«Святая Анна»-2022: молодые критики о короткометражных дебютах. Часть 2

15-минутный фильм Алексея Сапрыкина и Екатерины Герм-Уваровой приобретает в нынешних геополитических условиях неожиданную актуальность и, возможно, дает остроумную подсказку, как справиться с проблемами, которые до сих пор казались неразрешимыми.

В президентском дворце должна состояться встреча лидеров двух стран. Мы видим мужчину и женщину, от результата переговоров которых зависит спокойствие и жизнь большого региона. Агрессивно-торжественный выход телохранителей перед началом саммита, похоже, задает тон политическому представлению. Так и происходит: президенты не настроены уступать друг другу и обмениваются ультиматумами.

Сделать переговоры понятными для участников должны два переводчика. Перед тем как попасть в президентский дворец, они проходят через процедуру досмотра; у одного из них охранник отбирает жестяной транспортир, который, по-видимому, считает угрозой безопасности. Однако у переводчика остается блокнот, на обложке которого красуется оскароносная певица Билли Айлиш. Недосмотр службы безопасности запускает цепь событий, которые в итоге приводят к неожиданному исходу переговоров.

Фильм отвечает на вопрос, который сегодня мучает многих: зависит ли что-то в этом мире от простого, маленького человека? «Да» — говорят авторы фильма. Зависит, и еще как. Кажется, было бы гораздо лучше, если бы главные решения принимали именно эти малозаметные люди. Мысль хоть и утопическая, но заслуживает пристального зрительского внимания.

Текст: Сергей Колесов

Монотонный стук колес, электричка, синие потрепанные сидения. Героиня фильма Камилы Рамазановой «Будем заново» (Анна Бегунова), явно обделенная счастьем, не раз приложится к банке с пивом. Она едет поздравить сына с днем рождения. Везет ему девять воздушных шариков — по одному на каждый прожитый год.

Только мальчику уже десять. Мать приезжает, по всей видимости, очень редко, не занимается его воспитанием и даже не обнимает при встрече. Не проявляет она теплых чувств и к родной матери (Инна Чурикова). Именно бабушка берет на себя все заботы о внуке, лишенном любви.

Драма героини в том, что она хочет начать все заново, с чистого листа, но на деле даже не пытается что-то изменить. В неком полубреду она возвращается, в электричке совершает преступление и этим будто бы хочет перезапустить свою жизнь. Кажется, что в этот момент она находится в точке надрыва, но катарсиса все же не достигает. Режиссер подчеркивает этот пиковый момент визуальными маркерами — нервной ручной камерой, игрой со светом и акцентным монтажом.

С помощью точных деталей Рамазанова дает возможность посмотреть на ситуацию глазами каждого из персонажей: у героини все сложилось не так, как хотелось; сын прогоняет ее, но при этом отчаянно нуждается в ней; героине Чуриковой пришлось стать для внука и бабушкой, и матерью. Эта глубина погружения помогает зрителю увидеть ловушки, в которых оказались все они. И особенно остро воспринимается звучащая в финале песня «Качели» в исполнении Леонида Утесова: «Мы полетим, легких птичек вверху пугая, прямо под облака». Героиня сидит в полицейской машине. Между ней и внешним миром — решетка. Под облаками ее никто не ждет.

Текст: Дарья Дьякова

В фильме «Просто герой» режиссеру Федору Ермошину удается раскрыть «чеченскую» тему, не показывая боевых действий. Его протагонист не похож на Данилу Багрова или Ивана Ермакова из балабановских «Брата» и «Войны». Он не мифологическая фигура и не супергерой, а обычный человек. Его не тянет на «подвиги» в гражданской жизни — их он совершал на войне. Он просто хочет помочь деньгами родителям погибшего сослуживца. Просто развлечься в клубе. Просто погладить собаку.

Это кино обнажает внутренние переживания человека с посттравматическим синдромом и работу искалеченной в экстремальных условиях психики. Даже на свидании с девушкой он может говорить и думать только об ужасах той войны. Причем делает это буднично, будто на перекуре после очередного боевого задания.

Но раны эти, кажется, начинают затягиваться: во сне наш «просто герой» видит не «первую чеченскую», а первую встречную девушку.

Текст: Шимон Фридман

«Да ладно, Ийка, не дрейфь, тебя тоже кто-нибудь возьмет!» — говорит героине фильма Ильи Михеева «Ия» соседский парень, беззастенчиво засматриваясь на ее намокшее платье. Девушка реагирует дерзко, а сама надеется, что колкая фраза когда-нибудь станет правдой. Она — большеглазая, рыжеволосая, неловкая и чем-то напоминает чистую, но робкую пушкинскую Татьяну и чувствительное, но никем не любимое Чучело Владимира Железникова/Ролана Быкова.

Пока ее сестра несчастливо, но прагматично выходит замуж, Ия изучает любовь по книгам и шепотом просит по ночам настоящего светлого чувства. Ее желание найти пару по-детски наивно и настолько неудержимо, что «тем самым» для нее становится развязный соседский парень с далеко не «романтичными» помыслами. Он без согласия «покупает» Ию за выигранный на свадьбе платок, и девушка постепенно начинает бег по тому же порочному кругу, что и ее мать, а потом и сестра, которая не хотела, но все-таки отдала себя за подарки вроде ярко-красного лифчика.

Михеев снимает фильм про Ию, но, в сущности, говорит о вещах более общих — провинциальной свадьбе, девичьей доле и первой близости, произошедшей «не по любви». По мрачности и бескомпромиссности «Ия» напоминает работы Андрея Звягинцева: природа, нагота и серость соединяются в картине для передачи «психологического пейзажа» — внутреннего состояния героини. При этом сцены свадьбы, разыгравшейся на фоне несчастья, сняты в стиле «Горько!» Жоры Крыжовникова, но лишены ироничного и теплого отношения к русским традициям, а скорее наполнены беззвучным отвращением к истинной стороне фальшивого праздника. Ведь такие события нередко начинаются с шутливой фразы местного ухажера, а заканчиваются жизнью без любви.

Текст: Мария Наумова

По первым кадрам создается впечатление, что фильм Даниила Борисова «Скоро случится что-то хорошее» будет полностью состоять из «сториз» — небольших эпизодов, снятых на смартфон. И здесь нет ничего удивительного — в последние несколько лет эти самые «сториз» и стали реальностью современной молодежи.

Арина, по всей видимости старшеклассница или студентка первых курсов, просматривает ленты своих приятелей в ожидании подруги. И, кажется, все как обычно — неразделенная любовь, социальные сети, сигареты, алкоголь, квартирники. Но все резко меняется, когда на одной из вечеринок Арину угощают лизергиновой кислотой.

И тогда подражание «Эйфории» перерождается во вдохновенный трибьют Гаспару Ноэ с визуальной «кислотностью», яркими вспышками, синхронными мерцаниями и раскатистым, вибрирующим гудением вместо музыки. А титры на красном фоне, которые, кстати, не так просто разглядеть, кричат: чувства никуда не уходят, они просто могут принимать разные формы.

Этот трип Арина запомнит надолго. И не только потому, что это было в первый раз. В конце этого кислотного путешествия что-то хорошее, кажется, все-таки случается.

Текст: Мария Протасова

«Это история от лица старшей сестры», — сообщает в финале картины «Туда, где живет лето» закадровый голос. Он принадлежит режиссеру Анне Скурат. В этом документальном фильме она обращается к собственному детству, а точнее конкретному его периоду — лету, которое каждый год проводила в деревне Смолино вместе со своей большой семьей.

Эта трогательная и пропитанная ностальгией лента целиком состоит из семейной хроники, которую на протяжении многих лет снимала сама Скурат. Вот на экране один за другим появляются ребята со двора, улыбчивая соседка — бабушка Женя — и ее коты, родители режиссера и, конечно, ее братья и сестры. Именно они становятся главными действующими лицами, за взрослением которых на протяжении почти 25 минут наблюдает зритель. Все они заняты своими житейскими делами, которые так внимательно и любовно запечатлевает на камеру старшая сестра, время от времени комментирующая происходящее из 2022 года.

Лето в фильме — настоящая маленькая жизнь. И в ней можно найти все атрибуты счастливого детства: выгоревшие на солнце волосы, игры во дворе, первый в году арбуз, ливень с грозой, вода из лужи внутри резиновых сапог, поездки на велосипедах, семейный поход за грибами и песни за столом. Кажется, любой зритель, которому ребенком посчастливилось пережить хотя бы часть этих событий, при просмотре ощутит щемящее чувство ностальгии по давно ушедшим временам.

И тем не менее, несмотря на теплую интонацию и детский задор, в повествовании то и дело проступают грустные нотки. Особенно громко они звучат ближе к финалу — солнечные кадры родных просторов символично сменяются туманной дорогой, ведущей куда-то вдаль. «Кто-то уходит невозвратно, что будет дальше — не знаю», — размышляет режиссер за кадром. Детство закончилось так же быстро, как и лето. Что ждет за новым поворотом — неизвестно. Но в памяти навсегда сохранятся те солнечные дни в Смолине. Теперь в них всегда можно вернуться, хотя бы на 25 минут, — стоит лишь включить фильм, и сразу же попадешь туда, где живет лето.

Текст: Арина Бойко