«Послание к человеку»-2020: гид по программе

В ироничном заглавии фильма Светы Стрельниковой французский режиссер Зигфрид — богемный персонаж, любивший наезжать в Москву в двухтысячные — превращается в эпического героя. Название дано в контрапункт сюжету: главная героиня — сама Стрельникова — сначала едва ли не обожествляет интересного иностранца, но проходят годы, Света взрослеет и снимает свои собственные фильмы, а Зигфрид остается все тем же великовозрастным бонвиваном в розовом свитере. Это метадокумент — фильм о том, как выстраиваются отношения между тем, кто снимает, и тем, кого снимают; но также и кино об ушедшей наивной юности. Москва нулевых, снятая на Mini-DV, провоцирует неожиданное чувство ностальгии, но вернуть себе свой 2007-й Стрельникова не предлагает, да этого и не хочется.

У фестиваля сильная подборка короткого метра, и в ней можно было бы отметить многое. Скажем, документальное «Ожидание» о латиноамериканских мигрантах, интересное тем, что фиксирует отсутствие события; или изящный русский постмамблкор «Солнышко в руках». За амбицию выделим «Мальбек» — сомнамбуличный 15-минутный док о теракте на одноименной станции метро в Брюсселе в 2016 году. Героиня этого фильма — женщина, оказавшаяся во взорвавшемся поезде; она выжила во время атаки, но потеряла сознание, и этот важнейший день в ее жизни не сохранился в памяти. Сам фильм тоже составлен из как будто распадающихся или не собравшихся изображений, сделанных из фотографических при помощи хитроумной цифровой обработки.

«Цветы не думают о людях, но люди грезят о цветах», — справедливо заметил когда-то Игорь Северянин; об этом, если вкратце, говорится в фильме Ольги Корсун «Синяя роза». Отправной точкой для режиссерки становятся семейные воспоминания о даче и дедушке-садоводе, и оттуда она отправляется в рассуждение о сосуществовании людей и цветов. Стилистически фильм выдержан в формате киноэссе из преимущественно молчаливых изображений и закадрового текста, рассказанного печальным женским голосом. Сделанных таким образом фильмов в последние годы наблюдается уже, пожалуй, переизбыток, но Корсун старается разнообразить монотонность повествования при помощи прямой документалистики и даже анимации. Да и все же главным элементом здесь является интеллектуальное путешествие, где после интервью с работниками Рижского рынка в Москве рассказчица может вдруг оказаться в таинственной области воображения — в поисках синей розы, которой грезили Новалис и русские символисты.

Фильм Анны Залевской — своеобразное посвящение Кире Георгиевне Муратовой. Посвящение тонкое и хрупкое, рассыпающееся на крохотные песчинки впечатлений. Герои фильма безуспешно пытаются собрать в единое целое отснятые интервью с актрисами, снимавшимися в фильмах Муратовой, сражаются с ужасающими коммунальными условиями и неустроенностью быта, ведут диалоги с друзьями и знакомыми, просто наблюдают. В современной Одессе они повсюду встречают персонажей картин великого режиссера, которые оказались бессмертными. Присутствие хранителя, навсегда зафиксировавшего их образы на пленке, ощущается повсеместно, но незримо. В погоне за призрачным и вечным герои, похоже, задаются вопросом о том, что же останется после разрушительного и очистительного прилива от них самих.

Аниме-девушка с экрана компьютера приглашает зрителей на экскурсию в удивительный мир — новую реальность. Последовав за ней, можно оказаться в Санкт-Петербурге у плаката с надписью «В космос с верой». У этой условной границы и начинается полуторачасовое путешествие по российским гик-сообществам: cosplay, saberfighting, role-playing game, furry. Как скрупулезный антрополог, режиссер наносит на карту суверенные территории, где есть свой язык, свои правила и законы. Вторичен для героев фильма реальный мир, потому как вовлечение в субкультуру и ее микрокосм — не просто хобби или веселое времяпрепровождение, но реальность подлинная. Обычная человеческая повседневность для них скучна, однообразна и является чем-то вроде повинности, соприкосновение с ней всегда болезненно. Изучение гик-энциклопедии, с безукоризненно точно выбранной режиссером дистанции, может помочь не только понять героев «с другой планеты», но и заставить поддаться их обаянию.

Немецкий медиахудожник Йенс Печо не в первый раз становится участником конкурса экспериментальных фильмов In Silico на «Послании к человеку». Его новая, очень лаконичная работа — попытка ответить на вопрос, волнующий в этом году многих кинематографистов: как возможно креативно отобразить опыт изоляции во время эпидемии? Печо не дает ответ, но задает уточняющий вопрос — а нужно ли? Как и обычно, In Silico — едва ли не самая интересная программа фестиваля, о ней «Искусство кино» еще напишет отдельно.

Тайванец Цай Минлян был одним из главных авторов «медленного кино» 2000-х годов и оказался единственным, кто продолжил развивать эту эстетику до предельных выражений. Сначала это были видео о медленном монахе, теперь «Дни» — первая полнометражная работа Цая с тех пор, как он заявил об уходе из большого кино с «Бродячими псами». В «Днях» — два героя: стареющий тайванец и молодой иммигрант из Лаоса, они почти не разговаривают, но даже когда речь звучит, она не переводится субтитрами (такова воля режиссера). Истончившаяся до прозрачности драматургия Цая излагает лаконичный сюжет о встрече и расставании, в конечном счете — о фундаментальном одиночестве. Об этом были и все его классические фильмы. Подробно о «Днях» по итогам Берлинале-2020 писал Антон Долин.

Раду Жуде относят к «румынской волне» по поколенческому признаку, но его кинематограф имеет мало общего с работами Пую, Порумбою и Мунджу. В новом фильме «Прописные буквы» самый яростный из румын ставит гибридную постановку в эстетике докуфикшна. Его герой — старшеклассник Мигур Калинэску, который в 1981 году попал в разработку спецслужб: наслушавшись «голосов» по радио, подросток стал оставлять на стенах провинциального Ботошани надписи протестного содержания. Фильм Жуде построен на документальных текстах — протоколах, например, которые зачитываются вслух. Вперемежку с ними показываются фрагменты из эфира румынского телевидения времен застоя — высшей точки 25-летнего правления Чаушеску. Алексей Филиппов писал о фильме по случаю показа на ММКФ.

Раз уж мы о румынах: в той же программе «Кино сверхреальности» покажут и «Мальмкрог» Кристи Пую, но мы уже публиковали и рецензию, и интервью с режиссером, так что на этой картине здесь не будем останавливаться подробно.

В Аризоне 1996 года тихо и спокойно. Благополучный американец забирается на холм, чтобы увидеть пустынный пейзаж, простирающийся до горизонта. Вообще-то ему никогда не нравилось это место, ему по душе зелень и леса. За кадром звучит недоуменный вопрос сына: «Почему же ты жил здесь столько лет?» Джордж Голдсмит, он же Гюнтер Гольдшмидт, прожил в США сорок пять лет. Его сын Мартин настойчиво расспрашивает отца о дедушке и бабушке, о семье, о прошлом. О Германии 1930-1940-х годов. Дотошность сына в попытках нащупать собственные корни бередит неприятные полузабытые воспоминания о жизни еврейской семьи, о бесконечной любви к музыке, которая спасала в самые мрачные времена, о побеге из нацистской Германии. При этом «Зимний путь» рассказывает не частную историю жертвы геноцида, но безжалостно вскрывает травму выжившего руками его собственного сына. Диалог, временами напоминающий допрос, становится основой философского исследования родства и отчуждения.

Тридцать лет спустя после перестроечного дебюта фестиваль в соответствии с названием помнит о своей гуманитарной миссии. На сдвоенном показе под заголовком «Человек после катастрофы» покажут двадцатиминутный фильм «Освенцим» Елизаветы Свиловой и двухчасовую картину «Состояние и территория» Уте Адамчевски. Фильм Свиловой (известна как монтажерка, работала в соавторстве со своим мужем Дзигой Вертовым) смонтирован из первых кадров, засвидетельствовавших совершенные в Освенциме преступления, а работа Адамчевски уже с точки зрения современности исследует историю возникновения нацистских концлагерей. Выясняется, что многие из помещений, использовавшихся для уничтожения людей, переоборудованы под мирные цели, и сейчас их история забыта. Адамчевски ставит вопрос о том, как работает память: для кино, чья прямая функция — фиксировать и сохранять события, этот вопрос ключевой.