С 16 по 22 сентября в Перми пройдет XXII международный фестиваль документального кино «Флаэртиана». О том, что интересного можно обнаружить в международной программе фестиваля, рассказывают Диана Абу Юсеф и Дарья Чернова.
Лейтмотив международной программы этого года — поиск себя и новое знакомство с прошлым и настоящим, которое выстраивается благодаря камере. Одержимый старой фотографией, режиссер Луи Хотхотхот пытается переписать историю своей семьи, добавить в нее имена и лица, которые были намеренно или случайно стерты. Режиссер — второй ребенок, а значит, незаконный. Его рождение стоило родителям Луи огромных денег и успешной политической карьеры отца.
Отрешенность режиссера – в его невписанности в кадр: в начале фильма он всегда стоит за камерой, не входит в пространство родителей и сестры, остается чужаком, интервьюером. Его любимая фотография — та, на которой он уже существует, но где его нельзя увидеть, где он живет в материнской утробе. Луи пытается проявить отсутствующее, запечатлеть отвергнутое. Постепенно он занимает все больше пространства и времени фильма, а камера переходит в руки неизвестного зрителям наблюдателя. Луи снимает новые семейные портреты, пытаясь вписать туда как можно больше людей, всю деревенскую семью. Фильм становится манифестацией себя — я здесь, я всегда был здесь и намерен остаться рядом.
Дарья Чернова
Все начинается и заканчивается вокзалом: Жюли приезжает к любимой бабушке в наполовину родную страну, где она вынуждена доказывать свою «японскость», проговаривать ее и примерять на себя, как излишне яркий макияж или бабулины старомодные пиджаки. Признание молчаливой бабушке в кризисе идентичности — кульминация фильма и отчасти неловких совместных каникул двух героинь. Чтобы решиться на это, Жюли подступается издалека, снимает бабушку за обедом, в заросшем старом саду, перед телевизором: молчание режиссерки звучит как неуверенность в словах, которые нужны для такого разговора.
Один из центральных образов фильма — окно-конструктор из множества рам и стекол разной степени прозрачности, которое скорее скрывает мир, а не открывает его взгляду. Жюли отодвигает ширмы, обнажая вид на гнущиеся от ветра ветки деревьев, на чистое движение.
Дарья Чернова
Тягучая и удушающе грустная история двух семей, которые потеряли детей после землетрясения в Китае. Родительская травма утраты в фильме Ццязь Фан калечит младших детей, которые появились будто чтобы «заменить», вылечить взрослых. Даже в кадре ребенок часто появляется вместе с фотографией старшего — погибшего, но всегда находящегося рядом. Щелк, камера меняет фокус, переакцентирует взгляд и делает невидимыми и размытыми живых, возвращая к жизни мертвых.
Печальные тропики, дождь и серые тона фильма лишь подчеркивают уныние, опустившееся на семьи. Режиссер использует архивные видео до землетрясения, плохого качества и тормозящие, но снятые с большой любовью. Дети никуда не уходят из семей, даже после смерти. Они вечно за спиной в виде фотографии, старой игрушки или воспоминания. Две улитки в конце фильма медленно ползут вместе с титрами. Сколько таких улиток во всем мире?
Диана Абу Юсеф
Фильм Хумайры Билкис состоит из противоречий. Режиссер запечатлевает жизнь матери и исследует ее прошлое, чтобы вернуть некогда утраченную близость, хотя камера для матери — это триггер. Она исповедует ислам и считает, что фотографии и видео греховны. Так фильм рождает конфликт одним только своим существованием: из-за него и дочь, и мать будут гореть в аду. Каждая из них упрямо следует за своей страстью — одна не прекращает снимать и верить в силу изображения, другая не прекращает молиться.
Не рассказывая матери о своих страхах, боли и любви, Хумайра создает фильм-исповедь, в который помещает все важные для нее слова: от стихотворений, написанных мамой в юности, до переписки с молодым человеком, которого она скрывает от семьи.
Фильм заперт в стенах квартиры и передает изолированность матери от мира и женщин друг от друга: за добровольным локдауном следует заточение глобального масштаба, которое убивает надежду на семейное паломничество в Мекку. Кааба заменяется маленьким черным прямоугольником видеокамеры, которая запечатлевает уязвимость этой грубой и бескомпромиссной женщины.
Дарья Чернова
Камера празднует повседневность в метро, скользит по людям, станциям и вагонам. Красота при будничных температурах. Кто мы, откуда мы, куда мы едем?
Фильм путешествует по праздничным датам страны. Новогодняя ковидная ночь оборачивается философскими разговорами о боге, русской душе и Достоевском между Дедом Морозом и барышней, которая почему-то в праздник оказалась в подземке и не торопится домой. День Победы показывает жителей Москвы, строем идущих с портретами героев по вестибюлю. Работники метро как нечто всепоглощающее, вездесущее смотрят салют через огромные окна. Вот день ВДВ — мужчины в тельняшках вдруг встречают в вагоне военных из Сэ-Шэ-А. Камера схватывает оживленные лица людей, которые не стесняясь смотрят прямо на зрителя. Режиссер Руслан Федотов внимательно наблюдает и изучает Других, не вмешиваясь в законы жизни подземного царства. Фильм, как и люди под землей, замкнут в герметичном пространстве метрополитена. Жизнь за пределами будто рассеяна и скрыта, существует ли она вообще? Залитый солнцем вагон метро отвезет нас в светлое будущее. Главный вопрос: «Куда?»
Диана Абу Юсеф
Почти два часа слышен звон колокольчиков — они висят на шеях у огромных рогатых коров и немного смягчают их свирепую звериность. На боку же у них различительный знак — порядковый номер, нарисованный белой краской и похожий на татуировку заключенного. Хотя в ней нет нужды — альпийские фермеры своих коров узнают по глазам.
Этот фильм не о корове (лучшим портретом будет бессловесное кино «Коровы» 2011 года). Он о людях, которые живут рядом с ней, о словах, которыми описывают ее, о прикосновениях, которые позволяют себе. Режиссерка Клодин весь фильм ищет контакт со старой и изолированной от остальных животных коровой Ведеттой. Она читает ей книги о видовой дискриминации и абсолютно устаревших идях Декарта о том, что животное — это машина, которая не умеет чувствовать. Она включает ей арию из оперы «Кармен». И она ждет любого ответа от Ведетты, будь то взгляд, взмах хвоста, мычание или обнюхивание. Но, увы, если ты — корова, у жизни только один конец.
Дарья Чернова
Пестрый и солнечный фильм «Визажист» — феминистская история Мины, которая мечтает об учебе в университете. Она грезит профессиональным образованием, чтобы заниматься макияжем, но ее муж говорит, что в таком случае женится на другой. Иначе кто будет присматривать за хозяйством и растить ребенка?
Фильм Джафара Наджафи показывает смелость и упорство обычной женщины, находящейся в тисках традиций и закостенелых устоев. Однако даже здесь есть зазор и воздух — момент откровения и возможности разговора явлен в игре, когда Мина с мужем крутят бутылку, после чего загадывают «правду или действие». Ты правда женишься на другой, если я пойду учиться? Неужели ты сделаешь это? Женщина настроена серьезно и даже готова подыскать мужу новую спутницу сама. Укрощение строптивой снова терпит поражение, Мина не готова предавать свою мечту. По грязной дороге она уходит, на этот раз не среди коз и овец, затерявшись с ними, но вдвоем с подругой. Но куда ведет эта дорога зрителей, остается лишь вопрошать.
Диана Абу Юсеф
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari