею, развивать линию Огурцова. А так это будет неорганическое слияние номеров. Я не предлагал делать широких собраний, а каждый из нас, болея за студию, т.к. народ требует веселых фильмов, охотно посидит вечер, чтобы по тому или иному трюку что-то предложить.

Пырьев И. А.: Никто не говорит, что [надо] брать исключительно готовые номера, но у нас есть одно обстоятельство, Александр Лукич: картина записана в плане министром для выхода на широкий экран до кинокартины «Илья Муромец». Она нам записана так, есть такой прямо заказ. Если над этим сценарием еще посидеть полгода, можно гораздо больше придумать. Но я говорю, что сценарий нужно товарищам разгрузить от материала, много его, никуда это не войдет. Материала много, но он малоинтересный. Например, цыганки гадают, а почему бы не спели бы они? Почему бы не услышать с экрана цыганское пение? Это интересно. Надо что-то убрать, и чтобы каждый номер пошел аттракцион за аттракционом.

Было совещание коллегии по широкоэкранным фильмам, где было принято решение о запуске этого фильма в апреле месяце.

Маневич И. М.Сценарист: Жалко, что это идет только для широкого экрана.

Поляков В. С.Соавтор сценария: Мне хочется сказать о следующем.

Когда мы говорили вначале с вами о номерах, о сроке небольшом, и о том, что эти номера нужно соединить, мы сразу сказали, что это не очень интересно, что мы не хотели делать фильм-концерт, а хотели делать фильм-ревю. Мы не хотели делать «Веселые звезды» ни в коем случае, а прежде всего мы задумали тему — центральную идею нашей картины: борьба со скучными людьми, борьба с ханжеством.

Когда говорят о том, что «вот Чаплин — это очень хорошо», мы хотим учиться этому, и мы вспоминаем, как строится комедия: имеется центральный комедийный персонаж, который ярко выписан, подробно, который действует и попадает в различные положения, а остальные — героиня (всегда глупая), злодей и др., но они являются фоном. Отсюда всякое большое уточнение, увеличение характеров, не представляется здесь очень нужным. И мы это делали совершенно сознательно. Если начнем разрабатывать всю линию любви, мы потеряем направленность комедии, которую мы хотели ей придать. Поэтому, когда Абрам Матвеевич говорит, почему же мы не подумали, какие мы берем номера из Мосгосэстрады, мы думали об этом. Певцы — это ерунда. Что мы можем взять из эстрады? Фельетон? У нас же Огурцов из фельетона. Единственно, что можно взять, — это балетный номер, жонглеры, иллюзионист, но ни певица, ни хор сюда не идут. Иначе это будет сразу «Веселые звезды».

Мы будем принимать любые советы, если это улучшит картину, и будем этому очень благодарны.

Я абсолютно не согласен с вами, когда вы говорите, [что] Огурцов — это Бывалов. Их роднит глупость. Бывалов — это человек, который присваивает чужие успехи.

Пырьев И. А.: Бывалов не дает выступать своим самодеятельным силам. Вот этим он и похож на Огурцова.

Поляков В. С.: Когда вы говорите, что нужно еще что-то искать, это правильно. Можно найти что-то смешное и в иллюзионисте, но, если мы это будем делать, нагрузим вещь смешными вещами, это будет смех ради смеха и не будет нести нужной функции для хода картины.

Последнее. Зам. директора не потому, что мы боимся сделать его директором, а здесь есть какой-то символ: человека назначили временно исполняющим обязанности.

О номерах. Вы говорите, что они не сделаны. Мы написали песенки. Это примерный ход номера. Это невозможно без помощи композитора и режиссера сделать. Это нужно делать вместе, нам кажется. И обидно, если это будет делаться только для широкого экрана.

Значит, мы отнюдь не отказываемся дальше работать, и просим не учитывать, что у нас было мало времени. Время здесь ни при чем.

Ласкин Б.С.Соавтор сценария: Мне мало остается, что добавить. Я не буду останавливаться на частностях. Мне очень приятно, что выступавшие товарищи на Художественном совете оценили нашу работу в плане создания центрального образа. А ключ к этому человеку выражен в маленьком эпизоде лабиринта.

При работе над комедией мы были далеки от мысли и категорически против создания киноконцерта, которые зритель терпеть не может, не принимает. Поэтому мы сделали сюжет, центральный персонаж.

Мы считаем, что нужно сейчас обязательно учесть ряд замечаний в разработке и трюков, и внутреннего хода отдельных сцен и аттракционов совместно с режиссером, балетмейстером, композитором. Если рассуждать чисто производственно и разделить работу на съемочный и подготовительный период, то подготовительный — должен быть более длинным: всего — условно шесть месяцев, из них 3,5 мес. подготовка, а остальные 2,5 мес. съемки.

Я согласен с замечаниями по поводу перегруженности материалом, и мы эту работу с удовольствием сделаем.

Очень приятно, что все выступавшие товарищи в равной степени ощутили главный авторский прицел вещи.

Относительного широкого и узкого экрана. Это абсолютно ясно. Это было бы абсолютно антигосударственно и обкрадывало бы зрителя (если это будет только для широкого экрана), когда должны посмотреть фильм миллионы людей, встречающие Огурцова в разных областях жизни.

Я благодарю вас за внимательное отношение к этому делу. Мы пойдем на помощь. Нам очень хочется сделать вещь очень смешную, чтобы народ смеялся в кинотеатре.

Пырьев И. А.: Ни один из вас в заключительном слове не сказал: чтобы плавал корабль, он не должен быть перегружен, а он безумно перегружен. У вас много лишнего и в начале, и в конце: бал, билетики, почта и т.д. А самое основное все ясно, люди веселятся. Вы хотите сказать, что и сами эти люди веселятся. Возражений в этом не будет.

Приведите в более стройный вид вещь, освободите ее от перегрузки материалом, уберите растянутость экспозиции, и мы пошлем сценарий следующей инстанции.

К авторам была бы, конечно, просьба.

В конечном итоге и Ласкин, и Поляков, они хотят быть кинорежиссерами, тем более Поляков уже одну картину снял. Хотелось бы, чтобы вы обязательно находились непосредственно в работе, а мы это компенсируем.

Узкий экран будет делаться.

Нужно разгрузить вещь, сделать ее более стройной, ясной, чтобы не было хаотичности и затянутости.

Поляков В. С.: Песенные номера нужно делать только с композитором.

РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 3. № 561. Л. 1–19.