Верю не верю: «Еретик» Скотта Бека и Брайана Вудса

Юные представительницы религиозного сообщества мормонов Бернс (Софи Тэтчер) и Пэкстон (Хлоя Ист), уже созрели для парных выездов с проповедями. Как-то раз, усевшись на велосипеды, они отправляются обращать в веру жителей своего городка и, разумеется, настроены перевыполнить план и отличиться перед своим наставником.

К их несчастью, одним из тех, кто удостоился места в списке потенциально обращенных, оказывается мистер Рид (Хью Грант). Он вступает в разговор с девушками и увлекает беседой так, что те, незаметно для самих себя, принимают приглашение Рида продолжить общение в гостиной. С минуты на минуту должна явиться и жена гостеприимного хозяина, чтобы подать к столу черничный пирог. Однако чем дольше главные героини остаются в доме незнакомца, тем очевиднее становится, что ни пирога, ни нового исповедника в церкви никто не дождется. А вот как раз у мистера Рида заготовлена своя зловещая миссия, которая заставит сестер Бернс и Пэкстон усомниться в своей вере.

Почти год минул с тех пор, как студия, подарившая миру фильмы Астера, Эггерса, дуэта Шайнерт — Кван и прочих, заявила о расширении производства и о том, что не намерена более открещиваться от коммерческих проектов, нацеленных на широкую публику. Тем не менее А24 не потеряла статус главного хедлайнера в мире авторского кино, а зрители с таким же нетерпением ждут ее новых независимых хитов. Именно на статус такого хита претендует и «Еретик». Фильм был тепло принят зрителями на фестивале в Торонто, а рейтинги зарубежных агрегаторов кинорецензий были полны положительных отзывов.

Команда создателей «Еретика» разнородна: в ней можно встретить как подающих надежды, так и состоявшихся представителей киноиндустрии. Например, в режиссерских креслах — все еще нераскрывшиеся таланты Скотт Бек и Брайан Вудс. У этого творческого тандема за плечами сценарная работа во франшизе «Тихое место», не снискавший славы слэшер «Они» (2018) и фантастический боевик «65» (2023) — идейный, но провалившийся в прокате и разгромленный критиками. Также нужно отметить участие в создании проекта южнокорейского оператора Чон Чжон Хуна, сотрудничающего с Пак Чхан Уком, Эдгаром Райтом и Андресом Мускетти.

Примечательно, что тандем Бека и Вудса пытается быть самобытным и независимым в жанре, где большое количество фильмов сопряжено либо с апокалиптическими сюжетами, либо с историями о столкновении человека с сектантами и последующим бегством от них. Героиням «Еретика», запертым в четырех стенах, суждено вступить в противостояние сродни розыгрышу шахматной партии. По одну сторону доски оказываются два неокрепших, но не лишенных дерзости и живости ума сестер-миссионерок, по другую — маниакальный и опытный разум мистера Рида.

В центре зрительского внимания — конечно, Хью Грант в роли коварного мистера Рида. Из завсегдатая мелодрам и комедий актер перевоплощается в маньяка-интеллектуала и грозу всех, кто в досужий день рискнет постучать в его дверь с предложением пары-тройки книг, ведущих в мир истинной веры.

Поначалу герой Гранта выглядит чудаковатым, но интеллигентным и от того обаятельным мужчиной средних лет. Он носит очки и причудливый кардиган с рисунком, напоминающим кубик Рубика. Неловко шутя и делясь своими наблюдениями из области теологии, Рид ухитряется ввязать мормонок в щекотливую дискуссию на тему религии. Диапазон эмоций, которые выражает лицо Гранта в течение фильма, настолько широк, будто его образ вбирает в себя черты сразу нескольких экранных маньяков — он и Норман Бейтс, и Ганнибал Лектер, и Джон Доу, и Джон Крамер.

Патовость ситуации, воспроизведенная режиссерами в фильме, позволяет им через своих героев исследовать заданную тему чуть ли не на грани абсурда — сама идея религии сопоставляется с поп-культурными явлениями, скандалами из музыкальной индустрии и настольными играми. В своих рассуждениях персонажи с легкостью скатываются в small talk о предпочтениях в фаст-фуде, а через минуту обращаются к трудам философов, пытаясь загнать друг друга в тупик. Эти прения не прекращаются и в те моменты, когда герои оказываются в высшей точке взаимного недопонимания. Мистер Рид цитирует Вольтера, а заложницы предполагают, что он бравирует цитатами из «Человека-паука». Он им про Фостера, они про «Болотную тварь». Эта дуэль, оставаясь единственным способом спасения для сестер, продолжается, даже когда Рид переходит от теории к практике и демонстрирует своим заложницам пару трюков — не то иллюзий, не то и вправду чудес.

Авторы пытаются достичь экранного напряжения не через детальную демонстрацию изощренных методов антагониста или сюжетные перипетии. Основной саспенс «Еретика» рождается именно в витиеватых диалогах. Однако с приближением развязки, как будто выбившись из сил и устав от поиска брешей в логике маньяка, Бернс и Пэкстон отстраняются от дальнейших споров и отдают происходящее на волю случая.

Через взаимодействие Рида и его жертв создатели картины вроде бы задают неудобные вопросы и публике по ту сторону экрана. Однако, в попытках обнажить суть религии и подвергая сомнению одно вероучение за другим, у них не получается подарить зрителю акцентированный и мощный панч — кульминацию, соразмерную тем смелым умозаключениям, которыми была вымощена дорога к финалу. При небольшом количестве действующих персонажей, ограниченности локаций и изобретательности диалогов «Еретик» вполне может остаться в памяти атмосферным триллером с элементами жуткого, — а может, даже мрачным мамблкором с запоминающимся бенефисом Хью Гранта.