Неумолимый «Ирландец» Скорсезе. Каким получился один из самых ожидаемых фильмов года

Долгий, подробный и сбивчивый рассказ одинокого старика. Это было в 1970-е. Он и Рассел поехали на свадьбу. Брат Рассела выдавал дочь замуж. Они проезжали мимо заправки… Он уже бывал здесь, на этой заправке. В 1950-е, да. Тогда он еще работал дальнобойщиком. Перевозил мясо. И там он встретил Рассела в первый раз. Кто же тогда знал, что эта встреча будет такой важной. Да, тогда он перевозил мясо, телячьи туши. И он начал их немного подворовывать. Продавал всяким важным людям, познакомился с кем нужно, и вот он уже больше не дальнобойщик, он не перевозит мясо. Теперь он начал красить дома. Это было в 1960-е, когда президентом был еще Джон Кеннеди, а Кастро надрал всем задницу в заливе Свиней. Так вот, они ехали на свадьбу дочери брата Рассела, но по дороге им нужно было заехать в одно место… Рассказчик отвлекается, перескакивает с темы на тему, вспоминая новые подробности. Но к финалу его рассказ сложится, а случайные детали обретут смысл.

Одинокий старик — Фрэнк Ширан, профсоюзный деятель и мафиози, а «красить дома» значит «убивать людей». За годы жизни Ширан убил достаточно. Это были самые разные люди. Среди них — довольно много неприятных типов: зазнавшиеся мафиози, стукачи, те, кто начинал слишком задаваться, забывал об интересах других, ставил общее дело под угрозу. Среди них — и те, кто был Ширану действительно дорог. И еще, Ширан — реальный человек. Основанная на его воспоминаниях книга Чарльза Брандта «Я слышал, что ты красишь дома» и легла в основу нового фильма Мартина Скорсезе.

Что можно сказать про «Ирландца»? Неподготовленному зрителю он может показаться довольно долгим. Несколько часов темных делишек, встреч с почти неотличимыми друг от друга мафиозными боссами (как язвительно заметит один из персонажей, их всегда зовут Тони, словно у итальянцев нет других имен) и профсоюзными лидерами, которые одалживают этим боссам средства из профсоюзного пенсионного фонда. Сцены частной жизни. И даже компьютерная графика, призванная омолодить героев Роберта Де Ниро, Аль Пачино и Джо Пеши не скрашивает просмотра. (Графика на самом деле выглядит довольно убедительно, но надо учесть, что герои здесь — изначально мужчины зрелые, так что что разница в их внешности не кажется слишком разительной.)

На самом деле — нет. Длина «Ирландца» — художественный прием: Скорсезе создает классический кинороман, эпопею из тех, о которых некогда мечтали Гриффит и Штрогейм. Более того, выпущенная на платформе Netflix, эта эпопея предполагает скорее домашний просмотр, со всеми перерывами на звонки, кофе и работу, чем поход в кинотеатр. Такая форма нужна Скорсезе для того, чтобы рассказать совершенно особую историю. Для постижения ее сути необходимо проследовать за героями сквозь годы их долгих жизней.

Может показаться, что «Ирландец» — это рассказ об истории США, показанный сквозь призму истории одной-двух мафиозных семейств. Вот они помогают Кеннеди стать президентом, но его брат начинает крестовый поход против криминала. Вот они стремятся всеми силами свергнуть Кастро (конечно, ведь он лишил их доходов с расположенных на Кубе казино). Вот вкладывают деньги в президентскую кампанию Никсона. Ширан и его приятели не то чтобы прямо влияют на ход политической жизни США, но события их частных разборок бросают тень на эпоху. Они — призрачные короли невидимых империй.

Однако за своими бесконечными разборками герои «Ирландца» не способны ощутить невидимый ход времени. И очень зря. Время играет здесь не менее важную роль, чем персонажи Де Ниро или Аль Пачино. Настанет час (а приблизится он постепенно, почти незаметно), и совершенно внезапно для себя все эти мафиози обнаружат, что стали частью прошлого. Именно время исполняет роль мстителя, а возмездием за былые преступления оказываются старость и одиночество. И тут никакого величия, никакой поэзии.

Для Скорсезе важна мысль о неизбежности возмездия. И для того, чтобы проиллюстрировать ее в «Ирландце», он призывает в свидетели саму жизнь. Именно она, а не федералы или принципиальный коп, как в финале «Отступников» (2006), выносит приговор правым и виноватым. И делает это даже в тех случаях, когда принципиальный коп почему-то не подвернулся.

Еще вчера все казалось таким важным: запугать этого, убить того. Ты шел по головам, принимал тяжелые решения, иногда убивал друзей. А сегодня ты — дряхлый старик, влиятельных людей поразила деменция и добили рак с болезнями сердца. Наградой за жертвы оказывается одиночество, а что-то важное, что еще недавно постоянно было рядом, — потеряно, растрачено по пустякам. И единственное, что остается, — упорно молчать на расспросы молодых и вежливых федеральных агентов. И если герой предыдущего фильма Скорсезе, религиозной драмы «Молчание» (2017), долгие годы скрывает свою веру в Христа, чтобы спасти окружающих его людей от гонений, Ширан должен скрывать правду о совершенных преступлениях потому, что в противном случае все эти прожитые годы попросту потеряют всякий смысл.

Может показаться, что все эти открытия — набор прописных истин. Но цена их резко возрастает, если в их правоте тебя убеждают прожитые годы.