В кино «Середина 90-х» — фильм Джоны Хилла о первой сигарете, первом глотке и поцелуе

У каждого поколения подростков свои фишки — как способ прибиться к стае, отличиться, преодолеть слабости. Фильму Джоны Хилла с хроникально-документальным названием «Середина 90-х» можно верить — тогда это был скейтборд.

Для Стиви (Санни Сулджик) в его 13 лет это была возможность выйти из гетто семьи, где ему не очень уютно со старшим братом Йеном (Лукас Хеджес), регулярно воспитывающим мелкого единственно доступным ему методом, и матерью-одиночкой (Кэтрин Уотерстон), похоже, витающей где-то в своем мире. Старший брат, живущий в мире хип-хопа, видит в Стиви не заслуживающую внимания мелкоту. Обычное дело. И вот Стиви встречает на ступеньках скейтшопа компанию подростков (в моем детстве таких называли «большие ребята»). Они-то уже здорово овладели искусством скейтинга, лихо скатываются по лестницам или лавируют на железнодорожных путях, а Стиви, чтобы не облажаться в их глазах, тренируется дома, наживая синяки.

И вот — бинго! — его приняли в стаю. И даже не насмехаются над его малым ростом. Могли бы придумать какое-нибудь обидное прозвище, но нет — его называют Загорелый. Вообще-то, клички есть почти у всех, и каждая в точку. К примеру, ФакшитFuckshit (Олэн Пренатт) — это, ясное дело, метка, говорящая о любимых присказках. А Четвертый класс (Райдер МакЛафлин) — это насчет уровня интеллекта, хотя у парня наверняка есть другой талант, не требующий школьных премудростей: он все подряд снимает на видеокамеру (его съемками режиссер Джона Хилл очень эффектно завершает фильм). Прозвища нет лишь у лидера, самого искусного скейтера Рея (На-Кел Смит), мечтающего стать настоящим профи и через это выбиться в люди.

Кто и откуда эти ребята, мы не узнаем. Дебютант в режиссуре, но набравшийся опыта, работая с такими мастерами, как Мартин Скорсезе, Гас Ван Сент, братья Коэн, Хармони Корин, Квентин Тарантино — да мало ли у кого успел сыграть шесть десятков киноролей 35-летний Джона Хилл, — так вот, автор сценария и режиссер оставляет бэкграунд и подробности за кадром. «Всю эту давидкопперфильдовскую муть», как сказал бы Холден КолфилдГлавный герой романа Сэлинджера «Над пропастью во лжи». И нам достаточно просто смотреть, как живут в его родном Лос-Анджелесе день за днем эти ребята, явно родившиеся без серебряной ложки во рту. Точнее, как они жили в те времена, когда не было соцсетей, а домашний компьютер был такой редкостью, что на экране не появляется и не упоминается вообще.

Джона Хилл как будто повторяет историю своего героя Шмидта из «Мачо и ботана»: он пробует вернуться в прошлое, может быть, для того, чтобы проверить, удалось ли ему самому наконец вырасти и забыть подростковые страхи и комплексы. Или просто взглянуть на это прошлое со стороны — конечно, не без ностальгии, с которой мы вспоминаем времена общения вживую, а не посредством гаджетов. Поэтому так нежно воспроизведены здесь бытовые детали: чего стоит одна только футболка с принтом «Бивиса и Баттхеда», а также музыка 90-х.

Пора, наконец, сказать, что Стиви сыграл голубоглазый Санни Сулджик, актер и скейтер, ровесник своего героя, успевший сняться почти в десятке фильмов (с сериалами выходит гораздо больше). В нем так трогательно соединяются уязвимость ребенка и стойкость мужчины. Стиви, которому хочется выглядеть крутым, боится всего, чего уже отбоялись приятели. К примеру, чтобы не заподозрили его в том, что он гей: строящий из себя бывалого Рубен (Джио Галисиа) предупреждает: «Никогда не говори спасибо, а то подумают, что ты голубой». Хотя не все в компании так считают. И как тут быть? Следя за событиями на экране, мы, понятное дело, ждем, что ж такое случится со Стиви и что должно реально уравнять его со всей компанией, определить ему заслуженное место в группировке, где установлена иерархия, и главное — где все старше его, а в этом возрасте разница в три года — как в десять лет.

Стиви переживает искусы, радости, ритуалы и запретные удовольствия, через которые проходят, наверно, все: от первой сигареты и глотка какой-нибудь дряни прямо из бутылки до первого неуклюжего поцелуя. Но каждый подросток так или иначе проходит и свою инициацию. Сегодня никто в доступном нам мире не отправляет ребенка на испытание в дебри, но все равно каждому из нас подворачивается случай, которым ведет невидимое провидение и от которого начинается по-настоящему взрослая жизнь.