«Затерянная фильма»: реконструкция фильма «История гражданской войны» Вертова

Вернуть фильм Дзиги Вертова «История гражданской войны» к жизни — идея, возникшая после восстановления его дебюта «Годовщина революции» (1918). Я подумал, что если оказалось возможным реконструировать фильм 1918 года, то почему бы не попробовать восстановить другой, сделанный в 1921-м, погибший. Ведь он был ближе к нашему времени, а значит, шансов сохраниться у него должно быть больше. Как стало понятно в дальнейшем, тезис был ошибочен. Но зато первичный импульс был настолько силен, что смог победить традиционный скепсис историка и заставить меня взяться за эту работу.

С чего она началась? Четыре ролика фильма уже были опознаны научным сотрудником РГАКФД Г.А. Баженовой в начале 1970-х годов. Она в своей работе основывалась на публикации монтажного листа из вертовского архива в сборнике «Из истории кино». В составленных ею монтажных листах Баженова отметила:

«Работа по восстановлению первоначального монтажа сохранившихся фрагментов фильма проведена в соответствии с опубликованными материалами к монтажному сценарию фильма «История гражданской войны», извлеченными из архива Д. Вертова. Материалы опубликованы в сборнике «Из истории кино» № 2 за 1959 год, издательство АН СССР, стр. 21–45»Коллекция монтажных листов РГАКФД, № 13078.

Надо сказать, что собранный исследовательницей материал точно соответствует списку надписей, опубликованному в 1959 году.

Важным показалось то, что эти четыре ролика (несколько фрагментов фильма) точно соответствуют списку опубликованных монтажных листов, при том что, как теперь показывает опыт, сохранившиеся фрагменты принадлежат разным частям фильма.

И монтажные листы, и фрагменты фильма не идут подряд, они принадлежат разным эпизодам, но при этом полностью соответствуют друг другу. Это казалось удивительным и странным: почему разрозненные фрагменты картины точно соответствуют сохранившимся в архиве Вертова фрагментам монтажных листов? Чем можно объяснить то, что текстовые фрагменты погибшего фильма и фрагменты погибшего монтажного листа идентичны? Ведь погибать они должны были по отдельности. Почему же обрывки литературной основы и обломки готового фильма точно соответствуют друг другу? На этот вопрос нужно было найти ответ.

Еще одна интересная деталь привлекала внимание. Надписи в сохранившихся фрагментах были написаны от руки художником-плакатистом, а не напечатаны типографским способом, как обычно принято было делать. Это было необычно. Фильм делался к Третьему конгрессу Коминтерна. Почему же в нем присутствуют следы кустарного, а не фабричного производства?

Г.А. Баженова проделала большую работу. Она выявила в архиве четыре ролика общей продолжительностью 562 метра, идентифицировала, подобрала вместе, определила их принадлежность к фильму Дзиги Вертова.

Но это была единственная часть, доказанно входившая в «Историю гражданской войны». Все остальные (около девяти роликов) следовало точно так же выявить в архивных залежах и доказать их принадлежность фильму.

Для меня было важно иметь истинные фрагменты, некую точку отсчета, потому что когда я начал работу над текстологическими наблюдениями и стал собирать информационно-литературные материалы по «Истории гражданской войны», то заметил, что не все они соответствуют друг другу.

Текстологические источники складывались в пестрый пазл, и из него мне нужно было собрать некий общий вариант, который и должен был стать надежной «дорожной картой», ориентиром для восстановления фильма. Мой предыдущий опыт по реконструкции «Годовщины революции» был несколько проще — там следовало атрибутировать (подобрать) достаточно крупные части фильма по готовому описанию. А здесь литературный план нужно было воссоздать и затем уже по нему идентифицировать фильмовые материалы. И требовалось доказать, что используемый литературный «скелет» — это не ошибка. Задача оказалась непростой, потому что литературных источников на тот момент было немного.

На какие литературные источники пришлось опираться? Первая публикация монтажных листов «Истории гражданской войны» состоялась в сборнике «Из истории кино» в 1958 году. Именно она стала основой для идентификации четырех роликов фильма, которую провела в начале 1970-х Г.А. Баженова. Эти листы сохранились в фонде Дзиги Вертова в РГАЛИ и были републикованы в первом томе издания «Дзига Вертов. Из наследия. Драматургические опыты» в 2004 году. И эти же листы сохранились в машинописной копии в Лаборатории отечественного кино ВГИКа (папка: Г.М. Болтянский) с одним странным расхождением: в заглавном титре вместо слова «лапы» в предложении «Рабоче-крестьянская власть, вырвав истекающий кровью народ из лап империалистической войны, обречена была еще на долгую борьбу с внутренними врагами» присутствует слово «когти»: «из когтей империалистической войны». На эту деталь мы еще обратим внимание. Последовательность эпизодов выяснилась в первом томе книги «Дзига Вертов. Из наследия...» из публикации одной странички из архива Григория Болтянского, где были последовательно перечислены все 13 частей. Здесь же были указаны выпускающая компания ВФКО (Всероссийский фотокиноотдел при Наркомпросе, наследник Кинокомитета Наркомпроса) и продолжительность фильма — 3643 метра. Указаны и авторы фильма: «Материал подобран Г. Болтянским, монтаж реж. Д. Вертова». В фонде Григория Болтянского нашлосьРГАЛИ, фонд 2057, оп. 1, ед. хр. 83. также и гораздо более детальное описание фильма, каждой из его 13 частей, последовательность которых полностью совпадала с кратким описанием. В фонде Болтянского эта машинопись не датирована, а для работы над восстановлением хорошо было бы знать, насколько близко к времени создания картины было сделано это описание. Чем руководствовался автор этого описания? Имел ли он полные монтажные листы? Или, возможно, в его распоряжении была копия фильма? А если так, то насколько полной была эта копия в момент создания описания? Ксерокопия машинописного экземпляра нашлась также в отделе научно-справочного аппарата РГАКФД. Машинопись была напечатана на другой пишущей машинке, нежели экземпляр из РГАЛИ, и на последней странице стоял штамп неизвестного происхождения, который сотрудники РГАКФД затруднились истолковать: «Опись № 1а, ед. хран. 1380, связка…». Эта маркировка не совпадает с системой учета, принятой в РГАЛИ; очевидно, эта машинопись имела другое происхождение. На титульном листе есть рукописная надпись: «Центральная студия документальных фильмов. Цех кинолетописи. Справочник по киножурналам и тематической кинохронике за 1918–1921 годы. Б[ез]/даты». Машинопись из РГАЛИ имела крайние даты, скорее всего, предположительно определенные архивистами [1930–1940-е]. Рукопись из РГАКФД датировки не имела. Но в статье известного исследователя ранней советской кинохроники Владимира Магидова «Кинофотодокументы Государственного архивного фонда СССР периода Великой Октябрьской социалистической революции. Некоторые проблемы источниковедческого анализа и публикации (К постановке вопроса)», опубликованной в журнале «История СССР», 1987, № 5, находим сноску на интересный документ: «Сборник позитивов хроники за период с 1917 по 1927 г. Центрфильмотека Совкино. Составитель И.П. Александров. 1928 г. Архив Центральной студии документальных фильмов, оп. 1а, д. 1380» (с. 140). Точно такая же маркировка находится и на экземпляре из РГАКФД. Таким образом, можно предположить, что документ из РГАКФД и документ, на который ссылается В.М. Магидов, — один и тот же. К сожалению, его оригинал нам сейчас недоступен, поскольку местонахождение архивов РЦСДФ (наследницы ЦСДФ — Центральной студии документальных фильмов) доподлинно неизвестно после того, как студия прекратила существование в 2018 году.

Но Магидов наверняка имел возможность держать в руках оригинал, поскольку начинал свою трудовую деятельность в цехе кинолетописи ЦСДФ и писал свою кандидатскую диссертацию («Кинохроника Москинокомитета — фотокиноотдела Наркомпроса как исторический источник: на примере выпусков «Кинонедели» 1918–1919 гг.», защитил ее в 1973 году) именно в это время. Имя И.П. Александрова нам сейчас ничего не говорит. Но если Магидов прав, то это означает, что описание фильма составил вовсе не Г.М. Болтянский, который подбирал хронику для фильма. Мы можем также предположить, что человек, составивший это описание, не держал в руках монтажный лист, а работал с позитивной копией фильма, иначе машинописное описание и монтажный лист, скорее всего, совпадали бы.

В фонде Болтянского в РГАЛИ нашелся также еще один краткий — буквально на одной странице — перечень всех частей «Истории гражданской войны». В этом списке последовательность частей фильма полностью идентична большому описанию.

То есть в 1928 году фильм мог еще существовать целиком. Это тоже важная деталь, поскольку сам Дзига Вертов в 1933-м, во время работы над «Тремя песнями о Ленине» (1934), пытался найти «Историю гражданской войны» и с огорчением писал:

«...мне нужно было разыскать одну из моих первых больших авторских работ, «Историю гражданской войны», фильму в 13 частях, где был в свое время собран и сорганизован весь материал гражданской войны. Это мне и моему ассистенту т. Свиловой удалось только отчасти, т.к. эта фильма оказалась разрозненной, разобранной по разным темам, названиям, архивам, и только отдельные куски этой фильмы можно было с трудом находить»Вертов Дзига. Из наследия. Драматургические опыты. М., «Эйзенштейн-центр», 2004, т. 2, с. 263..

И далее:

«[…] наша задача была — отыскать эпизоды гражданской войны, зафиксированные на пленке. Ее было бы просто разрешить, если бы сохранился фильм «История гражданской войны», заснятый мной на всех фронтах. Но из-за халатного отношения наших киноорганизаций к историческим фильмам этот документ оказался затерянным»Там же, с. 279..

И наконец, был еще один интересный источник — каталог «Кино и фото документы по истории Великого Октября. 1917–1920»Издательство Академии наук СССР, 1958. Составители В.П.Михайлов, Н.П.Абрамов.. В этом обширном каталоге, одном из первых, содержавших описание хроникальных фильмов из собрания РГАКФД (на тот момент называвшегося ЦГАКФД), было описание пяти роликов из фильма «История гражданской войны» (у Баженовой, как мы помним, было четыре), содержавших к тому же архивные номера РГАКФД. Описания этих роликов не совпадали с тем, что собрала позднее Баженова. Мы не знаем, на каком основании составители Михайлов и Абрамов идентифицировали эти ролики как части «Истории гражданской войны», но очевидно, что какие-то основания у них для этого были. Возможно, у них были неизвестные нам описания фильма или же просто при поступлении в архив эти ролики были записаны как части интересующей нас картины. Но именно при поступлении первых партий фильмов в архив было сделано очень много ошибок в их описаниях, и эти ошибки пришлось исправлять уже следующим поколениям архивистов. Баженова наверняка должна была знать этот справочник, но все-таки не использовала его в своей работе, а опиралась только на опубликованные монтажные листы из архива Дзиги Вертова.

Сравнение письменных источников

Итак, письменных источников для составления общего плана фильма было всего три.

1. Оригинальный монтажный лист четырех роликов фильма. Один экземпляр из фонда Дзиги Вертова в РГАЛИ и один из коллекции Григория Болтянского из Лаборатории отечественного кино ВГИКа. В последнем варианте было одно несовпадение: слово «когти» вместо слова «лапы». Это можно объяснить редакторской правкой, но можно также предположить, что машинопись делалась под диктовку, что было обычной практикой в начале 1920-х годов, и машинистка просто ошиблась, поставив в текст сходное по смыслу слово-синоним.

2. Описание фильма из фонда Болтянского в РГАЛИ, совпадающее с машинописной копией из архива ЦСДФ. Прежде всего, эти варианты различаются шрифтами пишущей машинки, то есть они не сделаны под копирку. Отличаются они еще и мелкой рукописной правкой, сделанной, очевидно, разными людьми. Эти варианты описывают все 13 частей фильма.

3. Надписи в четырех частях фильма, сохранившихся в РГАКФД и собранных вместе Г.А. Баженовой.

Параллельное сравнение этих текстов позволяет сделать много интересных наблюдений, помогающих понять структуру фильма.

Тексты (интертитры) монтажных листов и интертитры, сохранившиеся в четырех роликах, практически идентичны. Из этого можно заключить, что недостающие в фильме интертитры должны быть идентичны сохранившемуся варианту монтажных листов. Именно поэтому две длинные вступительные надписи были восстановлены по монтажным листам.

А вот длинное описание всех 13 частей фильма далеко не всегда совпадало с текстом монтажных листов, хотя по смыслу почти всегда им соответствовало. Точнее было бы назвать его даже не описанием, а своего рода изложением описания. Из текста не всегда можно понять, речь идет о перечне интертитров или же о вольном описании содержания кадра, трактовке его визуального наполнения. Но в любом случае можно было определить последовательность сюжетов.

Ощущение «надиктованности» текста при чтении возникает многократно.

Например, два вступительных длинных титра смешаны в одну пояснительную надпись.

Неправильно написано название населенного пункта Станция Владиславская, в описании превратившегося в «ст. Владикавказскую».

Дата подавления Кронштадтского мятежа отнесена к марту 1919 (!) года, тогда как в действительности это был март 1921 года, и эта серьезная ошибка может свидетельствовать о том, что автор описания был далек от реальных событий.

Но в тексте видны также не только следы спешки, неряшливости и ошибок диктовки. Есть и прямая редактура, искажающая как исходный текст, так и историческую правду: анархисты, взорвавшие особняк в Леонтьевском переулке в 1919 году, превратились в «троцкистско-бухаринских агентов», тогда как Н.И. Бухарин стал «правым уклонистом» только в конце 1928 года. Л.Д. Троцкий в это время уже был «левым уклонистом», что, очевидно, и позволило автору описания объединить их в одну компанию.

Можно предположить, что именно 1928 год, как указано в статье В.М. Магидова, и был в действительности годом составления этого документа. Но никакими другими предположениями на этот счет мы не располагаем.

Интересно также, что в описании фильма отсутствуют имена многих реальных участников войны, появившихся в фильме и упомянутых в титрах сохранившейся хроники. Они либо не пережили эпоху Большого террора, либо попали в заключение еще раньше. Это Константин Мехоношин, Иннокентий Кожевников, Николай Казаданов, Ивар Смилга, Серго Орджоникидзе, Федор Раскольников, Дмитрий Полуян. Не упоминается также Григорий Зиновьев, главное действующее лицо в эпизоде смотра войск в городе Кушва. Эпизод назван просто «Гор. Кушва (Пермской губ.)». Зато имя Сталина единственное выделено в тексте прописными буквами. Сохранились также имена верных соратников Сталина: Семен Буденный, Климент Ворошилов, Сергей Киров.

Возможно, что исходный текст 1928 года (если он действительно существовал) подвергся редактированию в конце 1930-х или в 1940-е годы, как и указано в датировке экземпляра из фонда Г.М. Болтянского в РГАЛИ.

Поэтому к надписям из описания 1928 (?) года приходилось относиться очень осторожно. Мы не всегда можем понять, с чем имеем дело — точным воспроизведением интертитра или же вольным описанием содержания кадра. Поэтому приоритет всегда отдавался точному содержанию интертитра, когда нужный сюжет обнаруживался в хронике. Очень часто оригинальные интертитры, по счастью, совпадали с описанием.

Но иногда, как в случае с исчезновением имени Григория Зиновьева, надпись восстанавливалась по содержанию оригинального интертитра и вместо «Гор. Кушва» появилась надпись «Г. Кушва Пермской губ. Тов. Зиновьев среди войск, сражающихся на пермском фронте», как и написано в исходном материале — в хроникальном журнале «Кино-неделя», № 31 (1919).

Структура фильма

В отличие от первого фильма-гиганта «Годовщина революции», излагавшего события 1917–1918 годов в хронологическом порядке, «История гражданской войны» следует тематическому принципу, а не хронологическому. События показаны не в той последовательности, в какой они происходили в действительности. Монтажная структура усложняется. Было ли это авторским решением Вертова или же просто следствием того, что установить причинно-следственные связи между событиями на разных фронтах, отдаленных друг от друга на тысячи километров, было очень трудно? Сейчас сказать это не просто трудно, а практически невозможно. Но факт остается фактом: сложнейшая картина войны складывается из множества событий, не связанных между собой и подобранных не в линейном порядке. Первую часть — «Белый террор» — Вертов считал наиболее удачной. Вероятно, именно ее можно считать авторской монтажной работой режиссера, а в остальных он использовал уже готовые хроникальные сюжеты.

Он вспоминал позднее:

«В картине «История гражданской войны» из-за крайней спешки (13 частей в 10 дней) мне удалось по тому времени прилично собрать-смонтировать 2–3 части, остальные части были мало выдержаны»Вертов Дзига. Цит. изд., т. 2, с. 50..

Или:

«Следующая крупная фильма — «ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ», в 13 частях, сделанная к конгрессу КОМИНТЕРНА. […] Картина была сделана спешно в трехнедельный срок. Поэтому не все части были доделаны. Насколько помню, лучшими частями были: «На Колчака» и «Белый террор»»Там же, с. 165..

«Белый террор» — единственная часть во всем фильме, имеющая не конкретный, а скорее общий характер. При этом уже заметна хронологическая странность. Из монтажа вытекает, что «красный террор» был ответом на «белый», что исторически вполне вероятно, поскольку «красный» был объявлен в сентябре 1918 года после мятежа эсеров в Москве, покушения на Ленина и убийства Моисея Урицкого в августе 1918 года. Но в фильме этот лозунг появляется после эпизода со взрывом в Леонтьевском переулке, произошедшим год спустя, в сентябре 1919 года. Хотя, конечно, зрители в 1921-м могли уже и не помнить достоверно хронологию событий трехлетней давности.

Похожие прыжки во времени будут заметны и во всех остальных частях фильма. Они могут быть объяснены необходимостью завершить отдельные сюжеты, имевшие собственную структурную логику.

Разоружение московских анархистов — апрель 1918 года.

Подавление Ярославского мятежа — июль 1918 года.

Подавление Астраханского восстания — март 1919 года.

Экспедиция отряда партизан Иннокентия Кожевникова — осень 1918 года.

Выступление Филиппа Миронова — август 1919 года.

Занятие Бердянска армией Нестора Махно — март 1919 года.

Бои за Казань — осень 1918 года.

Колчаковский фронт — осень 1919 года.

Взятие Новороссийска — март 1920 года.

Взятие Баку — апрель-май 1920 года.

Взятие Перекопа — ноябрь 1920 года.

Передача знамени ВЦИК 2-й Конной армии — лето 1920 года.

Подавление Кронштадтского бунта — март 1921 года.

Возможно также, что Вертову удалось бы более последовательно воссоздать панораму войны, но многие важные ее события по вполне понятным причинам попросту не попали на кинопленку. Однако то, что нелинейность была творческим принципом, подтверждается различными наблюдениями. Например, эпизод «Подавление Кронштадтского бунта» (1921) в одном из вариантов сценарного плана должен был входить в раздел «Подавление контрреволюционных восстаний» после разоружения московских анархистов (апрель 1918-го), подавления Ярославского (июль 1918-го) и Астраханского (март 1919-го) мятежей. Но в окончательном варианте монтажа он стал завершающим эпизодом фильма. Вертов писал об этом:

«Следующий большой фильм — «История гражданской войны». 13 частей этого фильма кончались подавлением Кронштад[т]ского мятежа и парадом победителей»Там же, с. 321..

Фактура надписи

Итак, было всего два литературных источника. Это описание фильма, сделанное И.П. Александровым (?) в 1928 (?) году, и текст надписей, сохранившийся в архиве Дзиги Вертова, датирующийся 1921 годом. Именно этот текст послужил основой для идентификации фрагментов, сделанной Баженовой в начале 70-х годов в РГАКФД. Текст из архива Вертова за небольшими исключениями полностью совпадает с текстами надписей фрагментов фильма, хранящихся в РГАКФД. Единичные расхождения не имеют существенного значения. Например, читаем в списке титров: «Картина вторая. ПОДАВЛЕНИЕ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫХ МЯТЕЖЕЙ». В фильме: «ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. КАРТИНА II-я. ПОДАВЛЕНИЕ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОССТАНИЙ. ЧАСТЬ I-я».

Можно заключить, что письменный текст из архива Вертова был рабочим документом при монтаже фильма и изготовлении надписей. В этом тексте помимо прочего есть интересные примечания к некоторым частям.

Так, в конце «второй картины» о подавлении контрреволюционных мятежей в Ярославле и Астрахани планировался эпизод о подавлении Кронштадтского бунта, есть приписка: «надписи имеются».

Точно такая же приписка есть и после «третьей картины» (ее начальной части) о партизанах на Чехословацком фронте: «надписи имеются».

Истолковать эти приписки сейчас можно двояко.

1. Это может быть обозначение того, что оригинальные надписи подготовлены для съемки.

2. Это может значить то, что готовые надписи можно взять из тех фильмов, которые послужили исходным материалом для монтажа Дзиги Вертова.

В любом случае возникает вопрос: были ли все надписи в фильме Вертова написаны единым шрифтом или они сохранили различную графику исходных интертитров из фильмов-исходников?

Для реконструктора это вопрос далеко не праздный. Графика надписей в фильмах Вертова — это не только вопрос визуальной составляющей, но и важнейшая примета его творческой эволюции. Об этом можно прочитать в моей статье «Дзига Вертов и Александр Родченко: зримое слово»См.: Izvolov Nikolai. Dziga Vertov and Aleksandr Rodchenko: the visible word. — Studies in Russian and Soviet Cinema. Volume 10, Issue 1 (2016). Сейчас готовится к печати в петербургском издательстве «Порядок слов»., посвященной как раз надписям в фильмах Вертова и в частности его сотрудничеству с Александром Родченко. Графика шрифта для Вертова всегда была чрезвычайно важна, и отмахнуться от этого вопроса нельзя.

В своем дебютном монтажном фильме «Годовщина революции» он сохранил графику надписей фильмов-исходников. Это можно понять, сравнив номера интертитров из исходных фильмов с нумерацией надписей афиши, анонсировавшей фильм (Вертов брал большие куски для своего фильма из других, ранее снятых, и использовал изображение с готовыми надписями, сохранившими оригинальную нумерацию. Тогда было принято нумеровать каждую надпись (интертитр)). Поэтому нумерация в «Годовщине революции» не сквозная внутри всего фильма, а последовательная внутри эпизодовСм.: РГАЛИ, фонд 336, оп.7, ед. хр. 82..

Но поступал ли он так же при составлении «Истории гражданской войны»?

Представляется, что это крайне маловероятно.

Эксперименты с надписями начались уже в 1919 году. В фильме «Литературно-инструкторский пароход ВЦИК «Красная Звезда»» (1919) мы видим, что надписи сделаны каждая в разном стиле и набраны при этом типографски. Это исключает случайность при наборе текста.

Можно понять, что здесь разностильность надписей — авторское решение, а вовсе не случайная ошибка наборщика.

В итоге можно сформулировать, что для Вертова как единый стиль надписей, разный внутри каждой «Киноправды», так и их разностильность, как в фильме «Пароход «Красная звезда»», всегда были определенной авторской задачей.

Как же обстояло дело в случае с «Историей гражданской войны»?

В совершенно различных частях фильма, идущих не подряд, собранных в свое время Баженовой, все надписи сделаны одним и тем же шрифтом, написанным от руки художником-плакатистом. Они не напечатаны в типографии. Начертания букв напоминают заголовки газеты «Известия». Это наводит на мысль, что и в других частях надписи делались вручную, то есть разностильность не входила в задачу автора. В заключительном эпизоде фильма «Подавление Кронштадтского бунта» надписи также сделаны вручную, шрифт также имитирует заголовки газеты «Известия», но видно, что надписи сделаны другим человеком.

Видимо, вследствие того что фильм делался в экстремально короткие сроки, несколько человек были привлечены, чтобы вручную писать плакаты для интертитров.

Почему надписи не печатались в типографии, мы сейчас не знаем. Возможно, это объясняется общими трудностями производства времен окончания войны.

Таким образом, представляется наиболее вероятным, что все надписи были сделаны вручную, то есть написаны, а не напечатаны в типографии. Изготовлением их занимались как минимум два человека, как можно судить по сохранившимся экземплярам фильма.

Поэтому при реконструкции картины надписи были сделаны тем же шрифтом, какой использован в большинстве ее сохранившихся фрагментов. Этот шрифт был воссоздан мною на компьютере. Его фактура нарочно слегка отличается от оригинальных надписей, чтобы будущие исследователи могли отличить оригинальные титры от восстановленных.

Источники и заимствования

В отличие от первого большого фильма Вертова «Годовщина революции», полностью смонтированного из чужого материала, «История гражданской войны» была во многом составлена из его документальных киносюжетов или материалов, снятых под его руководством. Он писал:

«Вместе с кинооператором Ермоловым мне пришлось побывать на разных фронтах гражданской войны: в Ростове, в Чугуеве, на процессе Миронова, в бронепоезде под Луганском, в речной флотилии Раскольникова, в горящем поезде в астраханской степи и т.д.

На разных фронтах работали кинооператоры Тиссэ, Новицкий, Левицкий, Лемберг и др. Они привозили материал для «Кино-недели» и др. работы.

Большая часть этого материала была мной смонтирована по специально составленному плану в большой фильм в 13 частях под названием «История гражданской войны»»Вертов Дзига. Цит. изд., т. 2, с. 50 с. 283..

«От киноэтюда «Бой под Царицыном» к картине «История гражданской войны»Там же, с. 133..

Можно предположить, что Вертов при монтаже использовал собственные фильмы, сделанные ранее. «Процесс Миронова» (1919) вошел в «Историю гражданской войны» почти целиком. Видимо, несохранившийся экспериментальный фильм Вертова «Бой под Царицыном» (1919) также стал частью большого фильма. Именно в нем должны были присутствовать редкие кинохроникальные кадры Сталина. Вертов был в поезде «Красный казак». Сохранилось удостоверение о том, что он был уполномочен заниматься всеми киносъемками Юго-Восточного фронта. Этот документ подписан, среди прочих, Валентином Трифоновым, отцом писателя Юрия Трифонова, написавшего о процессе Миронова роман «Старик».

В общем, Вертов был в центре различных событий войны и руководил их съемками. Фильм был во многом его личным делом. При этом он использовал в работе крупные фрагменты своей предыдущей ленты «Годовщина революции», но не механически, а в виде своеобразных «дайджестов», сокращенных версий. Например, эпизоды о Восточном фронте, битве за Казань, Чапаевской дивизии (тогда еще бригады) и чехословаках представляют собой сокращенные версии эпизодов из «Годовщины революции». (При этом сами эпизоды «Годовщины революции» были частью фильма оператора Петра Ермолова «Чехословацкий фронт».)

Некоторые фрагменты появлялись ранее в выпусках журнала «Кино-неделя», смонтированных Вертовым. Например, сюжет с отправкой красноармейцев на фронт с Казанского вокзала в Москве в сентябре 1918 года, а также сюжеты с Пермского фронта — город Кушва, пленные белогвардейцы и т.д. Но таких заимствований не очень много, поскольку журнал перестал выходить в июне 1919-го, а война продолжалась после этого еще почти два года.

Интересно, что в картину Вертова вошел довольно большой фрагмент другого утраченного фильма — «Урал» (1919) Льва Кулешова. Сам эпизод идентифицируется по книге Кулешова «Статьи. Материалы» (1979), где опубликованы монтажные листы этого его фильма.

Подобного рода вставки широко практиковались в то время. Про авторское право никто не думал, как не заботились о нем и средневековые летописцы, включавшие в свой текст сочинения предшественников.

Сам Вертов видится здесь двойственной фигурой, эдаким странным кентавром: с одной стороны, беспристрастным историком (летописцем), а с другой — эмоциональным свидетелем событий.

Подобных случаев в истории нашего кино ранее не было.

Если внимательно присмотреться к «Истории гражданской войны», то заметно, насколько более сложно и изощренно Вертов работает по сравнению с дебютом. Он иначе оперирует событиями, иначе выстраивает сюжеты, иначе комментирует их, иначе врезает надписи внутрь сюжета. Стоит подчеркнуть слово «внутрь», потому что изначально в хроникальных киножурналах, против которых он протестовал — «Пате», «Гомон», которые выходили в 1910-е годы, да и журнала «Кино-неделя», — где сначала идет титр (название сюжета), а потом какие-то кадры, которые его иллюстрируют. Здесь он поступает иначе, он уже довольно часто монтирует визуальные события одно с другим, а надписи врезает внутрь события.

В описании 1928 (?) года указан также метраж фильма и операторы, снимавшие различные эпизоды.

История гражданской войны. 13 ч. 3643 м. ВФКО.

(Материал подобран Г. Болтянским. Монтаж реж. Д. Вертова).

Часть 1. Белый террор. 294 м.

Часть 2. Подавление контрреволюционных восстаний. Разоружение анархистов. 271 м. Опер. П. Новицкий.

Часть 3. Подавление контрреволюционных восстаний: Ярославский мятеж и Астраханское восстание. 300 м.

Часть 4. Партизанщина. Партизаны на Чехословацком фронте. 413 м. Опер. Э. Тиссэ.

Часть 5. Партизанщина. Выступление полковника Миронова и Махновщина. 275 м. Опер. неизвестен.

Часть 6. Чехословацкий фронт. 309 м. Опер. П. Ермолов.

Часть 7. Чехословацкий фронт. 382 м. Опер. Э. Тиссэ.

Часть 8. Колчаковский фронт. 109 м. Опер. А. Лемберг.

Часть 9. Колчаковский фронт. 229 м. Опер. Э. Тиссэ.

Часть 10. Деникинский фронт. 244 м. Опер. А. Лемберг.

Часть 11. Деникинский фронт. 337 м. Опер. П. Ермолов, Э. Тиссэ и А. Лемберг.

Часть 12. Врангельский фронт. 235 м. Опер. А. Левицкий и Э. Тиссэ.

Часть 13. Подавление Кронштадтского бунта. 335 м. Опер. А. Вериго-Даровский и Э. Тиссэ.

Авторы съемок, указанные в каталоге РГАКФД, не всегда совпадают с данными этого списка. Очевидно, эта информация еще нуждается в уточнении.

И еще один вопрос остается нерешенным. Какова была длина фильма?

Во всех фильмографических источниках всегда указывается одна и та же продолжительность — 3643 метра. Очевидно, ее всегда копируют из наиболее раннего источника, каким является описание 1928 (?) года. Но уже в нем есть ошибка. Если суммировать длину всех роликов, то получается 3733 метра, что больше чем 3643. На скорости проекции 18 кадров в секунду такой фильм должен был идти три часа, что представляется невероятным.

При внимательном рассмотрении видно, что длина указанных роликов в списке 1928 (?) года часто совпадает с длиной исходных материалов из коллекции РГАКФД. Так, сюжет «Разоружение анархистов» почти совпадает (271 метр и 281 метр). Но мы видели раньше, что Вертов сокращал в монтаже исходные материалы, поэтому общий метраж фильма должен был быть гораздо меньше. Но насколько меньше, сейчас сказать трудно.

Лакуны, неточности и редактура

В фильме есть несколько мелких пропусков. Так, например, отсутствует в девятой части сюжет «Броневик «Красный Орел» перед вступлением в бой». Титр сохранился в хронике, но сам сюжет отсутствует. Поэтому и титр был удален, иначе он бы дезориентировал зрителя.

Но есть и более крупные пропуски. Полностью отсутствует часть «Деникинский фронт», связанная с обороной Царицына. Вполне возможно, что это был считающийся утраченным ныне экспериментальный этюд Вертова «Бой под Царицыном».

Также отсутствует финал части «Врангельский фронт», три сюжета, связанных с освобождением Крыма: «В освобожденном Крыму», «Прибытие командующего Южным фронтом М.В. Фрунзе в Ялту», «Жизнь Крыма после освобождения от Врангеля».

И нужно признаться, что есть два сюжета, расположенных каждый на своем месте, но представляющихся мне слишком длинными. Это эпизоды «Взрыв в Леонтьевском переулке» и «Махновщина».

Они вошли в восстановленный вариант по исходным материалам, сохранившимся в РГАКФД, и выглядят слишком длинными. Но нам сейчас неизвестно, как сократил бы их Вертов, поэтому я не решился своевольно сократить их, дабы не вводить в заблуждение будущих исследователей его творчества и не приписывать ему монтажных решений, которых он сам не мог совершить.

Но эти эпизоды, как и отсутствующие фрагменты, не меняют общей концепции фильма, он представляется мне сейчас в целом восстановленным.

Что касается обработки изображения, то восстановлению подвергались только визуально заметные крупные потери: порча части кадра, крупные пятна грязи и т.п. При сильном износе перфорации кадры были стабилизировны с незначительной потерей изображения по периметру. Но никакой тщательной чистки изображения не было, ни автоматической, ни ручной. Нужно было сохранить ощущение пленочного изображения. К тому же многие пленки были контратипированы уже в 1920-е годы, и первые зрители «Истории гражданской войны», скорее всего, видели фильм в не совсем идеальном качестве. Улучшать фильм и тем самым искажать исторический источник я не решился.