Маска без героя: «Отражение в мертвом алмазе» Элен Катте и Бруно Форцани

Когда вокруг с каждым днем все меньше стабильного, передышки между поворотными событиями все короче, а решать этические дилеммы самому все сложнее, волей-неволей начинаешь тосковать по архетипическим спасителям. Пусть и неправдоподобным, но хотя бы уверенно действующим и без твистов. Особенно если из очередного новостного заголовка на тебя уставилась фигура, которая куда органичнее смотрелась бы в пантеоне бондовских злодеев. В этих реалиях щеголеватый шпион в идеально подогнанном костюме и галстуке-бабочке уже не кажется таким вульгарным. Ведь кто, как не он, умел договариваться с себе подобными. 

Именно такой эскапистской пилюлей, судя по аннотации, могло стать «‎Отражение в мертвом алмазе». Если бы не одно но: стоят за фильмом Элен Катте и Бруно Форцани. Режиссерский дуэт зарекомендовал себя в качестве главных экспертов по европейскому B-movie. А это значит, что вместо расслабленного созерцания и линейного повествования зрителя будут водить путаными тропами зрелищных маргинализированных жанров. 

Элен Катте и Бруно Форцани вместе с 2000 года — и как супружеская пара, и как творческий тандем. Свою первую короткометражку под названием «Катарсис» они сняли веселья ради через месяц после знакомства, и уже в ней были заложены основы их кинематографического метода. Многие критики говорят о том, что в фильмах режиссеров нет ничего, кроме впечатляющей картинки и синефильской ностальгии. Но Катте и Форцани работают на том поле, где форма способна стать содержанием, если зритель разрешит себе не следовать за нарративом, а воспринимать их кино как набор аудиовизуальных триггеров.

Все полнометражные работы режиссеров до «‎Отражения в мертвом алмазе» — это бережно собранные, беспощадные к неподготовленному зрителю коллажи на основе джалло, спагетти-вестернов и всего того, что брезгливая публика сочтет дешевым эксплуатационным мусором. Катте и Форцани отметают любые разговоры о несвоевременности таких развлечений. И если учесть, что особую любовь они питают к перестрелкам, сценам с подглядыванием и хрусту кожаных перчаток, то рано или поздно режиссеры должны были прийти к шпионскому триллеру.

Суперагент у авторов заметно постарел: он устал и потерян не меньше нашего. Все, чего ему теперь хочется, — это пить коктейли в баре на морском побережье, но даже здесь ему нет покоя. В отеле намекают, что пора платить по счетам, иначе отдых закончится. Еле отболтавшись от персонала, Джон Д. сразу находит, как отвлечься от нелепой бытовухи. Ведь ничто так не бодрит, как еще один доблестный подвиг. Как нельзя кстати бесследно пропала девушка из соседнего номера, а старые враги снова нашли его убежище. Вот только, похоже, разоблачение ждет самого героя.

К самому краю безумия Джона Д. подталкивает таинственная злодейка Серпентик. Каждый раз она появляется без предупреждения, оставляет после себя хаос, тела жертв и детали маскировки, а затем безнаказанно ускользает. По злой иронии, примерно так же в жизни шпиона выглядели все предыдущие взаимодействия с женщинами. Из флешбэков зритель понимает, что тогда герой чувствовал за собой право разбирать их глазами на части, не придавать значения именам и бесследно исчезать с горизонта при первой необходимости. Через объектив Катте — Форцани это показано без придыхания: все то, что могло стать потаканием male gaze, низводится до нелепых анатомических нарезок. Серпентик же, многоликая и вездесущая, стала единственной женщиной в жизни Джона, которая никак не выходит у него из головы. И это явно пугает суперагента больше, чем ядовитый перстень под черной перчаткой. 

На то, что происходит дальше, режиссеров вдохновила трехмерность историй Сатоси Кона. Сцены из воспоминаний Джона при перемещении камеры оказываются то неудачным дублем на съемочной площадке, то громким спором в кабинете главного редактора. Название фильма отражает этот кавардак как нельзя лучше. Алмазы — это не столько кивок в сторону Шона Коннери, сколько множество историй, которые можно увидеть в этом фильме. И, вспоминая современный вариант бриллиантового парадокса из документалки Nothing Lasts Forever, зритель обязан сомневаться в подлинности каждой. 

Режиссеры остались верны себе: «‎Отражение в мертвом алмазе» — это стильное и сложносочиненное переосмысление жанровых клише. Те, кто полюбил Катте и Форцани за их италоманию, найдут здесь фирменное джалло-напыление и наверняка будут рады видеть в роли седого шпиона Фабио Тести («Однажды на Диком Западе», «Контрабанда»). Для тех, кого расстроила новость о передаче бондианы в лапы Amazon, фильм тоже станет отдушиной. За шесть лет работы над фильмом Катте и Форцани мастерки изучили и приручили шпионские девайсы. Кино инкрустировано всеми знаковыми образами: от серебряной машины, белого купальника и платья от Пако Рабан до противостояния в казино и монтажных нарезок в стиле тех самых открывающих титров. Впрочем, на ревизии бондианы создатели не зацикливаются, быстро переключаясь на более легковесный регистр европейских фильмов и комиксов, в свое время эксплуатировавших успех агента 007. 

Сюжеты фильмов Катте и Форцани всегда довольно условны, но при таком количестве монтажных кульбитов и цветовых вспышек это к лучшему. Если зрелище на экране грозит сенсорной перегрузкой, то судьба героев неизбежно отходит на второй план. При этом «Отражение в мертвом алмазе» практически не оставляет подвешенных вопросов, что для режиссерской пары, скорее, исключение. И еще интереснее то, что чуть ли не впервые их фильм не ощущается собранным в вакууме архивным исследованием: в него просочилось много реакционных тезисов.

Когда-то напарница под кодовым именем Мотылек сказала Джону, что сколько бы глобальных перемен нас не поджидало, мир точно не станет лучше, пока мы видим его во всех отношениях строго двухполярным. Скорее всего, тогда Джон пропустил это мимо ушей, как часто бывало в разговорах с хорошенькими коллегами, а потом и вовсе забыл. И зря: ведь эта фраза как раз объясняет тот тупик, в котором он оказался много лет спустя. 

Если крепко держаться за мысль, что жизнь — это поле вечного боя, можно придумывать себе подвиги хоть каждый день. Но в густой пороховой завесе легко не заметить, что вместо резонных мишеней палишь по клубам дыма, и еще сложнее понять, действительно ли спасаешь мир или продолжаешь отстреливаться по инерции. Можно ли в таком беспорядке не задеть случайных прохожих или хотя бы уцелеть самому — вопрос не праздный.

Хоть к выбранному жанру Катте и Форцани по традиции подошли с любовью, к типичным его тропам они относятся с нескрываемой иронией. То, во что они превратили шпионский триллер, — это крамольное и остроумное его переосмысление. Беллетристика с простыми ответами на сложные вопросы в какой-то момент вдруг стала восприниматься как нечто большее, чем сказки времен холодной войны. Катте и Форцани же лихо развенчивают культ идущего напролом героя. Они наглядно показывают, насколько устарела такая тактика и как много в ней в первую очередь самообмана. Чтобы это увидеть, достаточно было вернуться к палповым корням. В конце концов, палп со всей его карикатурной бравадой и нереалистичными поворотами — это то, что должно быть нелепо и весело. И уж точно не быть примером для подражания — ни для злодеев, ни для героев.