В анамнезе: «Множественные святые Ньюарка» как нулевой эпизод «Клана Сопрано»

Если вы помните, непутевый племянник Тони Сопрано Кристофер Мольтисанти всегда мечтал стать сценаристом. И, кажется, ему это удалось. «Множественные святые Ньюарка» открывает мрачноватая, в духе «Сансет Бульвара», панорама над кладбищем, где голос Кристофера на фоне его могильной плиты не торопясь, издалека начинает свой рассказ (Майкл Империоли — единственный участник оригинального состава, который вернулся к роли, пусть и в качестве незримого нарратора). «Множественные святые», как оказалось, перевод его фамилии с итальянского: Molti santi, а это значит, перед нами еще один эпос о семье, названный в ее честь. Только прав был Тони — сценарист из Кристофера вышел никудышный.

Главным недостатком «Множественных святых» является то, что самостоятельного интереса в отрыве от культовой шестисезонной саги они не представляют. Сложно придумать хотя бы одну причину, по которой их стоит смотреть тем, кто с «Сопрано» не знаком. Спустя 13 лет после завершения сериала Дэвид Чейз будто дописал для него еще один финальный эпизод, который подробно объясняет, почему Тони стыдился антидепрессантов, любил племянника Кристофера и недолюбливал дядю Джуниора. «Святые» будто экранизируют его разговоры с доктором Мелфи, добавляют такой важный для психотерапии период, как детство, но на деле еще раз простыми словами пересказывают то, что в «Сопрано» было ясно без слов.

В центре истории отец Криса Дик Мольтисанти (Алессандро Нивола) — любимый дядя маленького Тони, который заменил ему отца, пока тот был за решеткой. На дворе 1967 год, отец Дика, Дик (а как же еще) по кличке Голливуд (Рэй Лиотта) торжественно возвращается в Америку с молодой итальянкой Джузеппиной (Мишела Де Росси), которая довольно быстро покоряет сердце своего пасынка. Дик унаследовал от отца не только место в криминальном мире, но и действительно взрывной характер. Из-за чего все трое вскоре превратятся в героев древнегреческой трагедии с поправкой на то, что у Эдипа криминального мира свои представления об искуплении. Фоном для этой семейной истории станут реальные уличные погромы: полицейскими при задержании был жестоко избит темнокожий таксист, позже распространились слухи о том, что задержанный погиб. Это вызвало мощную волну протестов, в пучине которых и потонули семейные тайны далеко не святых Мольтисанти.

Вы спросите, а что же Тони? А Тони тут практически не при делах. Что не удивительно, ведь ему примерно десять в начале и 15 в финале фильма. Как и многие помолодевшие герои «Сопрано», Тони здесь топчется на обочине сюжета. Немного жаль и его несчастную депрессивную мать Ливию (Вера Фармига), и мстительного дядю Джуниора (Кори Столл), и модника Сильвио Данте (Джон Магаро), и позера Поли Гуальтьери (Билли Магнуссен) — потому что всем им здесь очень тесно. Полнокровные и сложные герои оригинального сериала во «Множественных святых» вдруг уменьшились до одной-двух отличительных черт и коронных жестов. Так, действительно хорошим актерам в приквеле досталась задача немногим сложнее, чем участникам шоу «Большая разница», — максимально подчеркнуть характерные особенности своих прототипов и при этом не уйти в чистую пародию. Жаль и Майкла Гандольфини, которому выпало сыграть молодого Тони — навеки главного персонажа в карьере его отца. Унаследовал ли он талант великого Джеймса Гандольфини, из немногих малосвязанных с сюжетом эпизодов решительно непонятно. Хотя, безусловно, ему досталась отцовская харизма.

Дэвид Чейз, воскрешая своих самых революционных экранных гангстеров, помещает их в то самое счастливое время сильных молчаливых Гэри Куперов, о котором так тосковал Сопрано на приеме у своего психотерапевта. И «Множественные святые Ньюарка» как раз об истоках его ностальгии. В далеком 1967-м обожаемые им взрослые молчали из-за банального «не при детях», но выглядели, садились в тюрьму и ловили пули точь-в-точь как герои экрана. Чейз вместе с режиссером Аланом Тейлором пытаются поместить криминальную семью своего самого удачного проекта в классический гангстерский фильм. При этом за основу берут даже не хронологически близкого и любимого Тони «Крестного отца», а ранние фильмы времен становления жанра со свойственной им ретроградной прямотой суждений и категоричностью. Именно таким героем изображен Дик Мольтисанти — молчаливым психопатом и отъявленным мерзавцем, к каким беспощадны классические законы жанра.

В пору вспомнить, за что так любим Тони Сопрано и что за революцию в жанре он произвел своим появлением. Когда все гангстеры экрана несли на себе грустную печать будущего морального падения, Тони в исполнении Джеймса Гандольфини был похож скорее на сатира, чем на трагического героя. Тони был не лишен обаяния и получал зрительскую симпатию и сочувствие не потому, что был обречен на смерть, а потому, что был увлечен жизнью — омарами, любовницами, яхтами и сигарами; депрессия Тони — будто бы тоска по невозможному, следствие неутолимой жажды полноты жизни. Капо Нью-Джерси, который был вынужден отправиться к психотерапевту, чтобы как-то примирить традиционные для гангстеризма моральные скрепы с реалиями стремительно меняющегося мира, — посыл в первую очередь комический. Но «Сопрано», кроме истории о мафии, стал историей о смене ценностей и о неизбежной трансформации жанра. Совестливый убийца и любящий отец, заботливый сын, ненавидящий свою мать, криминальный босс, страдающий от панических атак, — Сопрано с легкостью был щедрым и с завидной регулярностью творил добро, оставаясь жестоким, словно сама природа. 

Главный герой «Множетсвенных святых» и кумир юного Тони дядя Дик отчаянно пытается совершить хоть один хороший поступок, но каждый из них заканчивается еще большей катастрофой (что, право, то ли чистый анекдот, то ли древнегреческий рок). Впрочем, классические мерзавцы не нуждались в оправданиях и не искали их. Но у них всегда был козырь в рукаве — смерть превращала их в романтических бунтарей и победителей. Тони этого преимущества был лишен — он тот самый гангстер, которого создатели не решились убить на экране. Смерть его, если и была (а финал все-таки, скорее, открытый), то осталась за кадром, где-то после финальных титров. В далеком 1999-м Тони стал для нас героем потому, что был будто из жизни, в «Святых Ньюарка» дядя Дик стал для Тони героем потому что был будто из кино. Именно поэтому один все еще жив, а второй по прежнему мертв.