Мама вышла замуж: «По правилам и без» Луи Гарреля

Ассоциация новой режиссерской работы Луи Гарреля с лиричной картиной Виталия Мельникова для нашего зрителя вовсе не случайна. Простая семейная история о любви родителей и реакции на нее не успевших повзрослеть детей сюжетно объединяет работы Гарреля 2022 года и Мельникова — 1969-го. В обеих историях искренние и самоотверженные мамы взрослых сыновей позволяют себе, пусть и с некоторым опозданием, влюбиться и решаются на пресловутое «устройство личной жизни». Их долгожданное счастье не приносит ожидаемого облегчения и свободы сыновьям, в мгновение променявшим усталость от излишней опеки на неприкрытую эдипову ревность. 

В советском «Мама вышла замуж» маляр-штукатур Зинаида (Люсьена Овчинникова) любит водителя грейдера Виктора (Олег Ефремов) и пытается спасти отношения с сыном Борисом (Николай Бурляев). Во французском «По правилам и без» актриса, а ныне руководительница тюремной театральной студии Сильви (Анук Гринбер) обретает счастье с готовящимся к выходу на волю грабителем Мишелем (Рошди Зем) и также не теряет надежду сохранить прежнее доверие с единственным сыном Абелем (Луи Гаррель). 

Принципиальное классовое различие выводится Мельниковым во второстепенные линии. Одной из них становится наполненная теплом и нежностью череда встреч Зинаиды с Дмитрием Петровичем — одиноким интеллигентом, жителем дома, который ремонтирует бригада героини. Немногословное общение героев прочно связывается музыкой — бессменно играющей пластинкой с записью Двойного концерта для гобоя и скрипки Баха, ставшего позже своеобразным подарком, преподнесенным Зине благодарным стариком на прощание.

У Гарреля социальный вопрос разрешается в семье главных героев и сопряжен с началом новой жизни как бывшего заключенного Мишеля, так и самозабвенно любящей его Сильви. Пара восторженно проживает свое счастье, и их отношения во многом задают тон музыкальному сопровождению фильма, преимущественно представленному хитами французской эстрады 1980-х. Ложащиеся на душу мелодии, стройные тексты песен — универсальные признания в любви или горечь от ее потери — исполнены голосами Херберта Леонарда, Картин Лара и Жерара Бланка.

При создании «Мама вышла замуж» Мельников больше всего хотел избежать сентиментальности, предпочитая ей жизненную правду и рассказ, знакомый каждому. Гаррель стремился к тому же узнаванию, но через жанр так называемого эстрадного фильма. По аналогии с поп-музыкой, живущей по известным сюжетам, его фильм без сантиментов был бы невозможен. О силе популярного жанра говорил еще Франсуа Трюффо, подчеркивая, что людям нравятся эстрадные песни, потому что рассказанные в них в паре фраз истории касаются каждого. 

Эстетика «По правилам и без» это лишь доказывает, бесстыдно уводя героев в мир сладостных мечт. Физическое пространство их жизни расцвечено и лакировано подобно сказочным планам будущего. Фильм высмеивает многие стереотипы, и бывший заключенный, открывающий цветочный магазин, — в их числе. Сильви и Мишель красят стены в розовый цвет, упорно возводят фантазию в реальность и кружатся в танце — будто в ожившей версии «Шербурских зонтиков» Жака Деми. Как и нормандский магазинчик мадам Эмери, их магазин за розовой неоновой вывеской «Дикие цветы» становится кратким — таким же, как жизнь срезанных цветов, — воплощением утопической идеи. Сказочности жизни и мечты героев подчинено все визуальное решение фильма. Экстерьер, деликатно цветущий голубыми и розовыми оттенками в туманных планах вечерних сельских сумерек и опаленный сочным неоновым блеском в сценах ночного города, уподобляется тому же цветочному букету. Сигнал к подобной де-реализации есть уже в первой общей сцене Абеля и Сильви. Когда героиня рассказывает сыну о женихе, на крупном плане у приборной панели машины красноречиво болтается примотанная скотчем оранжевая гербера.

Принципиальный уход от неприкрытого реализма в пользу чувств особенно интересен в контексте автобиографичности «По правилам и без». Мама Луи Гарреля актриса и режиссер Брижит Си действительно руководила театральными мастерскими в тюрьме и вышла замуж за заключенного. В 2010-м она сняла об этом картину «Свободные руки» с Ронит Элькабец и Карло Брандтом в главных ролях. Работа ее сына создает трогательный диалог с ее собственной (неслучайно главный герой вновь наречен Мишелем), хоть и совершенно иначе взаимодействует с формой. 

«Эстрадным» свой фильм Гаррель называет неспроста — он апеллирует к массовому зрителю и изобретательно тасует жанры, объединяя комедийную драму с архетипичным полицейским фильмом с элементами (одним — погони — но каким стоящим) экшена. На реальной свадьбе своей мамы несовершеннолетний Луи Гаррель присутствовать не мог, поэтому в «По правилам и без» сцена бракосочетания выполняет важнейшую композиционную и символическую роли. Кроме того, она становится, скорее, непредумышленным, но необычайно деликатным оммажем «Негодяю» Клода Лелуша. Гаррель буквально повторяет, но не доводит до предела сцену побега Симона «Швейцарца» (Жан-Луи Трентиньян) из тюрьмы. У Лелуша побег устроен во время того же скромного тюремного торжества и вскоре, несмотря на всю опасность происходящего, оборачивается чуть ли не фарсом со спрятанным в букетик невесты игрушечным пистолетом и наряженным в ее же фату начальником тюрьмы. 

Подобный беспечный тон повествования близок и Гаррелю, изящно манипулирующему сюжетными комбинациями. Начатая в привычном для его актерского и режиссерского опыта семейная история с треугольником «мать — сын — муж» скоро перерастает в квартет двух пар. В действие вводится лучшая подруга Абеля и его погибшей жены, Клеманс (Ноэми Мерлан), передающая привет из дебютных полнометражных «Друзей» Гарреля, где дуэтом с Луи выступал выдающийся Венсан Макен. Его герой Клеман — плоть от плоти героини Мерлан — то же воплощение проникновенной душевной чистоты, но работающее на минорной ноте печали и уныния. В «По правилам и без» эту нишу — условную попсу на случай страданий — занял Абель Гарреля, а абсолютным лучом света, жизнеутверждающим торжеством счастья — попсой на случай неприличной, почти щенячьей радости — стала Клеманс, которая будто в подтверждение своего образа не расстается с любимым псом. 

Во многом героиня отражает настроение пары Сильви и Мишеля. Как и влюбленные, она постоянно находится в состоянии предстоящей встречи с будущим — что символизирует поток ее свиданий в Тиндере. Абель единственный продолжает жить прошлым, и его реакция на глобальные изменения в судьбе ближнего круга связана с отказом шагать в будущее — значит, уже точно без жены. С жанром популярной музыки тон фильма роднит и беспрекословная степень крайности — резкий переброс из одного состояния в противоположное — от слащавого умиления в безвыходность отчаяния и назад. В диалоге Абеля с Мишелем буднично звучит самая пронзительная реплика фильма:

— У тебя кто-нибудь есть? 

— Жена, но она умерла.

Достоинство этого диалога и позиции Гарреля в целом состоит в полном отказе от претенциозности. Элитарность драмы сменяется всепринимающей комедией, а эксперимент Гарреля с формой далек от злорадствующей иронии. Высокомерия нет в восхищении массовыми жанрами — ни музыкальными, ни кинематографическими — только подлинное удовольствие увлеченного зрителя, желающего поделиться находкой. 

Криминальная история с любовной линией, рассказанная доступным комедийным языком, не может не увлечь, и это мастерски подчеркнуто в сюжетной ветке с ограблением. Преступный мир, от которого, разумеется, Мишель не сумел скрыться, затягивает Абеля, а затем и Клеманс. Семейная драмеди разворачивается в сторону криминального боевика. Однако и здесь Гаррель не изменяет общему невинному строю фильма, поэтому главным преступлением становится ограбление грузовика с черной икрой. Абель с Клеманс должны разыграть сценку, способную отвлечь внимание водителя грузовика. Именно во время репетиции Мишель и его друг Жан-Поль (сыгранный отсидевшим 25 лет Жан-Клодом Пото) утверждают истину: «Что сегодня интересует людей? Какое самое захватывающее зрелище? Страдания! Страдания всем понятны! Мы все испытывали муки любви». 

Очарование романтикой и роковой опасностью криминала возводится в фильме в квадрат и воспринимается как персонажами, так и зрителем азартной, крайне соблазнительной игрой. Гаррель-режиссер ссылается на иконические «Мужские разборки» Жюля Дассена, «Убийство» Стенли Кубрика, «Боба — прожигателя жизни» Жан-Пьера Мельвиля или «Испытательный срок» Улу Гросбарда. Он с детским восторгом примеряет их шарм на свой фильм подобно тому, как персонаж Гарреля-актера вдохновенно примеряет перед зеркалом кожаную куртку своего отчима, храбрясь и по-дурацки пародируя то ли Мишеля, то ли сразу всех героев Дассена, Кубрика и Мельвиля вместе взятых. 

Он прямо цитириует и Гросбарда, чей «Испытательный срок» известен во Франции как «Рецидивист». Драматично сводя брови и прищуриваясь, Абель с чувством произносит: «Мишель Ферран, рецидивист, мой приятель». Подобным комичным приемом усиливается общее пренебрежение реализмом и добродушное подмигивание любимым жанрам. Зритель и не пытается верить в правдоподобие криминального образа Абеля, но к попытке Гарреля расстаться с устоявшимся амплуа романтического парижанина относится снисходительно. Уводя действие из столицы в Лион, выбирая для своего Абеля профессию экскурсовода в океанариуме среди всех возможных, Гаррель сочиняет выдающуюся небылицу. Но все обманываться рады. 

Расставание с привычным образом неизменной вялой задумчивости, прописавшейся на обрамленном тяжелыми кудрями лице, выстроено органично — и через те же подколы Мишеля («Твой парикмахер тоже срок мотает, да?»), и через самоиронию. Следуя по всем режиссерским работам Гарреля, в начале «По правилам и без» его Абель, альтер эго и постоянный персонаж, ничем не отличается от своих предыдущих меланхоличных версий. Но вскоре образ усложняется, и к эстетизирующей печали все больше примешивается истеричность, раздражительность и паранойя. Венценосный одинокий романтик превратился в трусливого невротика, а волнующий и загадочный флер принял вид абсолютной эмоциональной слепоты и невозможности коммуникации.

Решимость Гарреля, не боящегося показаться смешным, вознаграждается успехом. Абсурдная слежка, в которую погружается Абель, внезапно возомнивший себя детективом, представлена в фильме не просто экстравагантно, но китчево: с плащами, очками, капюшонами и неловкими выглядываниями из различных укрытий. На уровне съемки это методично воспроизводится дальними планами, фокусом с каше, опрокинутыми на диагональ горизонтами и параллельным делением кадра. Миф серьезности беспощадно разбивается очередной бандитской репликой на фоне прячущегося за церковной колонной Абеля: «Видишь этого кретина?»

В эти и подобные ему моменты Гаррель вольно обращается с известными стереотипами ситуационной комедии с ее параноидальными следователями, неуклюжими преступниками и прочими клише жанра. Фильм избегает пафоса трагедии, высмеивая разве что маскулинность и извращенное прочтение брутальности, полностью низвергнутых безоговорочной победой чувств. И дело не только в хрупкости и уязвимости характеров персонажей, но и в сюжетной динамике, развивающей тему свободы, которую герою удается найти именно в тюрьме. 

Об оковах — буквальных и метафорических — Гаррель рассуждал уже в «Друзьях» — на примере героини Моны (Гольшифте Фарахани), такой же заключенной, как и Мишель. В «Честном человеке» отношениями был скован его герой Абель, позже страдавший уже от натиска социальных норм в «Этом новом мире». В «По правилам и без» свобода обнаруживается в первую очередь через чувствительность. Именно ей, порой в самом наивном проявлении, проникнуто подлинное удовольствие от фильма. Цинизму нет места, а любви — всегда.