Красота кошмарного сна: Все, что вы хотели знать про итальянский хоррор, но боялись спросить

Стремительный рост итальянской экономики в 1950-е годы, урбанизация и американизация молодого поколения привели итальянское кино к необходимости осваивать новые жанры, популярность которых обычно связывалась с Голливудом. Так в Италии возникли готический фильм, джалло, спагетти-вестерн и многие другие жанры. Однако жанровые формулы не могут быть механически пересажены из одной культуры в другую, не поможет здесь и коллекционирование штампов (чем увлекаются сегодня российские кинематографисты). Чтобы жанр прижился, его формулу необходимо переизобрести для другой культурной среды — и именно здесь итальянские кинематографисты проявили недюжинную творческую дерзость. Что и привело к расцвету хоррора в Италии в 1960 – 70-х годах.

Даже поверхностный взгляд обнаружит, что итальянская традиция фильма ужасов произрастает из других источников, нежели англосаксонская. В итальянских хоррорах мы редко встретим классических монстров из литературы романтизма — Дракулу, Франкенштейна, Джекилла и Хайда. Литературная традиция хоррора к середине ХХ века в Италии была крайне слаба. И тогда итальянские режиссеры обратились к другим аспектам национальной культуры: живописи и музыке, которые, в отличие от литературы, были поистине исполинскими. В итоге абсурдность сюжетов итальянских фильмов ужасов, их великолепное презрение к психологическим мотивациям и связности нарратива достигли такого масштаба, что из недостатка превратились в авангардное качество. Зато их визуальные и музыкальные решения остаются недостижимыми и по сей день. Итальянские хорроры словно пытаются затянуть зрителя в некое инопространство, созданное из образов, оптических иллюзий и приемов освещения, характерных для живописи, — что нередко делает их похожими на галлюцинации, сны наяву. Это гротескное сочетание изысканности формы и алогичности содержания стало основной причиной превращения итальянского фильм ужасов в культовый феномен.

Итальянский хоррор принято разделять на два субжанра: готический фильм и джалло. Расцвет итальянской готики пришелся на первую половину 60-х годов, джалло достигло пика популярности в первой половине 70-х. Но в действительности первый итальянский фильм ужасов «Вампиры» (1957) Риккардо Фреда и Марио Бава уже содержал черты обоих направлений, поскольку в основе обоих субжанров итальянского хоррора лежит постижение некой тайны, а их сюжеты нередко строятся по формуле расследования, то есть между ними отсутствует четкая грань. Как правило, в обоих субжанрах работали одни и те же режиссеры, а потому их художественные приемы могут пересекаться. Особенно это заметно в фильмах Дарио Ардженто «Суспирия» (1977) и «Преисподняя» (1980), представляющих собой гибрид детектива-джалло и готического фильма о ведьмах и привидениях.

Итальянская готика заимствует из традиции декаданса представление о зле не как об аномалии, единичном отклонении от божественной нормы, но о тайном механизме бытия, случайно обнаруженном персонажами. Такими образом, она оказывается идеальной иллюстрацией идеи Фрейда о жутком, как о чем-то, «что должно было оставаться тайным, скрытым, но выдало себя»Статья Зигмунда Фрейда «Жуткое» (1919). Готические фильмы можно даже назвать «гностическими», имея в виду не замысловатую мифологию гностицизма, а порожденный им параноидальный тип мышления, когда окружающая реальность воспринимается в качестве зловещей иллюзии, сотворенной, чтобы держать в плену душу человека. Ситуация, когда персонаж (и зритель) не в состоянии отличить иллюзию от реальности, — типичный троп итальянской готики.

Джалло — постмодернистский жанр, в основе которого лежит серия детективных романов, выпускавшаяся издательством «Мондадори» начиная с 1920-х годов. Романы эти выходили в желтых обложках — и с тех пор слово «желтый» (giallo) стало в итальянском языке обозначать также «детектив». Однако кинематографические джалли (sic!) сильно отличаются от литературных прототипов. Детективная интрига в них часто тонет в туристических красотах, ультрасовременных интерьерах, модном дизайне (некоторые еще считают непременным атрибутом жанра бутылку J&BРечь о бутылке виски Justerini & Brooks в кадре). Джалло — гламурный жанр, тесно связанный с миром моды, и даже смерть и убийства в нем подвергаются эстетизации, превращаясь в самодостаточные аттракционы, похожие на музыкальные номера в мюзикле и призванные не столько испугать зрителя, сколько поразить его воображение, доставить некое извращенное удовольствие. Все это привело к тому, что джалло получило прозвище «сладкая смерть» (по аналогии с феллиниевской «Сладкой жизнью»).

Режиссер и оператор Марио Бава является основоположником и готического фильма, и джалло. Каноны первого он заложил фильмами «Маска Сатаны» (1960), «Три лица страха» (1963), «Плеть и тело» (1963), эстетику второго — картинами «Девушка, которая слишком много знала» (1962) и «Кровь и черные кружева»В оригинале картина называется «Шесть женщин для убийцы» (1964). Именно Бава создал большинство художественных приемов, характерных для итальянского хоррора: стилизации под живопись, самодостаточные шоу-стопперы-убийстваПонятие «шоу-стоппер» пришло в кино с Бродвея, где означало эффектный музыкальный номер, вызывающий бурный восторг и экзальтацию в зрительном зале. В фильмах ужасов обозначает эффектное убийство, создание инопространств, напоминающих о волшебной сказке или галлюцинации. В совершенстве владея техникой кино, Бава был способен творить на экране сложнейшие оптические иллюзии, равных которым кинематограф той эпохи не знал. Он же подарил джалло инфернальный образ маньяка-убийцы — человека без лица, в черном плаще и перчатках, ставший одним из фирменных признаков жанра.

Среди других режиссеров, закладывавших основы итальянского хоррора в 1960-е годы, — Риккардо Фреда, Антонио Маргерити, Джорджо Феррони, Камилло Мастрочинке. Италия в те времена была второй киноиндустрией мира после Голливуда, а потому устраивала немало копродукций с другими странами, в том числе и в жанре хоррор; среди наиболее влиятельных в художественном отношении — итало-французские картины «Глаза без лица» (1958) Жоржа Франжю, «Умереть от наслаждения» (1960) Роже Вадима и «Три шага в бреду» (1968) Роже Вадима, Луи Маля и Федерико Феллини. Кассовый успех джалло в начале 70-х сделал звездами Дарио Ардженто, Серджо Мартино и Лучио Фульчи. Последние яркие режиссерские фигуры в итальянском хорроре появились в 90-е годы — Микеле Соави и Серджио Стивалетти, однако на фоне общего упадка итальянского кино никто из них сегодня не продолжает карьеру в этом жанре.

Секс и садизм — вещи, которые в итальянском фильме ужасов связаны неразрывно. В момент своего появления итальянский хоррор шокировал американских и британских критиков нескрываемой эстетизацией и фетишизацией смерти и убийств, а также откровенным показом сексуальных перверсий. В первую очередь — садомазохизма («Плеть и тело») и некрофилии («Ужасная тайна доктора Хичкока» Риккардо Фреда, 1962). Однако патологической жестокостью и извращенным эротизмом итальянский фильм ужасов также обязан ориентации на живопись: трудно найти что-нибудь более садистское и двусмысленное, чем католические картины о мученичестве святых. С католической традицией также связан тот факт, что источником зла в итальянских готических фильмах, как правило, оказывается женщина. Итальянский хоррор подарил миру первую женщину — звезду хоррора; ею стала ирландская актриса Барбара Стил, сыгравшая главную роль в фильме «Маска Сатаны», а потом еще в полудюжине классических готических фильмов.

Джалло сделало акт убийства еще более декадентским, нередко показывая его с точки зрения не жертвы, а убийцы, и, таким образом, «приглашая» зрителя с ним идентифицироваться. Отныне то, как одета жертва, как выстроена хореография убийства и как вписывается труп в причудливый орнамент кадра, значит для жанра больше, чем любые психологические объяснения поступков персонажей. Нередко итальянские фильмы ужасов не базируются на саспенсе и не «рассказывают истории» — они представляют собой нечто вроде языческой мистерии с ритуальными жертвоприношениями. Эта торжественная, самодостаточная зрелищность принесла им заслуженное прозвище «опер ужаса».

В конце 70-х годов одновременная конкуренция с телевидением и голливудскими блокбастерами привела к еще большему повышению уровня секса и насилия в итальянских фильмах ужасов и созданию натуралистических псевдодокументальных картин, вроде «Ада каннибалов» (1979) Руджеро Деодато. В некоторых хоррорах режиссеры пытались создать ощущение снаффа — съемок реальных убийств, — что привело к запрету итальянских фильмов ужасов во многих странах, а самим постановщикам создало крайне негативную репутацию. Но это была уже деградация жанра, чьи приемы достигли черты, за которой начиналась самопародия.