Заправлены в планшеты космические карты: Краткая история франшизы «Звездный путь» и ее культа

Накануне Дня труда 1966 года военный летчик и полицейский в прошлом, а позже средней руки телесценарист Джин Родденберри представил на Всемирном научно-фантастическом конвентеФестивали, собрания и прочие массовые мероприятия, связанные с поп-культурой и не только в Кливленде, штат Огайо, придуманный им телевизионный сериал, который был вдохновлен фильмом «Властелин мира» (1961) Уильяма Уитни, экранизацией жюль-верновского «Робура-завоевателя». Сериал назывался «Звездный путь», и пилотной серии внимали всего лишь 850 любителей фантастики (хотя среди них были, например, Спрэг де Камп и Айзек Азимов). Десять лет спустя на конвенте, посвященном теперь исключительно «Звездному пути», фанов было уже несколько тысяч. А еще через тридцать детище Родденберри, разросшееся до воистину бесконечной вселенной со множеством хронологий, ответвлений и континуумовОт латинского continuum — непрерывное. В данном случае — бесконечное множество миров и временных периодов, принесло создателям теряющиеся в неевклидовых пространствах миллиарды долларов. Это не считая совсем уж не укладывающихся в голове барышей, полученных от мерчендайза.

Несколько лет назад Роберт Гринбергер выпустил богатейше иллюстрированную «Полную неавторизованную историю «Звездного пути». Именно из-за «неавторизованности» (но, возможно, и просто потому, что это эффектно и концептуально) в роскошном фолианте не было ни единого официального кадра из фильма или репортажа со съемочной площадки — одни только «сопутствующие товары»: пижамы и подгузники, коробки для школьных завтраков и сами эти завтраки, настольные игры и нагрудные значки, бейсболки, футболки, фигурки и резиновые маски персонажей — в том числе и та, что, будучи покрашена в белый цвет, стала леденящей душу визиткой Майкла Майерса из «Хэллоуина» (1978) Джона Карпентера. В общем, как убедительно призывал в «Джентльменах удачи» леоновский завдетсадом, «а теперь давайте возьмем наши космические ложки…». Кстати, в книжке Гринбергера есть и они.

Смотреть на все это, к слову, гораздо интересней и поучительней, нежели в очередной раз лицезреть знакомые кадры (хотя со стороны все это немного напоминает представителя советского среднего класса, в гостях уткнувшегося в каталог Quelle). С другой стороны, если душа требует чего-то менее консьюмеристского, «Звездный путь» готов позаботиться и о пище относительно духовной: по мотивам франшизы существует внушительная библиотека романов и комиксов, причем многие из них весьма качественны в своей весовой категории, а некоторые (вроде новеллизации первого фильма, написанной самим Родденберри) объективно хороши.

Трудно сравнить хоть с чем-то и авторитет «Звездного пути» внутри фэндомаГруппа фанатов некоего произведения, которых связывает чувство единения и мощный интерес ко вселенной фильма/книги/сериала/комикса (от английского - fandom). В составленном издательством IP Publishing совместно с авторитетнейшим профильным журналом SciFiNow списке «50 величайших икон научной фантастики» к «Звездному пути» относилась каждая десятая позиция, причем к лику НФ-святых были причислены не только персонажи (капитан Джеймс Т. Кирк так и вовсе красовался под номером один) и космические корабли (разумеется, «Энтерпрайз»), но и — наравне с Гербертом Уэллсом и Филипом Диком — собственно Джим Родденберри. Из ныне живущих кроме него в оклад попали только Стивен Спилберг и Стэн Ли.

Впрочем, несмотря на все эти в высшей степени баснословные достижения, назвать успех «Звездного пути» именно что вселенским стало возможно только с недавнего времени. До этого сериал, а затем и фильмы на его основе оставались по большей части принадлежностью сугубо внутренней культуры жителей Нового Света, пресловутой Американы; того, «без чего их невозможно представить, еще труднее — понять». В мире о существовании экипажа космического корабля «Энтерпрайз», разумеется, знали, но скорее принимали его к сведению. Массового помешательства, знакомого по другим явлениям американского масскульта (сравнить хотя бы со «Звездными войнами», к которым еще не раз придется вернуться), явно не наблюдалось.

Особенно очевидно это в случае Советского Союза и постсоветской России 70—90-х. Ни одной из версий «Звездного пути» не показывали у нас ни по телевизору, ни в кинотеатрах (при том, что тогда же эти фильмы можно было, наряду с прочей классикой фантастического кино от «Планеты обезьян» до «Чужого», посмотреть в странах восточного блока). Не удалось найти практически ни единого упоминания о «Звездном пути» в советской киноведческой (что, пожалуй, не так уж и странно), но даже и в идеологической литературе, обычно без разбора клеймившей все явления буржуазного масскульта. Но в данном случае придраться и в самом деле было не к чему, а единственный русский член экипажа «Энтерпрайза» штурман Павел Чеков выступал абсолютно на равных с остальными и был персонажем предельно положительным.

Пожалуй, еще интереснее осознавать, что «Звездный путь» был мало кому нужен и, что называется, без привычного антиуказания сверху. Разумеется, все фильмы немедленно оказывались на пиратском видеорынке, все были в свое время замечательно переведены лучшими специалистами своего дела, но вот вспомнить, чтобы среднестатистический видеоман их смотрел, предлагал для обмена да хотя бы просто имел в домашней коллекции… Превосходный цветной разворот о «Звездном пути» из журнала «Америка» конца 70-х вызывал интерес и ценился не больше, чем реклама сигарет More, выдранная из каталога «Березки». Представить себе портреты Кирка и Спока над кроватью перестроечного тинейджера просто невозможно. Да и в постсоветскую эпоху дела обстояли не лучше: секонд-хенды были забиты футболками с соответствующей символикой, но их никто не покупал, а импортные VHS с отдельными фильмами серии пылились на полке легендарного антикварно-букинистического магазина на Никитской (куда покидающие столицу экспаты свозили ставшие ненужными книги и пленки) в прямом смысле слова годами.

В 2002 году свет увидел (в том числе и у нас на лицензионных видеокассетах — с понятным успехом) последний, десятый фильм киносерии, взявшей начало в 1979 году: «Звездный путь: Возмездие» (Star Trek: Nemesis). Среди поклонников «Звездного пути» хорошо известно «правило чета и нечета». Заключается оно в том, что каждый нечетный «Путь» наверняка будет неудачным, в то время как четный окажется не в пример лучше. Несложно (и очень увлекательно) проверить правоту этого утверждения на собственном опыте и убедиться как в том, что «Звездный путь—2: Гнев Хана» (Star Trek: The Wrath of Khan; 1982) Николаса Мейера вполне справедливо считается по-настоящему «первым», а, допустим, до середины пятой серии, «Последнего рубежа» (Star Trek V: The Final Frontier; 1989), поставленной самим Уильямом Шетнером, вряд ли долетит самый упертый «трекки». В случае с «Возмездием» безотказная на протяжении десятилетий программа дала сбой, да такой, что было принято решение с кинопроектами повременить и полностью сосредоточиться сразу на нескольких телевизионных «Путях», которые на тот момент чувствовали себя вполне недурно.

Спустя пятилетку работа над новой киноверсией все-таки началась, но теперь с принципиально новой командой, не имеющей отношения к старой гвардии «Энтерпрайза». Во главе перезагрузки встал Джей Джей Абрамс — сценарист «Армагеддона» (1998) Майкла Бэя, постановщик фильма «Миссия: невыполнима—3» (2006) и создатель нескольких сенсационных телепроектов уровня «Шпионки», «Грани» и «Остаться в живых». С самого начала стало ясно, что подобострастного оммажа ждать не приходится. Рассыпаясь в интервью в непременных комплиментах первоисточнику, сценаристы и сопродюсеры Роберто Орси и Алекс Курцман тем не менее четко расставляли приоритеты: «Мы сознательно ориентируемся на «Звездные войны». По мнению соавторов, прежний «Звездный путь» более всего был похож на игровой автомат «Война подводных лодок» (у нас известный как «Морской бой»). Разумеется, никак не от отсутствия фантазии, ни в коем случае, но исключительно по причине дефицита необходимых средств и ограниченности во времени. А теперь, когда ни в том ни в другом недостатка нет, почему бы не перейти от общих планов в тесной кают-компании к сверхобщим дигитальным панорамам далеких планет и не населить их бессчетным количеством невиданных зверей, не хуже чем на Хоте или Татуине? В общем, как говорили те же Орси и Курцман, «если «Звездный путь» — это классическая музыка, то «Звездные войны» — рок-н-ролл. Вот у нас и получается классика в рок-аранжировке».

Прием, приведший к успеху Ингви Мальмстина и Виктора Зинчука, безукоризненно сработал и на этот раз. Для тех, кто остался верен заветам пращуров, по всему фильму были раскиданы намеки и подмигивания, исполненные тем не менее весьма ненавязчиво и изящно. А тем, кому было лень разыскивать «пасхалки», но самое главное — огромная армия новобранцев, которые о них и не подозревали, с неподдельным восторгом внимали столь редкой в нашей дни «космической опере», пусть даже и неизбежно мыльной.

Все у них получилось. По итогам бокс-офиса 2009 года «Стартрек» (в российском прокате фильм назвали именно так, справедливо полагая, что никакой ностальгии у нынешнего поколения зрителей прежнее общепринятое название не вызовет) занял в Америке девятое место, весьма символично угодив практически точно посередине двух голливудских полюсов того сезона: с одной стороны, неколебимые бойцы сверхтяжелого веса (вторые «Трансформеры», шестой «Гарри Поттер», первый и единственный «Аватар») и почти артхаусные недоблокбастеры («Район № 9» Нила Бломкампа, «Хранители» Зака Снайдера да и тарантиновские «Бесславные ублюдки») — с другой. Но равновесие это было близко к совершенству, хоть сейчас во всепланетную палату мер и весов.

Притом, разумеется, не остались без изменений не только чисто внешние моменты, но и социально-идеологический аспект. Испокон века в «Звездном пути» превалировала проблематика глобального свойства, в первую очередь проблема взаимоотношений цивилизаций разных типов, идея личной ответственности перед обществом, выбора и самопожертвования и прочие благородные, но, чего греха таить, скучноватые материи. Постоянно делались попытки усилить, что называется, лирическую составляющую. По большей части это приводило к тому, что на протяжении всего времени существования «Звездного пути» на самых разных уровнях — от фанатского «гона» до серьезных академических штудий — обсуждался вопрос сексуальной ориентации главных героев и способов ее выражения.

В 1975 году, во время подготовки к запуску киноверсии, Джин Родденберри ответил на вопрос о том, в чем будут заключаться основные изменения по сравнению с оригиналом: «Думаю, что в первую очередь вниманием к теме равноправия женщин». Нельзя сказать, что в фильмах поднять этот вопрос совсем уж не удалось, но дело в том, что к тому моменту женская аудитория «Звездного пути» уже сделала самостоятельный и по-настоящему радикальный выбор. Широко расцвела субкультура так называемого слэша: самодеятельные авторы — в подавляющем большинстве женщины, почти всегда средних лет, — сочиняли и распространяли в самиздате эротические (а чаще просто откровенно порнографические) рассказы о гомосексуальной любви героев знаменитых сериалов и фильмов вроде «Полиции Майами» и «Старски и Хатча», но чаще всего — и наиболее страстно — рассматривался союз Кирка и Спока. Объяснять это одной лишь сексуальной перверсией было бы поспешно. В опубликованной в антологии «Культура времен Апокалипсиса» (где слэш шел через запятую с такими явлениями, как резня в Джонстауне, японский каннибализм и деятельность организации «Евреи за Гитлера») статье с показательным названием «Порнография романтики» приводятся слова одной из фанаток слэша, пожелавшей сохранить анонимность: «Когда Кирк и Спок любят друг друга, а не обычную сучку, которую меняют каждые две недели, я оставляю их для себя. Слэш делает то, что никогда не сделало бы телевидение… Мы читаем, как Кирк и Спок занимаются тем, чем им не дают заниматься на ТВ из-за того, что это гей-порно… Но слэш — это тебе не надоедливые никчемные мужские часы, работающие в режиме туда-сюда; это романтика, здесь видны чувства героев. Кирк и Спок влюблены».

Видимо, для того чтобы расставить все точки (или, наоборот, дать фанатам подобного сорта еще большую подпитку для рефлексий и конспирологических построений), создатели «Стартрека» постарались избежать минимальных двусмысленностей: с самого начала Кирк показан как неуемный ловелас, которого привлекают и представители иных инопланетных рас — лишь бы были противоположного пола, а для сохранения политически корректного равновесия в третьей части обновленной франшизы, «Стартрек: Бесконечность» (Star Trek: Beyond; 2016) Джастина Лина, в тот момент, как «Энтерпрайз» попадает в порт приписки, пилот-рулевой лейтенант Хикару Сулу оказывается в объятиях вполне недвусмысленного бойфренда.

Но даже в подобном контексте «Стартрек» (или все-таки по старинке «Звездный путь») не перестает оставаться зрелищем абсолютно универсальным: его вполне можно представить себе как на полуночном фанатском показе, так и на киноутреннике для школьников средних классов — и, самое главное, беспрецедентно комфортным. Можно попереживать, можно всхохотнуть (есть над чем, причем чем дальше, тем больше и удачнее), можно просто любоваться спецэффектами. Тишь (несмотря на всю мощь долби-сурраунда) да гладь.

Правда, определенное беспокойство вызывают планы создателей «Звездного пути» отдать его на откуп Квентину Тарантино; по предварительным сведениям, это будет первый в истории фильм серии, снабженный рейтингом R. Зачем это нужно продюсерам, не совсем ясно, но еще загадочнее здесь роль самого Тарантино. Он никогда не выказывал себя большим поклонником традиционной НФ, не включал фильмы о космосе (за исключением неизбежного Кубрика) в число своих любимых, а эти списки воистину бесконечны и вариативны. Хоть он и предварил «Убить Билла» (2001) эпиграфом из «старинной клингонской пословицы», в особом фанатизме по отношению к «Звездному пути» замечен не был. Увидеть, что придумает Тарантино на этой почве, безумно интересно (сам он клянется в первых интервью, что вовсе не намерен увлекаться кровищей и насилием, но в первую очередь хочет показать «ужас человека перед космосом»), однако стоит ли ради этого перезагружать явно удачную серию, в перезагрузке до очевидности не нуждающуюся? И не лучше было бы выразить «ужас перед космосом» в собственной вселенной, а поклонников нового «Стартрека», в одну секунду ставшего старым, продолжить снабжать пусть не революционными, но такими именно что «хорошими» фильмами? Тем более что абрамсовский ребут показал: даже неумолимое «правило чета и нечета» можно переиграть — все три фильма подряд были практически одинаково безупречны. Ни единого разрыва.