«Врата в рай»: о чем армянский фильм, запрещенный на ММКФ

Если судить по ММКФ на расстоянии, то пока что кажется, что цель его проведения в 2020 году — не открыть зрителю благодаря критикам новые фильмы, а, наоборот, скрыть кино любой ценой. Начался фестиваль с пресс-показа картины «Серебряные коньки», спродюсированной президентом ММКФ Никитой Михалковым, где критикам заявили, что им запрещается писать об этом аудиовизуальном произведении аж до декабря, почти до дня выхода в прокат. 

Вообще, на подобных фестивалях весь рабочий процесс обычно строится для удобства критиков, а не для ограничения их непосредственной деятельности. Даже эмбарго на конкурсные и внеконкурсные фильмы вводится для всеобщего равенства, вплоть до времени начала светской премьеры, чтобы все могли выкатить рецензии одновременно, чтобы не приходилось соревноваться в скорости написания текстов. Если заставлять критиков подписывать официальное эмбарго до дня релиза, то зачем тогда вообще показывать им этот фильм заранее? 

Дальше отменили показ армянского фильма «Врата в рай», вошедшего ранее в одну из второстепенных программ ММКФ. Сперва от оргкомитета не поступило вовсе никаких объяснений, затем программный директор фестиваля Кирилл Разлогов в одном из радиоинтервью сообщил, что картину сняли по просьбе азербайджанских властей. Впрочем, объяснение весьма сомнительное: при этом в основном конкурсе покажут азербайджанский фильм «Дочь рыбака». 

Случаи, когда кино убирают из программы фестиваля категории «А», крайне редки. Например, на Берлинале в 2019 году буквально за сутки до премьеры новой картины китайца Чжана Имоу «Одна секунда» фильм убрали из основного конкурса, поскольку создатели не получили разрешение на показ от цензурного комитета КНР. Очевидно, оргкомитет ждал до последнего и отменил премьеру, только когда стало понятно, что фильм показать будет юридически невозможно. Уж точно у этого не было политической подоплеки — наоборот, картину, даже несмотря на тяжелую ситуацию с цензурой в Китае, изначально отобрали в конкурс, стремясь поддержать таким образом нео-классика, дать возможность китайскому кино добраться до международного зрителя.

Картина «Врата в рай» — пусть и не задушенный шедевр, но все же более чем достойна обсуждения. Это на высоком кинематографическом уровне сделанная международная копродукция сразу девяти стран: Армении, Литвы, Германии, Болгарии, Чехии, Италии, Австрии, Франции и США (то есть со всеми этими государствами, безусловно важными для кино, ММКФ поругаться не боится). Более того, фильм снят на английском, то есть изначально ориентирован на экспорт, это попытка, пусть и изнутри Армении, взглянуть на конфликт в Арцахе со стороны.

Всякое военное кино, снятое о какой-то войне, которая еще не кончилась на момент создания, кажется пропагандистским. Но, как ни удивительно, «Врата в рай» — иной случай: в этом фильме не предлагается никакого геополитического решения карабахского конфликта, ни в пользу Армении, ни в пользу Азербайджана. Аветисяну удалось сделать фильм политически взвешенным, ведь его главный герой — иностранец, немец-фотограф Роберт, который снимает арцахские бои (его играет Рихард Заммель, который снимался и у Тарантино в «Бесславных ублюдках», и в «Казино Рояль» 2006 года, и в «Жизнь прекрасна» Бениньи). Вернувшись спустя много лет на войну, которая так и не закончилась за время его отсутствия, он знакомится с оперной певицей Софией (Татьяна Спивакова), она — дочь другого фотожурналиста Эдгара, работавшего на том же театре военных действий и погибшего в плену. Выясняется, что Роберт тоже был с ним знаком — он присвоил себе гениальные снимки Эдгара, когда тот умер, чтобы поделиться ими с миром.

Эту немудреную фабулу фильм излагает уж очень путано: действие прерывается на мелодраматические подробности, на сцены, не имеющие прямого отношения к делу, на однообразные флэшбеки. В финале для фотографической кровной вражды не найдется никакого разрешения: Роберт организует выставку не своих работ, на вернисаж приходит София, узнает стиль отца, долго кричит на плагиатора, а он признается перед всеми свидетелями, что это не его снимки, и что он просто пытался спасти их от забвения. Роберт убегает вслед за Софией, все почему-то аплодируют. Конец остается открытым: двое героев ни с того ни с сего идут посмотреть на арцахское ущелье, которое местные и называют «Вратами в рай» — действительно, весьма живописное место, через него открывается прекрасный вид на горное ясное небо.

Что хотел сказать Аветисян этой лирической кодой? Возможно, что государственная принадлежность любой исторической области не стоит человеческих жертв, что вечные горы не понимают, зачем кирзовые сапоги маршируют по их поверхности. Весьма символично, что Аветисян решил почти не показывать в кадре боевых столкновений двух армий, вместо этого он превратил войну в искусство, притом сразу вечное и бессмертное. Действительно, единственное, что может получить мир вокруг Арцаха от войны там — это художественные фотографии с места событий, все прочие вмешательства во внутренние дела непризнанной республики будут попросту опасны. С другой стороны, «Врата в рай», не артикулируя конкретного авторского отношения к проблеме, оказывается фильмом аморфным и по большей части напрасным — в нем попросту не обнаруживается прочего содержания.

Тем не менее, фильм Аветисяна уж точно не получится обвинить в про-армянской пропаганде — там нет, по сути, никакой конъюнктурной позиции по Нагорному Карабаху и его статусу, за попыткой подменить обсуждение войны вечными ценностями не скрывается геополитических решений. Печально, что руководство ММКФ, пытаясь якобы соблюсти нейтралитет, поторопилось с запретами.