Мое главное преимущество — что я никому не нужен: «Моя афганская семья» Михаэлы Павлатовой

Павлатова и раньше снимала немного — за почти 35 лет (первый фильм вышел в 1987 году) выпустила всего восемь коротких мультфильмов, некоторые из которых длятся чуть больше трех минут. Почти каждый ее фильм становился событием. В 1993-м «Слова, слова, слова…» были номинированы на «Оскар», в 1995-м «Повторение» получило «Золотого медведя» Берлинале, «Трамвай» в 2012-м — спецприз жюри в Хиросиме и кристалл Анси (главного анимационного фестиваля мира). Конечно, дело не только в наградах. Павлатова создает анимацию особого качества — очень темпераментную, резкую, свободную и, чего меньше ждешь от анимации, умную. Анимация сама по себе тяготеет к краткости, но лаконизм и точность каждого мультипликационного высказывания Павлатовой поражают. При этом она постоянно ищет новое — делала документальные мультфильмы еще до того, как это стало мейнстримом, работала в документальном кино, сделала два полнометражных игровых фильма, снималась как актриса. 

С 2012 года награды крупнейших фестивалей собирали уже ее студенты (она возглавляет кафедру анимации в пражской FAMU), и вот, как написал один журналист, «в этом году их учительница наконец вернулась». Причем с полнометражным и сильно ориентированным на зрителя мультфильмом.

«Моя афганская семья» (на чешском — «Мое солнце Мад», по имени одного из героев) отличается от всех прежних фильмов Павлатовой и при этом оказывается их прямым продолжением. Ее ранние фильмы стремились к условности и были визуально близки карикатуре. В каждом из них Павлатова создавала модель, позволяющую как бы отвлеченно разыграть те или иные ситуации, связанные с опытом общения (часто — сексуального), отношений, коммуникации. Эмоции и мысли в них сжимались до символа. Новый фильм, очень земной и теплый, тесно связан с вещественным миром, полон подробностей, конкретных деталей и нюансов. Он основан на полудокументальном романе чешской журналистки Петры Прохазковой «Фришта», в котором европейская студентка влюбляется в своего однокурсника-афганца и переезжает с ним в Кабул.

Павлатова говорит, что никогда особенно не интересовалась Афганистаном, но, когда читала роман, просто влюбилась в главную героиню и поняла, что хотела бы сделать фильм о ней. Но идея казалась рискованной: Павлатова думала о том, что радикальным мусульманам может не понравиться, что героиня работает на американцев и делает какие-то вещи втайне от мужа; кроме того, к моменту начала работы в Европе уже нарастало раздражение по поводу беженцев. Да и сам материал был сложным, требовал глубокого раскрытия характеров, с чем Павлатова раньше не работала. Полнометражный мультфильм — огромное испытание для любого мультипликатора, и одно время Павлатова думала отказаться. Но после пяти лет работы получился совершенно особенный фильм, не похожий, кажется, ни на что, что до этого делали в анимации.

Визуально фильм обманчиво прост и может даже казаться детским — в нем есть что-то аладдиновское (а в одном из эпизодов тоже летают на ковре). Такая упрощенность — возможно, компромисс: слишком экспериментальное изображение сложновато для восприятия в полнометражном фильме, и яркая стилистика Павлатовой здесь как бы чуть сглажена и адаптирована для массового зрителя. Но эта манера оказывается очень эффектной: чуть угловатые лица цепляют взгляд, их легкая странность не раздражает, а, наоборот, притягивает. В наблюдении за персонажами, в облике которых острая графика Павлатовой соединяется с привычным, «приятным» рисунком, есть странное визуальное удовольствие. При этом они все же очень похожи на «классическую» Павлатову.

Такое стилистическое решение оправдано и тем, что компромисс — одна из главных тем фильма. И речь не о компромиссе как предательстве себя, а как о попытке найти способ сосуществования и понимания друг друга. Кроме того, изобразительная легкость позволяет оттенить, в чем-то сгладить, но в чем-то, наоборот, подчеркнуть глубокий драматизм истории, которая развивается в своеобразном мерцании добродушного, хотя иногда чуть язвительного юмора и безысходности.

В отличие от короткометражной анимации, которая может быть построена на визуальном эксперименте, яркой эмоции, гэгах, драматургия крупной формы требует мыслей. В Романе Прохазковой Павлатова нашла положение вещей, которое как бы само эти мысли порождает. 

Хелена (Павлатова изменила имя и национальность героини, в романе она русская с таджикскими корнями) родилась и жила в Праге, училась в университете на экономиста, но чувствовала, что в жизни не хватает чего-то важного. Когда в аудитории появился новый однокурсник Назир, пражские парни — самовлюбленные нытики и хлюпики — окончательно перестали для нее существовать. Знакомые пугали Хелену патриархальной семьей, говорили: «Ты будешь сидеть дома, рожать и воспитывать детей» — но быть частью большой семьи — как раз то, о чем она мечтала.

Может, одно из слабых мест фильма — именно начало, где неудовлетворенность и какая-то опустошенность героини, скорее, лишь названы. Французским продюсерам казалось неубедительным, что европейская девушка может уехать жить в Афганистан и приспособиться к такой дремучей, совсем не феминистской культуре. Павлатова рассказывает, что когда она увидела мужа Прохазковой (он афганец), то поняла, что, хотя это и не в духе времени, за некоторыми мужчинами можно отправиться куда угодно. Когда-то она и сама переехала вслед за любимым в Штаты — конечно, в более близкую среду, но все же на другой континент, и пришлось заново начинать карьеру.

Жизнь Хелены в Афганистане начинается со смены имени. Теперь она — Херра и должна привыкать в новому укладу жизни. Вместе с Херрой мы довольно быстро погружаемся в мир повседневной рутины Кабула и начинаем в нем жить.

Наверное, самое интересное в этом фильме — подробный, вдумчивый взгляд на развивающиеся события, максимальная попытка смотреть на мир открытыми глазами, без предрассудков и идеологии. Культура, в которой человек родился, не обязательно ему подходит. Но что произойдет, если он окажется в другой, сильно отличающейся среде? Ответ не предрешен. Это внимательное наблюдение за тем, как человек входит в чужой мир и пытается в нем жить. Сразу же оказывается, что есть масса нюансов, которые муж и жена воспринимают совершенно по-разному, но интересно, что Херра довольно гибко и быстро приспосабливается к новой жизни (Назир тоже пытается, по мере своих сил и представлений). 

Аналитический взгляд Павлатовой очень теплый и человечный, однако ее эмоциональность сдержанна и не диктует осуждение, агрессию или отвращение к тому, что выглядит странным. И еще в ее взгляде много иронии, которая смягчает то, что может казаться грубым и диковатым (например, традиция прятать женщин от гостей). Ирония присуща и некоторым героям, благодаря чему мы можем смотреть на происходящее с разных точек зрения: в глазах сотрудницы американской миссии Херра, которая заклеивает крестиками из скотча отдельные места на анатомическом плакате, выглядит нелепо; а, по мнению деда, примитивными и дикими кажутся американцы, которым нравится просто сбрасывать бомбы, но куда-либо попадают они разве что случайно. Через несколько эпизодов тупость американского солдата незаметно для него становится оскорбительной жестокостью.

Показывая сложного человека, находящегося внутри клубка социальных связей и противоречий, Павлатова верит, что понимание между людьми все же возможно. Она наблюдательно подчеркивает общее (например, дети — в первую очередь дети, а не афганские дети, а подростки и есть подростки со своими проблемами), но оставляет людям право быть разными и хотеть разного. Причем эта разность — не только различие стран и народов. Другой мир — это и каждый отдельный человек, а людям внутри одной культуры может быть даже сложнее понять друг друга (дед легко ладит с невесткой, а вот с мужем дочери — нет). Но, скорее всего, понимание недолговечно и зависит от количества разделяющих факторов: можно пережить вместе многое, но бывает и так, что какая-то мелочь становится решающей, и еще недавно очень близкие люди начинают отдаляться. 

В постталибовском Кабуле, оккупированном американцами, люди будто зависли между разными временами, укладами, кругами социальностей (необходимостью по-разному выглядеть среди разных групп) и вынуждены подчиняться бесконечному количеству противоречивых ритуалов. Это касается далеко не только Херры. Ее семья — тоже особая в мире Кабула, и муж отличается от окружающих (все же учился в Праге), но должен быть «как все». Но быть «как все» невозможно, поскольку в стране сложилось положение, где нет какого-то общего «все», а люди на скрытой войне.

Подробно показывая женский мир, у Павлатовой получается очень многое сказать и про мужчин. Афганский мужчина живет между множеством миров, каждому из которых он должен строго соответствовать: отношения с женой, в семье, и как вас воспринимают соседи. У тебя нет детей — наверное, с тобой что-то не так. У сестры есть муж, с семьей которого тоже нужно выстраивать особые, сложные отношения. Мир других мужчин требует специальных кодов поведения. Поход с женой на базар — испытание для чести и гордости. А еще есть американцы и унизительная ситуация быть на положении оккупированного в своей стране. Есть и «освободительное движение» — бандиты, но, отказываясь от участия в их работе, будто бы отказываешься защищать страну (даже если у тебя другое представление о ее свободе и развитии). Афганский мужчина разрывается между этими мирами. В какой-то момент Назир перестает выдерживать.

В мультипликационном мире Кабула очень мало места для свободы (возможно, как и везде). Выйти из социальных предопределенностей иногда могут старики и дети. Свободен, весел и добросердечен дед, отец Назира: у него есть свобода защищать близких и смелость думать, что любовь выше закона. Свободным может чувствовать себя и самый беззащитный — как усыновленный «солнышко Мад»: «Мое главное преимущество — что я никому не нужен». А свобода привязаться к этому слишком странному для всех мальчику, возможно, и оказывается тем, чего Херра так долго не могла найти ни на родине, ни в отношениях с мужем, ни на новой работе, ни в большой любящей семье.

На прощание Павлатова оставляет героям возможность выбора, хотя выбор и не спасает от истории. После лета 2021 сцена в аэропорту Кабула воспринимается совершенно иначе, но в тот момент Херра не может идти против воли человека, которого любит (хотя теперь это в ее власти), и делать то, что кажется ей лучшим для него же. Она должна уступить. 

Последний кадр фильма немного условный, метафора солнца слишком буквальна — пожалуй, это второе слабое место фильма. Но в памяти все же остается смешанная эмоция горечи и радости, а главное — объемный мир с многомерными героями, что в анимации — большая редкость. Павлатова показала, что способ рассказа в сложном полнометражном мультфильме может быть ясным и внятным. Чтобы быть интересной, анимации не нужно ни нагромождения образов и метафор, ни мрачности, которая часто считается «жизненностью», ни погонь, ни песен, ни глубокомысленного многословия, ни каких-то особенных красот, которые могли бы отвлечь от провалов в сценарии. Достаточно, чтобы все было на своих местах.