Поэтика тревоги: «Арман» Хальвдана Ульмана Тёнделя

Фильм «Арман» — режиссерский дебют норвежца Хальвдана Ульмана Тёнделя — начинается как детективный триллер. Под тревожную музыку зрителю представляют сеттинг — школу. Опустевшие коридоры выглядят пугающе и неестественно, камера наезжает на групповую фотографию младшеклассников и фокусируется на лице одного из мальчиков; после показывает жуткий детский рисунок дома, в который летят ракеты. В следующей сцене молодая преподавательница Сунна (Теа Ламбрехтс Ваулен) разговаривает с администрацией школы о случае с мальчиком Арманом и сообщает, что в школу уже мчится его мама. Мать Армана, Элизабет, играет Ренате Реинсве, знакомая зрителю по «Худшему человеку на свете» Йоакима Триера. Её героине подробности тоже не сообщают — ни по телефону, ни по приезде в школу. Сунна лишь уверяет, что ничего страшного не произошло, и она расскажет подробности сразу, как в школу приедет вторая сторона конфликта.

Когда в класс входят родители Йона, одноклассника Армана, Сунна зачитывает одну из версий событий: Йон был найден плачущим в туалете, штаны — спущены, а на лице царапина. На вопрос о том, что произошло, мальчик ответил, что за нежелание вместе играть Арман угрожал Йону изнасилованием. Позже в историю добавятся новые детали — Сара (Эллен Доррит Петерсен), мама Йона, будет говорить о синяках по всему телу ребенка и прошлых мелких проступках Армана, о которых Элизабет не сообщали. Когда наконец-то покажется, что всё ясно, режиссер подбросит новую сбивающую со следа деталь: Элизабет — бывшая актриса, а значит, «это ее работа — привлекать к себе внимание».

Отчасти «Арман» напоминает сериал Apple TV «Защищая Джейкоба». Место действия меняется на Скандинавию, но в центре внимания все еще находятся внешне идеальные семьи высшего среднего класса, а центральной темой остается доверие родителя к ребёнку. Но если достоинство «Защищая Джейкоба» — это детективная линия (или, скорее, линии), то «Арман» оказывается, в конце концов, не детективом. Первая половина фильма Тёнделя — аккуратная социальная критика, а вторая — сюрреалистичное исследование героини Ренате Реинсве.

Школьное разбирательство — бесконечно тянущийся кафкианский процесс, на который Тёндель смотрит сатирически. Вопрос «Каков порядок действий школы в такой ситуации?» задается в «Армане» четыре раза, и никто из героев не получает на него внятного ответа. Администрация ограничивается общими фразами и не может подсказать, что делать, ни молодой преподавательнице, ни родителям школьников. В самые неподходящие моменты у завуча начинает течь кровь из носа — и процесс приостанавливается, откладывается, а вопрос о дальнейших действиях снова будто получает право остаться без ответа.

Действие фильма не выходит за пределы пространства школы, но герои тщательно исследуют его: бегут по светлым коридорам, заходят в пустые аудитории, останавливаются на темных лестничных пролетах. В школе совсем нет детей и настолько тихо, что слышен шелест пальто Элизабет, звук шагов, герои подслушивают шепот друг друга. Тёндель, четыре года проработавший в начальной школе, в одном из интервью говорит, что вечерний вид школы контрастирует со школой утром и завораживает — ведь теперь она темная, тихая и загадочная. В «Армане» действие происходит не ночью, но дети (и преподаватели) ушли на летние каникулы, в коридорах, помимо героев, можно встретить лишь уборщика.

Для того чтобы найти идеальную локацию для съемок, команда отсмотрела 300 норвежских школ. Причем в «Армане» разные комнаты и коридоры никак не соотносятся друг с другом, план, география и этажность школы остается загадкой, а режиссер отмечает, что вдохновлялся обрывочной и в чем-то клаустрофобной съемкой квартиры в «Любовном настроении» Вонга Карвая. Звуковой фон школы тоже интересен. Тишину время от времени разрушает сигнализация — и Сунна подсказывает, что пожарная сигнализация в корпусе начальной школы сломана.

Звон сигнализации разносится в самые напряженные моменты, он будто информирует о внутренней тревоге Элизабет и заодно намекает на то, о чем на самом деле «Арман». Уже в середине фильма понятно, что с задачей актуальной социальной критики он не справляется, но зато исследует чувства Элизабет и сложные отношения Элизабет и Сары — когда-то близких подруг, сейчас кидающих друг на друга холодные взгляды. Раскрываются семейные связи, из шкафов достаются скелеты — мальчиком с коллективной фотографии, показанной в первые секунды фильма, оказывается не Арман. На фото — его отец Томас, муж Элизабет и брат Сары. Сами Йон и Арман, несмотря на вынесение имени последнего в название, в работе Тёнделя ни разу не появляются. В фильме, как на родительском собрании, фигуры родителя и ребенка срастаются, одного судят по опыту общения с другим.

Режиссер «Армана» Хальвдан Ульман Тёндель и исполнительница главной роли Ренате Реинсве — лучшие друзья уже десять лет. Их творческий дуэт тоже сложился давно: Реинсве играла в учебной короткометражке Тёнделя, и главную героиню своего первого полнометражного фильма «Арман» Тёндель прописывал, держа образ актрисы в голове. В интервью Реинсве гордо говорит, что роль Элизабет — самая сложная из тех, что ей доводилось играть. Это становится понятно именно во второй половине фильма: эмоции героини доходят до предела, и их уже не выразить словами. Если первая половина «Армана» — ясное и линейное повествование, полное диалогов, то оставшаяся часть — образная и абстрактная.

В одной из сцен Элизабет начинает долго и неконтролируемо смеяться. Тёндель и Реинсве рассказывают, что в первоначальном сценарии значилась формулировка: «Элизабет долго смеется, а затем долго плачет». В итоге в фильме приступ смеха у Элизабет длится целых пять минут. Дубли этой сцены снимали всю смену, около десяти часов, а после съемок Тёндель дал Реинсве перерыв в пять дней — потому что сцена оказалась слишком утомительной, высасывающей эмоции.

Другой эпизод, с самого начала присутствовавший в сценарии, но претерпевший изменения, — это сцена танца Элизабет. Героиня идёт по коридору, ее тело согнуто, а глаза смотрят в пол. Затем она постепенно поднимается, в какой-то момент даже сама тащит себя за хвост из волос. Тёндель говорит, что изначальный хронометраж сцены был около 40 секунд, но хореограф и Реинсве принесли ему танцевальную схему на четыре минуты, и Тёндель остался от нее в восторге. На сайте Каннского кинофестиваля есть текстовое интервью с режиссером, и на вопрос «Что бы вы хотели, чтобы люди вынесли из вашего фильма?» он отвечает: «Что танцы и разговоры идут рука об руку». Когда уже невозможно складывать слова в предложения и даже смеяться, на помощь приходит тело — двигающееся, танцующее, дышащее и занимающее место в пространстве.

Танцы в картине иногда выглядят неуместно и неумело, они вторгаются в течение фильма, а не гармонично в него вписываются, и начатые линии — детективная и социально-критическая — остаются почти без развития. При этом, конечно, не возникает сомнений в безупречном образовании режиссера: Тёндель ясно и продуманно отвечает на вопросы и уверен в том, что и как он делает. Он практик, успешно усвоивший необходимую теорию, а в интервью блещет ссылками на классиков кино и особенно много говорит о Тарковском. Влияние Тарковского лучше всего видно в сюрреалистичной сцене касаний Элизабет: героиня-актриса находится в полуоргазмическом/полунасильственном круге из трогающих ее родителей, и происходит танец между актерами и камерой, прямо как в сцене с березами из «Иванова детства». На более «попсовых» режиссеров Тёндель ссылается с долей самоиронии. Например, подтверждает, что финальная сцена вдохновлена «Побегом из Шоушенка», а сам он любит Спилберга. Про своих дедушку и бабушку — Ингмара Бергмана и Лив Ульман — говорит с любовью, но добавляет, что, общаясь с дедушкой в семь лет, к сожалению, не обсуждал с ним Тарковского. В юности пытался не заниматься кино, ведь в семье уже есть великие кинематографисты — но не вышло. Его бабушке Лив Ульман, кстати, «Арман» очень понравился — она сразу написала внуку, что осталась в восторге и дедушка бы им точно гордился.

По операторской работе в «Армане» понятно, почему этот фильм стал обладателем «Золотой камеры» Каннского кинофестиваля. Все здесь выглядит стильно и безупречно, кадрирование крупных планов нестандартное, часто камера находится слишком близко — настолько, что видно, как изо рта персонажа летит капля слюны или из его носа стекает нитка соплей. А вот повествованию не хватает глубины. Оно формулирует правильные и интересные вопросы, но не складывается: если в первую половину нарратив слой за слоем раскрывается, то во второй половине это разворачивание не продолжается. Чувственно, образно и процессуально фильм в итоге работает намного лучше.

В один момент, поднимаясь по лестнице, Сунна говорит завучу, что постоянная кровь из носа может быть симптомом лейкемии. Фильм Тёнделя целиком и полностью состоит из потенциальностей: ты никогда не знаешь, в какой раз кровь из носа окажется симптомом страшной болезни; когда Элизабет играет роль, а когда реагирует искренне; в какой раз пожарная сигнализация прозвенит потому, что действительно начался пожар. Лучше всего «Арман» фиксирует именно чувство тревоги — то нарастающее, то сходящее на нет в момент катарсиса.