«Послание к человеку»-2020: Внутри и снаружи высоких стен

В разнообразном меню «Послания к человеку», все пункты которого заслуживают пристального внимания, In Silico — не основное блюдо, не первое и не второе, но — без преувеличения — главное лакомство. Во всяком случае, для подлинных гурманов и истинной интеллигенции. То есть для тех, кто не на словах, а на деле ценит свое время, природные ресурсы и бескомпромиссную авторскую оригинальность, достигаемую малыми средствами. В этом году этой взыскательной публике будет предложено 19 новых (2019-2020 гг. выпуска) короткометражных фильмов из 13 стран хронометражем от 3 до 15 минут. Подавляющее большинство будет показано в России впервые и, скорее всего, как показывает практика, более тех двух раз, что отведены фестивальным расписанием, показаны уже никем в нашей стране не будут. Как обычно, это пестрый ассортимент, предлагающий любые направления, кроме скучных, и любые жанры, кроме конвенциональных.

Впрочем, в этом около-авангардном сегменте тоже есть свои «конвенции» — или годами неизменные мотивы. Один из них — home video, когда действие фильма так или иначе протекает в четырех жилых стенах, не выходя за его пределы. С наступлением всемирного карантина этот домашний формат, некогда обусловленный скудостью производственного бюджета, на наших глазах превращается в основную декорацию жизни, все больше уходящей в онлайн; в интерьер, окружающий нас по умолчанию, что бы ни происходило.

Фильм немецкого медиахудожника Йенса Печо с говорящим названием «Взаперти» (5 минут) создан в жанре screen life — своеобразном подвиде домашнего видео, сужающем экранную реальность до периметра компьютерного монитора. Курсор запускает Youtube-ролик — фрагмент американского триллера «Имитатор» (1995) с Сигурни Уивер. «Вы тоже привязаны к дому?» — спрашивает Уивер невидимого собеседника. «Шесть месяцев. А вы?» — отвечают в чате. «13 месяцев, и конца не видно», — набирает Уивер. Дальнейший крохотный сюжет состоит в том, что героиню посещают похвальные сомнения, стоит ли делать в наше время кино, если нет никакой уверенности в том. что оно будет иметь реальную художественную ценность. В интертекстуальную игру с другим (и тоже «большим») кино втянуты и «Несколько мгновений 1 января» Эниос Жарки (13 минут). Пока главная героиня спит, включенный телевизор показывает Naked Майка Ли (1993) — момент раздумий главного героя о том, что настоящего не существует, а есть только прошлое и будущее (тезис, хорошо известный и Аристотелю, и Августину). И что человечество обречено в ходе эволюции вымереть, освободив место для новой жизни, «более трансцендентной». Проповедь героя в исполнении Дэвида Тьюлиса беспрепятственно проникает в сознание спящей героини, провоцируя тревожное сновидение.

Чатами и сном жизнь домашних затворников не ограничивается. Ночами в доме кто-то рассматривает настенные фотографии («Моя бессонная тьма», Рышард Ленчевски, 8 мин.); кто-то постепенно сходит с ума («Билли», Закари Эпкар, 8 мин.) или просто год за годом, брошенная мужем, чахнет в полном одиночестве с диагнозом «параноидальная шизофрения» («Горько-сладко», Сохраб Хура, 14 мин.). На лице этой женщины мы видим опущенные уголки губ — тема, которой посвящена миниатюра «Прогресс и возраст» (3 мин.). Австриец Габриель Темпеа обратил внимание на старое фото, запечатлевшее участниц русского ансамбля национальной песни и пляски. Почти у всех сжаты губы, а уголки губ опущены вниз, обозначая неодобрение и скорбь. Почти как британские ученые из анекдотов — и столь же безошибочно — автор приходит к выводу, что это выражение горечи накапливается индивидуумом на протяжении жизни, в результате чего в какой-то момент ему больше не требуется сознательных мимических усилий, чтобы лицо по умолчанию изображало эту горечь и общее недовольство жизнью.

Клаустрофобия этих фильмов провоцирует мысли о побеге. Ему и посвящает свои усилия герой загадочного «Вальса» (11 мин.) россиян Максима Еруженца и Марины Киракосян. Одержимый антониониевским стремлением убежать от окружающего мира, герой «Вальса» вновь способен почувствовать себя маленьким — как в детстве. Открытие новых имен — еще одно важное достоинство секции In Silico. Еруженец и Киракосян — пока малоизвестные, но чрезвычайно плодовитые молодые кинематографисты, уже выпустившие немало видео, посвященных современному танцу, театру, скульптуре и музыке.

Иногда путешествия случаются спонтанно — и способны унести из детства в другую жизнь, что хорошо знают кинематографисты из канадского Квебека — одной из самых синефильских локаций Северной Америки. В «Четырех историях Алисы» Мириам Якоб-Аллард (уже накопивших солидную историю успешных фестивальных гастролей) ураган уносит героиню из родного края в страну чудес. Разделенный надвое экран предлагает сопоставить воспоминания Алисы (составленные из детских воспоминаний бабушки режиссера) — и архивные видеодоказательства ее слов.

Вырвать человека из места его обитания, а то и превратить его в горсть праха, способна не только разбушевавшаяся природа — этим систематически занимаются специальные учреждения. Два фильма конкурса посвящены несчастным, чья жизнь оказалась несовместима с государственными представлениями о порядке. «Казнь» Еруна Ван дер Штока (15 мин.) предлагает прослушать аудиозапись тех, кто привел в исполнение смертный приговор в отношении американца Айвона Стенли, закончившего свои дни на электрическом стуле в 1984 году. Пока мы слышим приготовления к этой процедуре, темный экран, с первой секунды фильма заполняемый точками, к финалу полностью будет ими продырявлен — всего числом более тысячи — по точке на каждого казненного в США за минувшие 35 лет.

Не менее — если не более — сильное впечатление производит блестящий found footage Никиты Спиридонова «Песня о Волге» (7 мин.). Использовав музыкальную запись из архивов НКВД 1937 года и воспоминания сидельца Дмитлага (Сергей Голицын, «Записки уцелевшего»), автор рассказывает зрителю о «сюрпризе» (массовом расстреле, загримированном под народное торжество), заготовленном для вольнонаемных строителей Беломорканала. Никита Спиридонов — еще одно российское имя, которое стоит запомнить. Художник и основатель арт-группы u/n multitude, Спиридонов последние годы развивает оригинальное искусство так называемых «политических партитур» — особой последовательности действий, связывающей исполнителя, произведение и политический контекст эпохи. «Песня о Волге» — емкий и лаконичный образец такой партитуры, тотально погружающей в эстетику и политику тридцатых годов на примере одного характерного исторического события. 

Впрочем, даже тихая и благополучная жизнь не освобождает личность от замурованности внутри себя самой, и преодолеть эту ограду бывает еще сложнее, чем казенную темницу. В фильме швейцарки Эдит Флюкигер «О времени и просторе» (11 мин.) невидимая героиня поселилась в заброшенном доме на берегу живописного озера, спрятанного в пышном лесу. Буколическая красота окружающей флоры пробуждает незнакомые чувства внутри затерявшегося в ней наблюдателя; тишина мира, подсвеченная игрой солнца на листьях и беззвучной дрожью воды, предлагает зрителю медленное кино, чей ритм устанавливает закадровый интроспективный дневник. 

Самый «персоналистский» участник конкурса ясен уже по своему названию: «Вселенная по версии Дэна Бакли» Роберто Сантагуида (10 мин.) начинается с философствования о происхождении универсума и заканчивается переходом в собственную биографию с признанием в собственной копролалии (неконтролируемых приступах брани), что приводит к известным проблемам с социализацией. Этот странный фильм сочетает эссеистику обо всем на свете с коллекцией изящных вещиц, демонстрируя, насколько изобретательным и всеохватным может быть кино, полностью созданное в домашних условиях.

Все эти приключения так или иначе напоминают нам о собственной неприкаянности и в конечном счете эфемерности. Заселенный внутренними демонами, преследуемый и репрессируемый природной стихией и государствами, человек становится неотличим от мыльного пузыря, память о котором пытается увековечить американка Лори Фелкер в нежной film poem «Я не могу» — единственной картине конкурса, снятой на пленку.

Впрочем, бренность человека, вероятно, не самое большое зло. Согласно Борхесу (см. рассказ «Бессмертный»), мотивация человека к любой его деятельности обусловлена именно его конечной природой и маячащей перед внутренним взором перспективой смерти, не обессмысливающей, но напротив — гарантирующей его нынешней жизни некий смысл. В необычном мультфильме «Бессмертная медуза» Марии Седяевой (9 мин.) — 10-ой серии ее анимационного сериала «Что я здесь делаю» — ученый, священник и колдунья, размышляя о перспективах бессмертия, приходят к аналогичным выводам.

К тому же, даже самый недолговечный и безобидный объект, не говоря уже о человеке, теоретически все-таки вносит свой уникальный вклад в реальность. Как убеждает квантовая физика, наблюдение никогда не бывает нейтральным и всегда оказывает кое-какое воздействие на наблюдаемый объект. В трехминутной «Прозрачности» Исмаил Бахри (выходец из Туниса, живущий во Франции) искусно визуализирует метафору памяти как прикосновения. Пальцы, взявшие пустую на первый взгляд пленку, чудесным образом заставляют «проявиться» на ней изображение. И вот постепенно мы уже видим старое архивное фото, оставшееся среди вещей покойного отца. Наиболее минималистичная и потому изысканная работа конкурса.

Очевидно, что «средний уровень счастья», испытываемого персонажами всех перечисленных картин, оставляет желать лучшего. В ходе просмотра кажется, что именно над этим сгущением депрессивных образов (а равно и над доминацией инфографики в современном мире) иронизирует Майя Гериг в анимационной картине, которая так и называется — «Среднее счастье» (7 мин.).

Разумеется, мрачность сюжета или авторских «выводов» любой картины не влияет однозначно на зрительское удовольствие от ее просмотра — таков парадоксальный закон искусства и вызываемых им целебных слез. Однако куратор In Silico Михаил Железников как будто учел эмоциональный фон своей программы, от бездумной эйфории вполне далекий, и, похоже, намеренно приберег именно на финал две картины, снятые на африканском континенте. Случайным или неслучайным образом та и другая могут соперничать друг с другом и остальными конкурсантами за звание красивейших премьер In Silico 2020 — в то время как темы обеих далеки от глубокомысленных нарративов западного и российского экспериментального кино. В «Карьере» Элиота Шабани (13 мин.) — своеобразной реплике на «Смерть рабочего» Главоггера — зритель погрузится в будни рабочих Буркина-Фасо — наших современников, под палящим солнцем таскающих груды камней. Не менее завораживает и мир конголезского хип-хопа, продвигаемый бельгийской поп-звездой Baloji. В прошлом году Baloji снял фильм «Зомби» — в сущности, умопомрачительной красоты музыкальный клип, чьи сочные цвета, экстравагантные наряды и зажигательные афро-ритмы напомнят зрителю об исторической родине человечества, сохранившей память о фундаментальной взаимосвязи человеческого духа и космических ритмов Вселенной.