С 13 февраля в российском прокате «Джентльмены» Гая Ричи — возвращение англичанина на территорию первых фильмов. Редактор сайта ИК Алексей Филиппов не разделяет восторга отечественной критики по поводу «Джентльменов», а также разбирает типажи новой (и не только) картины Ричи.
Фирменный ричиевский нарратив, переплетенный как шнуровка берцев. Криминальный лев Микки Пирсон (Мэттью Макконахи), американский экспат, неплохо наваривающий с 12 каннабисных парников, хочет продать бизнес и войти в высшее британское общество без нелегальной грязи под ногтями. На его подпольный сад положил глаз молодой китаец из триады по прозвищу Сухой Глаз (Генри Голдинг), а также еврей-банкир-гомосексуал Мэттью (Джереми Стронг), который Пирсона консультирует по вопросам бизнеса по-английски.
Сам Пирсон — в прицеле главреда таблоида Большого Дэйва (Эдди Марсан), обиженного тем, что ему не пожали руку. Он натравливает на лоснящегося обидчика частного детектива Флетчера (Хью Грант в нетипично вредной роли), который должен подтвердить связь Пирсона с наркозависимой дочкой одного лорда. Как этот клубок свернулся и к чему это привело, сам Флетчер за бокалом виски и куском стейка рассказывает Рэймонду (Чарли Ханнэм), верному оруженосцу Пирсона. Еще в истории замешаны боксеры-рэперы под руководством Тренера (Колин Фаррелл), женский автосервис, которым владеет жена Пирсона Джеки (Мишель Докери), очень большая свинья и домашний стадион футбольного коллектива «Арсенал». Флетчер хочет за сюжет 20 миллионов фунтов — или он пойдет к Дэйву, или вообще на киностудию Miramax.
Новый фильм Гая Ричи, нежно любимого в России и отчего-то презираемого в США, — возвращение режиссера на знакомую почву. К бандитским лондонским улочкам, ничем не сдерживаемому скверно/острословию и прочим пацанским понтам, насаживаемым на нитку нелинейного сюжета. Классический болтливый рассказчик (тут — герой Хью Гранта), очевидно, ненадежен: где-то приврет, где-то покрасуется, где-то выдержит глобусовскуюРечь про театр, в котором писал и выступал Шекспир, — прим. автора паузу, чтобы безразличный слушатель (Рэймонд и скептики) заставил себя изобразить удивление.
Удивительного в «Джентльменах» и правда мало: это в лучшем случае лихой ремикс старых песен о главном, в худшем — реакционизм и старческий бубнеж. Ричи возвращается из викторианского Лондона, римского Лондониума, послевоенного Берлина и диснеевской Аграбы к родным — по времени и месту — пабам и багажникам, физиономиям и словечкам. Возвращается отчасти триумфально: российская критика в восторге. Англичанин словно отрывается за годы студийной каторги и в особенности за диснеевскую политкорректность. Хотя большой вопрос: так ли в последних пяти фильмах Ричи себя сдерживал? Не менее крупный: так ли его возвращение опьяняюще свободно?
«Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш», с которыми сравнивают «Джентльменов», были набором городских легенд, гротескными пабными байками, в которых воплощались фантазии о максимальной маскулинности. Ее синонимом выступали фактурные бандиты разных национальностей, которым лучше не переходить дорогу, но чьи пути иногда пересекались. Взгляд Ричи на криминальный мир был слегка наивен, но главное — искренен: в пару к ненадежному рассказчику всегда шел видеоряд, упакованный, как трип, греза или воспоминание, в сепию, синеву, неон («Револьвер»).
В «Джентльменах» Ричи обращается скорее к глянцу: фильм напоминает модный показ (персонажи интереснее одеты, чем написаны), где демонстрируются не столько наряды, сколько старые приемы и новые обиды режиссера. На орехи достается журналистам, иностранцам, молодежи и их инди-поп-трах-музыке. Если ранние фильмы Ричи напоминали панк-рок-альбомы, то новый заслуживает сравнения с возвращением к корням классического панк-коллектива, который уже не может избавиться от новообретенного лоска. Вот и получается бунт в глянцевом журнале, где смешались популярные образы прошлого, свежая коллекция и немного отвязной когда-то иронии, которая сегодня способна вызвать и недоумение. Тем не менее всмотреться в эти луки по-своему занятно.
Преступная галерея Ричи довольно обширна:
Эта пестрая иерархия связана не только с хитрым устройством брутального криминального мира, но и с определенным «взрослением», которое проходят персонажи посредством передряг. В «Джентльменах» Ричи уже показывает лондонский вивариум не снизу вверх, а с лучших мест — то ли провожая славную эпоху уличных стычек (есть мнение, что это британская пара к «Ирландцу»), то ли просто мимикрируя под новые форматы не совсем легального бизнеса.
Рыцари-герои — важная скрепа британской культурной традиции, к которой Ричи напрямую обращался в «Мече короля Артура» (2017). Ловким движением руки легендарный король превратился у режиссера в хитроумного бандита, кандидата от народа. И если герой Чарли Ханнэма частично деромантизировал святой облик Артура, то в «Джентльменах» королевский блеск, напротив, к фигурам главных героев прирос. Большой Дэйв, китаец лорд Джордж (Том Ву), именующий себя львом Микки Пирсон — все они напоминают персонажей ожившей легенды.
Тут стоит заметить, что скрещивание рыцаря, джентльмена и гопника за несколько лет до «Джентльменов» и «Меча» предпринял Мэттью Вон в «Kingsman: Секретная служба» (2015). Вон — продюсер первых трех фильмов Ричи и его соратник по британскому остроумию, который посвятил себя экранизациям комиксов. И в Kingsman по мотивам графического произведения Марка Миллара он гораздо более изобретательно вывел преемственность между рыцарским романом, бондианой и гопнической романтикой.
Боксерский ринг часто становится местом силы и сердцем фильмов Ричи, адепта дзюдо и бразильского джиу-джитсу. На нем играют в покер герои «Карты, деньги, два ствола», там же цыган Микки (Брэд Питт) из «Большого куша» демонстрирует свой сокрушительный удар, а Шерлок Холмс (Роберт Дауни — младший) не дает себе умереть от рутины. В «Джентльменах» вокруг ринга формируется новое поколение британцев — экс-гопников, которые под четким руководством тренера учатся не только бить, понтоваться и снимать об этом видео, но и нести ответственность за свои поступки.
Одна из фундаментальных претензий к «Джентльменам» — обвинения в расизме (и заодно сексизме), которую поклонники Ричи отметают под предлогом, что режиссер снимает честное пацанское кино — и вообще, в кадре сплошные антигерои, чего еще от них ждать.
Однако изображение триад действительно лакмусовая бумажка, демонстрирующая, как изменилась авторская интонация: шпрехающие на кокни герои Ричи всегда недолюбливали непохожих, но относились к ним с опасливым уважением. Самоанец Рори в «Карты, деньги, два ствола» был настолько крутосваренным парнем, что лучше с ним не связываться. Цыган Микки — одним ударом укладывал любого, а уроженец СССР Борис Бритва (Раде Шербеджия) славился тем, что на него не так-то просто найти управу.
По закону улиц твердомордые герои Ричи всегда выступали на равных, как бы они друг друга ни презирали. Переодевшись в строгий костюм, режиссер будто забыл о дворовом кодексе и принялся выводить всех не «бритов» карикатурами: квазиопасный Сухой Глаз напоминает пародию на азиатских злодеев из боевиков 80–90-х (условного Джета Ли из «Смертельного оружия 4»), а его начальник лорд Джордж — стереотипного китайца Фу Манчу из книг Сакса Ромера и фильмов начала XX века.
Даже если радоваться, что Ричи дает отпор корректности современного (преимущественного голливудского кино), есть маленький нюанс: с такими злодеями и герои выглядят жиже.
Дурной знак, когда режиссеры берутся высмеивать журналистов: а) чаще всего это происходит не в ранних фильмах, а уже по накоплении обид к СМИ; б) всеядная журналистика не всегда может похвастаться квалифицированным подбором кадров, что, в общем, не секрет — и слишком легкая мишень.
В пару к посмешищу Большому Дэйву, с которым Ричи зачем-то повторяет хрестоматийную сцену из «Черного зеркала», идет патентованная мразь Флетчер (Хью Грант). Коллега Шерлока Холмса мало того что вертлявый подлец, так еще и гомосексуал — босяцкую гомофобию содержат почти все фильмы Ричи. Между тем герой Гранта продает свою байку киностудии в качестве сценария, что говорит либо о пудовой самоиронии Ричи, либо о непредумышленном (и от того забавном) просчете режиссера и сценариста в его хитровыдуманном плане.
Бизнес по продаже травы, как и боксерский ринг, также нередко оказывался в фильмах Ричи — как территория борьбы, например в «Картах» и «Рок-н-рольщике». В «Джентльменах» снова весь сыр-бор из-за каннабиса, но попутно Ричи не просто иронизирует над любителями нелегально расслабиться, как и делал раньше, а заставляет Рэймонда-Ханнэма прочитать подросткам целую лекцию о пиве и наркотиках. Этот ироничный вроде бы эпизод передает общую интонацию картины: методичное ворчание об изменившемся мире, которое не всегда хорошо замаскировано молодецкой удалью и отработанными приемами.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Google Chrome Firefox Safari