Несмотря на трудности в российском прокате, фильмы, заметно прокатившиеся по мировым фестивалям или же сразу вышедшие на стримингах, по-прежнему ждут своего зрителя. Поэтому мы запускаем новую рубрику, в которой Ефим Гугнин будет рассказывать о не самых заметных современных фильмах, которые тем не менее точно заслуживают внимания.
Нэнси Стоукс (Эмма Томпсон) на седьмом десятке жизни решает попробовать то, чего никогда не делала, — снимает себе мужчину по вызову. За всю жизнь у женщины был только один партнер, ее консервативный и не очень изобретательный в отношении секса муж. Он умер пару лет назад, и теперь Нэнси хочет наверстать упущенное. А в идеале наконец-то получить первый в жизни оргазм. Помочь ей в этом должен молодой Лео Гранде (Дэррил МакКормак), обаятельный и остроумный ирландец-жиголо.
«Любовь по вызову» — образцовый фильм-пьеса. В кадре всего два актера (третий появится совсем ненадолго и только в конце), действие почти что не выходит за стены типового гостиничного номера, а камера не особенно вовлечена в происходящее: она буднично документирует, как два потрясающих актера разыгрывают текст сценаристки Кэти Брэнд. Все полтора часа хронометража герои проводят друг другу эдакий сеанс психо- и сексотерапии. Зажатая героиня Томпсон пытается сбросить с себя чувство вины и перестать пытаться все контролировать — привычки школьной учительницы религиоведения слишком сильны. А персонаж МакКормака по-фрейдовски видит в сомневающейся клиентке отражение собственной матери: такой же одержимой контролем женщины, отказавшейся от него из-за нестандартных увлечений сына.
Режиссерская оптика в «Любовь по вызову» привязана к героине Томпсон. Чем больше та открывается новому опыту, тем более телесным, физиологическим становится само кино: из преимущественно разговорной драмы оно постепенно трансформируется в весьма откровенную историю о том, что принять свою сексуальность можно даже в 60. Диалоги заменяют немые танцы, разум уступает место чувствам, герои все меньше болтают языками и все чаще используют языки иначе. В конце концов, лучше поздно, чем никогда.
Творческое трио без определенного названия (его еще предстоит придумать) экспериментирует с арт-перфомансами на грани музыки и кулинарии: под гулкий «нойз» собирают кучу из глютеновой еды или разыгрывают сюрреалистичные сценки из супермаркета. В свой особняк их зовет меценатка Жан Стивенс (Гвендолин Кристи) и предлагает продолжить художественные искания под её чутким надзором. Весь этот процесс документирует то ли писатель, то ли журналист Стоунс (Макис Пападимитру), страдающий от жуткого несварения желудка.
Сатира на современное искусство — жанр неуловимый, оступиться в нем проще простого. Сложно смеяться над чужой претенциозностью и при этом самому не казаться высокомерным пижоном, который решил всем объяснить, что такое настоящее и ненастоящее искусство. Не справился с этим вполне талантливый сценарист Дэн Гилрой в «Бархатной бензопиле», и даже двухкратного каннского лауреата Эстлунда обвиняли в примитивности его «Квадрата». А вот к Питеру Стрикленду такие претензии едва ли применимы. Как и все хорошие сатиры, «Извержение вкуса» — пример идеального резонанса смеющегося и объекта смеха.
Стрикленд не смотрит на уморительный мир кулинарных арт-перфомансов свысока — он знает, что и сам не лишен определенной претензии. Режиссер, конечно, смеется над неуместными античными референсами и долгими спорами на тему того, нужен ли музыкальной композиции «фланжер» (причем спорят люди, понятия не имеющие, что это значит). Но его главная шутка в том, что сам фильм на уровне языка идеально встраивается в этот самый мир высокопарного арта. Неспешное, созерцательное, немного эпатажное, со странно расставленными акцентами: над современным искусством тут издеваются его же методами.
За ужасным локализованным названием прячется тайский хоррор, который в 2021 году даже отправляли от страны на соискание «Оскара». В шорт-лист он, разумеется, не попал — Академия все еще очень настороженно относится к жанровому кино. «Паранормальным явлением» он стал по простой аналогии: как и все части знаменитой франшизы, картина Банйонга Писантханакуна снята в жанре псевдодокументалистики.
По сюжету съемочная группа снимает фильм о шаманах из тайских деревень и решает сфокусироваться на истории Ним, поклоняющейся богине Ба Ян. Вся ее семья по женской линии связана с этим божеством. Когда-то героиня стала шаманкой, потому что от такой чести отказалась ее старшая сестра. А теперь племянница Ним — Мин — переживает странные симптомы: периодически ведет себя как будто в нее кто-то вселился. Семья думает, что это Ба Ян решила сделать Мин новой шаманкой. Но, оказывается, всё намного сложнее.
«Медиум» — в первую очередь талантливое этнографическое кино. Авторы выстраивают подробный портрет мира, где духи и демоны — не экзотические существа из сказок, а вполне себе будничная реальность. Герои ни секунды не сомневаются, что имеют дело со сверхъестественным, их сражение с потусторонним злом проходит в бесконечных обрядах и молитвах. Кроме того, «Медиум» действительно любопытно использует формат мокьюментари. Это не очередная калька с «Ведьмы из Блэр», а умелое подражание современным эстетским документалкам. К тому же камера тут становится полноценным отдельным героем: в какой-то момент объектив даже используют как оружие.
Ближе к финалу фильм все же поддается жанровым шаблонам, а в один момент и правда копирует «Паранормальное явление». Но даже внутри знакомой формулы фильм Писантханакуна и южнокорейского сценариста На Хон-джина (автора «Преследователя» и «Вопля») работает эффектно. Хорроры последних лет предпочитали тревожить, а не пугать. Так вот, «Медиум» именно что пугает.
Эндрю недавно закончил колледж и теперь не может найти себя в жизни. Он работает на паршивой должности в забегаловке и все еще живет с родителями, а его девушка уехала учиться в Барселону и, кажется, напрочь про него забыла. На бар-мицве младшего брата Эндрю обнаруживает в себе талант тамады — его начинают уже за деньги приглашать проводить похожие мероприятия. А еще на том же празднике парень знакомится с Домино (Дакота Джонсон), матерью девочки с расстройством аутистического спектра. У них завязываются странные, то ли платонические, то ли вполне себе романтические отношения.
«В ритме ча-ча-ча» снял Купер Рэфф, молодая надежда американского мамблкора. Куперу всего 25, это его уже второй полнометражный фильм после «Вписки», на создание которой парня когда-то натолкнул Джей Дюпласс. Парень сам пишет сценарии, режиссирует, продюсирует и сам же играет главную роль в обеих своих полнометражных картинах. Почти что Вуди Аллен поколения Z — чуткого, ранимого, и мучительно пытающегося разобраться, куда им двигаться в жизни.
Вряд ли режиссер постарше мог снять настолько точное кино о людях чуть за 20. Тех, что уже вроде бы вошли во взрослую жизнь, но так и не поняли, а что с этим делать. Тех, кто чувствуют, будто к их возрасту должны были чего-то добиться — но пока почему-то не добились. «В ритме ча-ча-ча» наглядно показывает, что взросление — штука мало того что сложная, еще и жутко нелинейная. Взрослеть можно и в 22, и даже ближе к четвёртому десятку жизни.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari