19 мая в прокат вышла «Ника», полнометражный художественный фильм Василисы Кузьминой, выпускницы Школы кино и телевидения «Индустрия». Это история о реальной Веронике Турбиной, которая была широко известна в СССР, будучи ребенком, а потом трагически погибла в 27 лет. О том, как режиссер работает с темой кризиса личностной идентичности, рассказывает кинокритик Тимур Алиев.
Черно-белая хроника: маленькая Турбина читает стихи в эфире советского телевидения. Рядом мама, во многом содействующая популярности девочки. Из прошлого движемся в 2002-й. Нике (Лиза Янковская) 27 лет. Детская слава Турбиной давно померкла — ее не узнают на улице, не приглашают на телевидение. На очередной молодежной тусовке поэтессу узнает один из гостей и громко — так, чтобы все услышали, — предлагает: «Может быть, настоящий поэт почитает? Что-то из неизданного?» Сидя поодаль, Ника бросает дежурное: «Я больше не читаю» — затягивается сигаретой и выходит из окна… первого этажа.
Байопики о судьбах угасших талантов — ниша не очень популярная в кино. Отечественные режиссеры стараются подсвечивать яркие «страницы жизни» известных людей. Василиса Кузьмина и ее постоянный соавтор (сценарист и кинокритик Юлия Гулян) избрали другую тактику: маленькое вкрапление документальной реальности и 90 минут взгляда со стороны на закат жизни некогда талантливого стихотворца.
Кузьмина грамотно держит дистанцию от своей героини, равно как и Турбина выбирает отстраненную позицию по отношению к другим персонажам. Этот навык девушка, кажется, освоила в совершенстве. Психика Ники пережила колоссальные потрясения — и всесоюзную славу, и миллионные тиражи, и даже окутанное тайной сожительство с 77-летним психиатром из Швейцарии (тогда Нике было 16). Держаться в тени — ее главное условие выживания. Теперь она — девушка-вамп с черным чокером на шее и в черной кожаной куртке.
Ника, годами работавшая со словом, как никто другой знает ему цену. И не забалтывается. Классический бунт против родителей в ее жизни толком не случился. «Мы с тобой одно целое», — говорит десятилетняя Ника маме из советской хроники. В художественной реальности маленькая Турбина (Виталия Корниенко) возникает рядом с повзрослевшей Никой в моменты отчаяния или ступора. Такие эпизоды — спойлер — случаются все чаще ближе к финалу.
О чем мечтает гений, вспоминая дни славы? К чему стремится здесь и сейчас? 27-летняя Турбина собирается покорять Москву. «Поступлю на актерский, а там…» — не заканчивает фразу Ника, останавливаясь на полуслове. Что там, в будущем, никто не знает. В стране — непонятное новое время. А пространство, в котором существует Ника, конкретно: за окном Ялта, шум прибоя, красочные набережные с граффити, палатка с надписью «Беляши», в которой торгуют и арбузами.
В 27 лет Ника по-прежнему ищет себя, обновленную, с грузом травм, внутренним слухом, но без единой рифмы за душой. Ею, как и в детстве, манипулирует мать (Анна Михалкова), которая радеет за собственного ребенка на свой лад. Главный лейтмотив ее посыла — найди мужчину, чтобы он стал спонсором твоего таланта, богатого, естественно. Мать «подкладывает» Нику под любезного бандита (Евгений Сангаджиев), который без ума от детского творчества Турбиной. Чего же хочет Ника, не слишком ясно. Но она окрыляется в отношениях с харизматичным барменом Иваном (Иван Фоминов). Однако со временем забота и обещания молодого человека трещат по швам.
«А ты правда видела Бродского в Америке?» — спросят у Ники несколько раз, а девушка так и не даст ответа. Как во внутреннем ее мире, так и в самом фильме все несколько размыто. Пленочное изображение — важный выбор режиссера. Оно позволяет запечатлеть живые, неподдельные эмоции; лишает этот арт-мейнстрим глянцевых отражений.
И в целом «Ника» — очень складное, нежное, даже трепетное кино, которое старательно держится золотой середины, не скатываясь в гипертрофированную истерию, по сюжету как будто оправданную. Первую половину фильма Кузьмина выстраивает контекст, в котором существует Ника. В кадре звучат знаковые композиции — Daydream in Blue от I Monster во время прогулки Ники; «Дыхание» группы «Наутилус Помпилиус» в ресторане, где Турбиной действительно не хватает воздуха; под «Девочку» Ильи Лагутенко Ника раскрепощенно танцует, это ее маленький «островок свободы».
Повзрослевшая поэтесса всегда с кассетным плеером и в наушниках. Ее встречи и расставания, города и памятники, бары и квартирники — по сути, белый шум, из которого на первом плане две проблемы. Это детско-родительский конфликт и вопрос: «Какова цена лжи?» Сценарий разыгрывает один из апокрифов, а может быть, и нет, биографии Турбиной: она якобы не сама писала свои стихи.
«Ника» — шероховатое и честное кино о потерявшейся душе, об исчерпанном таланте, о горечи настоящего времени, в котором суждено пребывать и пытаться реализоваться. Здесь «все не так, и все не то», как спел бы Виктор Цой. Когда твоя мама — манипулятор, когда любимый предал, когда дарование (или его видимость) иссякло, возможностей жить становится все меньше. Не вписавшись в социум, Ника обрекает себя… но обойдемся без спойлеров.
В сегодняшней России «Ника» смотрится гораздо болезненнее, чем наверняка предполагали авторы. А финальная композиция Fake Empire группы The National звучит будто приговор для нас всех. В фейковой империи (на титрах) не осталось места ни маленьким гениям, ни просто людям.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari