Чтение следов на подводном песке: уроки «Моего учителя — осьминога»

Южноафриканский «Мой учитель — осьминог» — самая душераздирающая мелодрама из недавно сформированной «яйцекладки» премии «Оскар». И хотя позолоченного мужчину с голым торсом режиссеры П. Эрлих, Д. Рид и К. Фостер могли получить и получили в единственной номинации «Лучший полнометражный документальный фильм», любому юному, да и не очень, натуралисту очевидно, кто должен был взять в свои щупальца приз лучшей актрисе (может быть, хватит уже этого дискриминирующего антропоцентризма?). И награду за лучший звук — звук морской тишины. И заплыть в номинацию, которую прежде называли «Лучший фильм на иностранном языке». Если, конечно, уместно считать иностранным «язык» тех, кто существует вне идеи о странах и границах, признавая только берега родного водоема. 

У главного героя-человека депрессия. Он бросается в пучину, но не для того, чтобы покончить с собой. Дело в том, что персонаж — дайвер, и он исследует подводный мир. Скоро он знакомится с молодой самкой осьминога, решает приручить ее, и она отвечает взаимностью. Восьминогая подруга дает двуногому поклоннику потрогать себя за щупальца и не упускает случая полежать у него на груди. Вот так в дом «Оскара» в обход тенденциозных проблематик (привязка к экологии здесь формальная) проскользнула история о платонической любви между представителями не только разных видов, но и стихий — земли и воды. 

Мелодрама про осьминога неканонична не только из-за межвидовых отношений. Нам сразу же «спойлерят», что хеппи-энда не будет. Но это и не спойлер, а биология — осьминоги живут чуть больше года, маловато по нашим меркам. Кроме того, хотя цели героя и высоки, но по-своему утилитарны — он жаждет взаимной любви не с конкретным существом, а со всей матушкой-природой.

20 лет назад, снимая другой фильм в глубине Африканского континента, он встретил жука, который пробежал перед ним, оставив на песке следы. Герою хочется прочесть эти следы, но он не знает как. Годы спустя ему приходится читать следы сбежавшей осьминожихи на подводном песке, что еще сложнее. И он справляется и получает дружеское руко-щупальце-жатие в качестве благодарности за верность и приложенные усилия. 

История ли это о том, что лучшее средство от хандры — залечь на дно? Или, как в «Убитых молнией» Евгения Юфита, что вся материя — едина, а значит, влюбиться можно и в человека, и в осьминога, и даже в песок или воду, ведь все это — мы, а мы — это весь мир?

И так, и так, и еще как-нибудь. Уроки осьминога не поддаются прямой расшифровке. Каждый, как от волшебника Гудвина, получит от него то, в чем больше всего нуждается. Когда в 80-е советский документалист Юрий Климов гостил у моллюска на съемках фильма «В объективе животные. Осьминог», он принял из щупалец урок по захватывающему преобразованию мира и созданию управляемых подводных «деревень» для наших восьминогих собратьев:

— Давайте помечтаем, — предлагал нам рассказчик — А почему бы не попытаться одомашнить этих животных? На дне океана выделить место и поставить дома. Осьминоги станут приплывать сюда, выводить потомство. Появится возможность наблюдать за ними, серьезно изучать.

Экстравагантная утопия не сбылась. Не осуществляется и план героя «Моего учителя — осьминога» по объединению себя с окружающим миром. Хотя в кадре он говорит, что все у него вышло, но на деле он хорошо поплавал, расслабился, отвлекся и в итоге снова начал общаться с людьми. Сначала стал ходить под воду вместе с сыном, а затем сколотил команду дайверов. Чем ближе фильм к финалу, тем больше в кадре людей. А осьминогов — меньше.

В конце концов, желание выйти за пределы своего «я» и слиться с природой неосуществимо уже потому, что оно слишком человеческое. Ни одному осьминогу такое не придет в голову — их мозг природа не наделила способностью вступать в беспорядочные интеллектуальные связи с самим собой. Животные, к счастью, не чувствуют метафизического одиночества и не грезят о пещерном Эдеме, где все было, как кажется, понятно и просто.

— Я не понимаю твоих заморочек, — мог бы сказать осьминог, умей он говорить, — но если ты дашь мне шанс тебе доверять, мы поплаваем с тобой рядом и поиграем, нам будет весело. 

И дайвер с осьминожихой играют — это уже не фантазия: ум осьминога сопоставим с кошачьим, он может и умеет познавать мир через игру. Герою удается подглядеть, как его подружка балуется в одиночестве, гоняя рыбок. Потом садится к нему на руку, и он катает ее. Оказывается, осьминоги тоже не против быстрой езды. Как ее не любить, когда неведомая сила подхватывает тебя на крыло, — и сам летишь, и все летит: летит с обеих сторон подводный лес с темными водорослями, вся подводная дорога катится невесть куда в заморскую даль. Осьминог, куда несешься ты, дай ответ? Не дает ответа. Но сторонятся и дают ему дорогу на «Оскаре» все народы и государства. 

Да, возвращаясь к «Оскару»: почему главная американская кинонаграда выглядит как чудо-атлет с золотой кожей? К чему этот знак патриархальной элиты в наше, к счастью, прогрессивное время? 

Вон, шведы аж с 1964 года вручают на премии «Золотой жук» самого настоящего жука — странное цветное существо с невообразимым панцирем, лапками, усиками. Прекрасный первозданный хаос, которым разумно поощрять иррациональность плавания на камеру с осьминогом и другую бессмысленную поэзию, к которой обычно сводится кино. 

Дядюшка «Оскар», пересмотри «Осьминога» и взгляни на «Жука». Кажется, тебе есть чему у них поучиться.